» » » » Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)


Авторские права

Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)

Здесь можно скачать бесплатно "Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)" в формате fb2, epub, txt, doc, pdf. Жанр: История, издательство «Художественная литература», год 1991. Так же Вы можете читать книгу онлайн без регистрации и SMS на сайте LibFox.Ru (ЛибФокс) или прочесть описание и ознакомиться с отзывами.
Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)
Рейтинг:
Название:
Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)
Издательство:
«Художественная литература»
Жанр:
Год:
1991
ISBN:
5-280-01357-9
Скачать:

99Пожалуйста дождитесь своей очереди, идёт подготовка вашей ссылки для скачивания...

Скачивание начинается... Если скачивание не началось автоматически, пожалуйста нажмите на эту ссылку.

Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.

Как получить книгу?
Оплатили, но не знаете что делать дальше? Инструкция.

Описание книги "Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)"

Описание и краткое содержание "Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)" читать бесплатно онлайн.



В этот сборник вошли исторические мемуары графа Б. Х. Миниха — русского государственного и военного деятеля; мемуары его сына Эрнста Миниха, письма леди Рондо — жены английского дипломата, прожившей в России несколько лет, мемуары Н. Б. Долгорукой — дочери фельдмаршала Б. П. Шереметьева, мемуары М. В. Данилова — майора от артиллерии, относящиеся к эпохе дворцовых переворотов 1720–1760 годов. Большинство из них переведено и публикуется впервые.

Подготовка текста, вступительная статья, комментарии — Евгения Викторовича Анисимова.






Окидывая взглядом отечественную историю, мы видим как бы два типа женщин. Один — это женщины-воительницы, амазонки российской жизни. Имя им — легион. Тип этот столь известен, что только перечень наиболее знаменитых имен сразу же рождает образ: княгиня Ольга, царевна Софья, Надежда Дурова, Софья Перовская… А позже женщины-комиссары в кожанках, как бы стремившиеся своим поведением и одеждой уничтожить в себе женственность, победить природу во имя грядущей социальной победы. К сожалению, освященный официальной идеологией тип этот стал господствующим в общественном сознании, привел к существенным деформациям в жизни народа. «Раскрепощение женщины», официальное равенство во многом оказалось фикцией и лишь дополнило тот круг обязанностей перед обществом, которые всегда исполняла женщина — мать, жена, хозяйка дома.

Но все-таки на протяжении всей российской истории сохранялся и другой тип женщин, который можно условно назвать «женщиной сострадающей». Ею двигала не только любовь как сердечная привязанность, страсть, но любовь как жалость, потребность и обязанность жертвовать собой ради ближнего. За этим стояли и традиции русской жизни, когда женщина, оставшийся без мужа, оказывалась никому не нужной, и непреложные святые законы веры и нравственности, между которыми не было разрыва. Все это и многое другое вместе взятое сделало обычным явлением русской жизни толпы женщин, бредущих по Владимирке вслед за партиями закованных в железа мужей. Они шли, чтобы разделить с ними ужасы этапов, ссылок и поселений. «Пять недель, — пишет знаменитый протопоп Аввакум, — по льду голому ехали на нартах. Мне под робят и под рухледишко дал две клячки, а сам и протопопица брели пеши, убивающеся о лед. Страна варварская, иноземцы немирные, отстать от лошадей не смеем, а за лошедьми итти не поспеем, голодные и томные люди. Протопопица бедная бредет-бредет да и повалится — кольско гораздо! В ыную пору, бредучи, повалилась, а иной томной же человек на нея набрел, тут же и повалился; оба кричат, а встать не могут. Мужик кричит: «Матушка-государыня, прости!» А протопопица кричит: «Что ты, батько, меня задавил?» Я пришол, — на меня, бедная, пеняет, говоря: «Долго ли муки сея, протопоп, будет?» И я говорю: «Марковна, до самыя смерти!» Она же, вздохня, отвещала: «Добро, Петрович, ино еще побредем»».

«Ино еще побредем», — говорили бессчетное число раз женщины — жены и матери каторжников и ссыльных в разные столетия русской истории.

Все это мы должны помнить, размышляя о мотивах, которыми руководствовалась юная Наталья Борисовна, испившая горькую чашу страдания.

Остановимся напоследок на том, что произошло с семьей Долгоруких в тридцатые годы XVIII века, о чем Наталья Борисовна практически не пишет.

Ссылка в Березов была тяжким испытанием для вчерашних властителей России. И дело не только в бедности, к которой они привыкали с трудом, может быть впервые взяв в руки деревянные ложки и глиняные чашки. Семья была большая и, как я уже говорил, недружная. Ее глава А. Г. Долгорукий часто ссорился со старшей дочерью — «порушенной невестой» Екатериной, приходившей в отчаяние при виде тех же убогих нар, на которых незадолго перед приездом Долгоруких умерла ее «предшественница» — «порушенная невеста» Мария Александровна Меншикова. Березов был краем света, и жилось там тяжело как узникам, так и их тюремщикам. Почти непрерывная зимняя ночь сменялась долгим днем короткого лета, чтобы следом за ним вновь пришла ночь. И люди — как ссыльные, так и охрана и местные жители, отрезанные от России тысячами верст пустынного заснеженного пространства или болот, — нуждаясь в общении, собирались нередко за общим столом. В этом застолье было спасение от тяжести убогой жизни, но была и опасность: Долгорукие, не сдержанные на язык, во взаимных ссорах, уж конечно, не щадили власть предержащих, кляня Анну Ивановну и Бирона как главных виновников своих несчастий.

Российская жизнь без доносов ненормальна, и вскоре в Тобольск — сибирскую столицу, а потом и в Петербург полетели доносы. Поначалу власти ограничивались предупреждениями, а затем — это было уже в 1738 году — в ответ на донос таможенного подьячего Тишина прислали фискала, который, пожив некоторое время в Березове и даже подружившись с Иваном Долгоруким, вернулся в Тобольск. Вскоре оттуда — как следствие его доклада — в Березов был прислан указ отделить Ивана Долгорукого как главу семейства (его отец Алексей Григорьевич умер в 1734 году) от прочих Долгоруких и заточить в земляную тюрьму. В августе того же года Иван, двое его братьев — Николай и Александр, а также шестьдесят жителей Березова, имевших общение со ссыльными, были арестованы и вывезены под караулом в Тобольск. Начался сыск. Долгоруких ждала дыба. Показания, данные Иваном под пыткой, были столь серьезны, что по указу правительства его доставили в Шлиссельбург, куда в январе 1739 года стали свозить оговоренных им родственников — участников, а теперь — по сыскной терминологии — соучастников, знаменитых событий начала 1730 года.

31 октября 1739 года в Петербурге «Генеральное собрание» из высших сановников государства, рассмотрев в течение одного дня дело, которое велось целый год, приговорило Ивана Долгорукого к колесованию, Василия Лукича, Сергея и Ивана Григорьевичей — к отсечению головы, другие Долгорукие наказывались тюремными заключениями неограниченных сроков. 8 ноября 1739 года под Новгородом, при большом стечении народа, князья Долгорукие были казнены. Ивана «помиловали» — колесование заменили четвертованием. Его младшие братья — Николай и Александр — были отвезены в Тобольск, где им вырезали языки и наказали кнутом. Правда, Бирон, ставший регентом после смерти Анны осенью 1740 года, распорядился отменить казнь молодых людей, но сибирское начальство сообщило, что указ о помиловании опоздал, преступники уже наказаны и сосланы соответственно в Охотск и на Камчатку. Третий их брат — юный Алексей был приписан матросом в экспедицию Беринга. Суровая судьба ждала и сестер Ивана: бывшая «государыня-невеста» Екатерина была насильно пострижена в Томске, ее сестры Елена и Анна — соответственно и Тюмени и Верхотурье. Главный доносчик, чье писание дало под всему делу, — таможенный подьячий Тишин получил повышение — стал в Москве секретарем, а также удостоился премии и шестьсот рублей, которую ему, согласно указу, было предписано выдавать в течение шести лет, так как «он к пьянству и мотовству склонен». Государство всегда трогательно заботилось о своих доносчиках.

Лишь в начале 1740 года Наталья Борисовна Долгорукая, оставленная на время следствия в Березове, узнала наконец о страшной судьбе своего мужа и его родственников. Ей позволили вернуться в Россию, куда она и отправилась вместе с детьми, родившимися в Березове: старшему — Михаилу — было восемь лет, а младшему — Дмитрию — полтора года. В день смерти Анны Ивановны — 17 октября 1740 года — она въехала в Москву, где ее крайне неприветливо встретили Шереметевы, и особенно брат, знаменитый богач Петр Борисович, унаследовавший практически все состояние отца.

Наталья Борисовна Долгорукая с огромными трудами поставила на ноги старшего сына Михаила и в 1758 году постриглась в одном из киевских монастырей. Там и жила она, известная как старица Нектария, вместе с младшим психически больным сыном Дмитрием, который в 1769 году умер на руках матери. Там она и написала «Своеручные записки» и там же 3 июля 1771 года пятидесятисемилетняя Наталья Борисовна Долгорукая закончила наконец свой тяжкий земной путь.

Семейство же Долгоруких было возвращено из ссылки тридцатью годами ранее, когда к власти в конце 1741 года пришла Елизавета Петровна. А в ссылку теперь отправили их гонителей — Бирона, Остермана, Миниха. Вместе с сосланным в зимовье за Якутск бироновским сподвижником вице-канцлером М. Г. Головкиным добровольно отправилась его жена графиня Екатерина Ивановна Головкина, которая на уговоры императрицы Елизаветы Петровны остаться при дворе — Головкина была статс-дамой — якобы отвечала: «На что мне почести и богатство, когда не могу разделить с другом моим. Любила мужа в счастии, люблю его и в несчастии, и одной милости прошу, чтобы с ним быть неразлучно». Новая императрица не возражала.

Все повторялось, и уже другие женщины брели по Владимирскому тракту вслед за своими мужьями.

Иная судьба и иные мемуары оставил после себя следующий наш автор — артиллерии майор М. В. Данилов. Читая их, мы видим мир XVIII века уже с иной, чем у предшествующих авторов, жизненной и социальной позиции. Это взгляд солдата, честно прослужившего Отечеству всю свою жизнь, гордого сделанным им. На покое, в деревенской тиши он вспоминает прошлое, чтобы его потомки знали славные дела предка и не забывали его. Записки свои майор Данилов сочинял с любовью, основательностью и «расстановкой». Они начинаются с пространного генеалогического экскурса в прошлое рода Даниловых — дворян, ничем особенным себя не прославивших. Исторические изыскания мемуаристов, наполненные колоритными зарисовками быта помещиков, незаметно переходят к воспоминаниям самого автора, прожившего нелегкую жизнь рядового дворянина. Неспешное, хотя и не особенно детализированное, изложение материала не оставляет нас равнодушными. Старинный стиль его мемуаров необычайно прост, выразителен и безыскусен. Перед нами не столько источник, дающий какую-то дополнительную информацию об эпохе (из иных источников мы знаем о ней гораздо больше), сколько целостное произведение, отражающее строй мысли человека XVIII века, взявшегося за перо совсем не потому, что ему было нужно в чем-то оправдаться перед современниками и потомками или выплакать на страницах мемуаров свою незатихающую душевную боль, а потому, что ему, прожившему пусть не блистательную жизнь, было не все равно, что будут о нем думать его дети и внуки. Он берется за перо, чтобы подвести итоги достойного существования на земле и тем самым дать пример другим. Из мемуаров Данилова видно, чем силен этот человек: любовью к своему делу, живым созидающим умом, честностью, исполнительностью, умением наблюдать и — самое главное — достоинством самой высокой пробы, достоинством, идущим от надежной уверенности человека в своем праве и готовности защитить себя. И корни его рода, уходящие в глубь веков, дают основания для такой уверенности. Читая записки майора Данилова, мы можем лишь сожалеть, что не написано и не дошло до нас столько подобных воспоминаний. Тем ценны эти записки, по праву стоящие в ряду с другими источниками «эпохи дворцовых переворотов».


На Facebook В Твиттере В Instagram В Одноклассниках Мы Вконтакте
Подписывайтесь на наши страницы в социальных сетях.
Будьте в курсе последних книжных новинок, комментируйте, обсуждайте. Мы ждём Вас!

Похожие книги на "Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)"

Книги похожие на "Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)" читать онлайн или скачать бесплатно полные версии.


Понравилась книга? Оставьте Ваш комментарий, поделитесь впечатлениями или расскажите друзьям

Все книги автора Евгений Анисимов

Евгений Анисимов - все книги автора в одном месте на сайте онлайн библиотеки LibFox.

Уважаемый посетитель, Вы зашли на сайт как незарегистрированный пользователь.
Мы рекомендуем Вам зарегистрироваться либо войти на сайт под своим именем.

Отзывы о "Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)"

Отзывы читателей о книге "Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)", комментарии и мнения людей о произведении.

А что Вы думаете о книге? Оставьте Ваш отзыв.