Евгений Анисимов - Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)

• Название: Безвременье и временщики. Воспоминания об «эпохе дворцовых переворотов» (1720-е — 1760-е годы)
• Автор: Евгений Анисимов
• Издательство: «Художественная литература»
• Жанр: История
• Год: 1991
• ISBN: 5-280-01357-9

В этот сборник вошли исторические мемуары графа Б. Х. Миниха — русского государственного и военного деятеля; мемуары его сына Эрнста Миниха, письма леди Рондо — жены английского дипломата, прожившей в России несколько лет, мемуары Н. Б. Долгорукой — дочери фельдмаршала Б. П. Шереметьева, мемуары М. В. Данилова — майора от артиллерии, относящиеся к эпохе дворцовых переворотов 1720–1760 годов. Большинство из них переведено и публикуется впервые.

Подготовка текста, вступительная статья, комментарии — Евгения Викторовича Анисимова.

---

Ни у одного завоевателя не было более определенного взгляда и большей уверенности в отношении своих завоеваний, чем у Петра Великого; он потратил огромные суммы на строительство городов и крепостей Петербурга и Кронштадта, а также портов на шведской территории, прежде чем приобрел уверенность в условиях мира, казавшегося тогда еще очень отдаленным и сомнительным.

Наконец, находчивость его гения возрастала по мере того, как умножались препятствия перед ним; по своим ослепительным деяниям он настолько превзошел своих соседей, что вся Европа единогласно дала этому несравненному государю имя «Великого».

В том же 1721 году во время торжества по случаю заключения мира со Швецией Петр Великий был признан и провозглашен императором в Троицкой церкви на Петербургской стороне. Великий канцлер граф Головкин произнес патетическую речь и просил монарха от имени всей нации принять титул императора, который он заслужил тем, что водил армии против врагов государства, своими важными завоеваниями, а также отеческими заботами о своем государстве. Император ответил: «Неистощима благодарность создателю за выгодный мир, ныне заключенный, и лишь милостью и милосердием к подданным может быть она отмечена».

И действительно, император велел освободить всех ссыльных и множество людей, находившихся под стражей.

21 Образ правления при Петре Великом

В 1709 году после поражения в битве при Полтаве гетмана Украины Мазепы, который перешел на сторону шведов и врагов государства, государь уничтожил гетманский сан и чин и учредил вместо этого в Глухове палату-управление, названную «Министерская канцелярия», состоявшую частично из русских генералов, а частично из старшин, или казацких офицеров[17].

20 марта 1711 года Петр учредил правительствующий Сенат, наделенный почти абсолютной властью, особенно на время своего отсутствия из империи.

В 1717 году, по возвращении государя из Парижа, он учредил Главную полицию в Петербурге и во всех губерниях России; он учредил также должность генерал-прокурора и обер-прокурора в Сенате и прокуроров в коллегиях и губерниях.

1 января 1719 года он учредил коллегии: иностранных дел, военную, адмиралтейскую, юстиции, счетную палату и все прочие коллегии, а также множество канцелярий и палат, в том числе: артиллерии и фортификации, строительную, придворную и другие, а также очень важные приказы, как, например, Сибирский, и т. д.[18].

Мудрость монарха побудила его упразднить сан и высшую власть патриархов, и 21 января 1721 года он учредил вместо этого первосвященника Синод, для коего он сам назначил и выбрал президента и членов из ученейших епископов и архимандритов. Он снабдил эту святую коллегию наставлениями и Духовным регламентом, заслуживающим восхищения[19], и сам государь был ее первым президентом.

22

Такими великими и мудрыми установлениями управлялась под счастливой звездой Петра Великого обширная Российская империя, процветающая и ныне.

Государь снабдил все различные департаменты регламентами, из коих данные Адмиралтейству и Военной коллегии восхищают своей чрезвычайной обширностью и свидетельствуют о великом гении и невероятном трудолюбии монарха.

Я не ставил здесь своей задачей входить в детали всех благотворных установлений Петра Великого. Они бесчисленны и непостижимы, и описание их составило бы объемистую книгу; я скажу лишь в немногих словах, что он преобразовал нравы и обычаи нации: люди, не принадлежащие к простонародью, перестали носить бороды, длинные одежды, сабли, персидские сапоги и русские шапки, и оба пола стали одеваться по французской моде. Он завел ассамблеи, и благодаря ему прекрасный пол стал появляться в обществе.

Он устроил мануфактуры, поощрял промышленность и пригласил архитекторов и ремесленников из Италии и Франции и корабельных мастеров из Англии. Он покровительствовал многим иностранцам, и если случалось ему встретить среди них недостойных, то говорил, что он был бы удовлетворен, если бы, по примеру апостолов, на одиннадцать хороших приходился один негодяй.

Он строго наказывал преступление, невзирая на звание лиц, и щедро вознаграждал заслуги.

Небо создало этого великого мужа, чтобы посредством его деятельности и его высокого гения учредить порядок, ввести промышленность и науки в государстве, почти неизвестном соседям; во время своего правления он проявил все добродетели души героической и государя совершенного, всех превосходящего.

Он все делал для своих подданных и ничего для самого себя; одевался он просто, и расходы всего его двора не превышали шестидесяти тысяч рублей в год. У него не было ни камергеров, ни камер-юнкеров, ни пажей; не было и серебряной посуды. Десять или двенадцать молодых дворян, называемых денщиками, и столько же гвардейских гренадер составляли его двор; там не было обычая носить ливреи, а шитья на мужском платье в России вообще не знали.

Он заключил союз с королями датским, прусским и польским с целью ослабить Швецию, очень грозную до 1709 года. Он низложил короля Станислава — креатуру шведского короля и восстановил на престоле Августа II, короля польского. Он разбил Карла XII под Полтавой и довел Швецию до того состояния, в котором она пребывает и ныне. Он командовал одновременно русским флотом и английской, голландской и датской эскадрами, он испытывал такое пристрастие к английскому флоту, что сказал однажды: «Если бы я не был русским царем, я хотел бы стать английским адмиралом».

23

Весьма примечательно, что этот великий государь, чья проницательность и политические принципы не имели себе равных, никогда не упускал из виду пустоту, которая существовала между неограниченной верховной властью российского монарха и властью Сената, и по этой причине он всегда выбирал лицо, способное руководить Сенатом, а в отсутствие государя и всей империей.

Примечательно, что князь Меншиков, не будучи рожден дворянином, не умея даже ни читать, ни писать, пользовался, благодаря своей деятельности, таким доверием своего господина, что мог на протяжении многих лет подряд управлять столь обширной империей, но наконец в 1722 году, навлекши на себя неудовольствие императора, был заменен Павлом Ивановичем Ягужинским, бывшим тогда генерал-прокурором Сената. Перед своим отъездом из Москвы в Персию император представил его сенаторам, которыми в то время были: фельдмаршал князь Меншиков, генерал-адмирал граф Апраксин, великий канцлер граф Головкин, вице-канцлер барон Шафиров, президент камер-коллегии князь Дмитрий Михайлович Голицын, тайный советник Толстой — любимый министр Петра Великого — и гвардии майоры Ушаков и Юсупов, — все люди заслуженные и пользовавшиеся авторитетом, тогда как Ягужинский был еще молодым человеком, сыном совсем незнатного иностранца. Представляя его сенаторам, Петр сказал: «Вот мое всевидящее око, ему известны мои взгляды и намерения; то, что он признает за благо, то вы и делайте; если же вам покажется, что это против интересов моих и империи, то все равно выполняйте, но доложите мне об этом, дабы получить на этот счет мои приказания».

Каково правило: подчинить голоса первых лиц в государстве голосу молодого иностранца!

Но Ягужинский нагло злоупотреблял доверием и властью, полученными от своего господина; он дурно обращался с сенаторами, и никто не был вхож к нему[20].

24

Петр I, чтобы скорее все устроить согласно своим взглядам, придерживался того правила, что первые должности во всех департаментах должны предоставляться сановникам и другим русским людям, а второстепенные посты — иностранцам; таким образом, князь Меншиков был командующим армией и президентом Военной коллегии, а часть генералов и членов коллегии были иностранцами; граф Апраксин был адмиралом, а вице-адмиралами были иностранцы; и так было во всех коллегиях и управлениях.

Государь постоянно присутствовал в Сенате, часто даже по два раза в день, до самой ночи. Не было ни одной коллегии, которую он не посещал бы с изумительным постоянством. Ни один государь не был более трудолюбив, не осознавал лучше интересов и блага своего народа. Будучи человеком высокого ума и духа, он разрешал быстро и точно дела, затруднявшие сенаторов и коллегии, выражая при этом в немногих словах свои чувства и свою волю на листке бумаги.

С помощью такого образа правления Петр царствовал до конца своих дней. Он заставил трепетать своих врагов, был почитаем союзниками, любим и уважаем своими подданными; им восхищались все нации Европы и Азии.

За три месяца до смерти он совершил еще поездку в Старую Руссу на озеро Ильмень, чтобы распорядиться об устройстве там бассейна с тамошними соляными источниками и о сохранении дубовых лесов, предназначенных для строительства флота до тех пор, пока они понадобятся Адмиралтейству. По дороге в Старую Руссу и на обратном пути он заехал на Ладожский какал, управление которым было вверено им мне; это сооружение пользовалось особой его любовью, так как, по его выражению, «этот канал должен был питать города Петербург и Кронштадт, доставлять материалы для их строительства, по нему Петр хотел направить поток всех товаров и промышленных изделий, составляющих предметы торговли России с остальной Европой и, наконец, материалы, необходимые для создания и содержания флота».