Гелий Хорьков - Морские были

• Название: Морские были
• Автор: Гелий Хорьков
• Жанр: О войне

Эта книга о войне и моряках. Основываясь на ярких, необычных порой просто невероятных событиях Великой Отечественной войны автор подводит молодого читателя к мысли о необходимости воспитывать в себе такие качества, как мужество, инициатива, смекалка и находчивость.

---

8 декабря 1944 года группа эскадренных миноносцев Северного флота, в которую входил эсминец «Живучий», производила поиск подводных лодок в районе мыса Святой Нос до Кольского залива. Во время поиска корабли шли парами. «Живучий» двигался в паре с эсминцем «Разумный». Расстояние между ними составляло три мили. Поиск осуществлялся в районе, где, по данным разведки, вражеские подводные лодки производили зарядку аккумуляторных батарей и находились в надводном положении. Наблюдение на мостиках вели сигнальщики и вахтенные офицеры с использованием биноклей, ночных визиров и прицелов, а также радиометристы с помощью радиолокационных станций, которые уже появились на кораблях.

В 22.45 радиометрист старшина 2-й статьи А. Любимкин доложил командиру «Живучего» капитану 3 ранга Н. Рябченко об обнаружении в дистанции сорок два кабельтовых малоразмерной цели. Рябченко приказал произвести в указанном направлении выстрел осветительным снарядом. В его свете была опознана подводная лодка в надводном положении.

«Живучий», передав на другие корабли сигнал об обнаружении подводной лодки, увеличил ход и начал маневрирование для ее атаки глубинными бомбами. Когда расстояние между лодкой и эсминцем сократилось до трех кабельтовых, были обнаружены следы двух торпед, идущих в направлении эсминца.

— Право на борт! На таран! — скомандовал Рябченко.

И эсминец, уклоняясь от торпед, лег курсом на подводную лодку.

Торпеды прошли в пяти метрах от борта, а через некоторое время «Живучий» ударил лодку форштевнем в борт и сразу же по команде командира дал самый полный ход назад. Лодка от удара получила большой крен на правый борт, но продолжала двигаться. По ней открыл огонь расчет носового орудия. Первый же снаряд попал в рубку, после чего подводная лодка с дифферентом на корму погрузилась. Эсминец прошел над местом ее погружения и сбросил серию глубинных бомб. Описав циркуляцию, он вернулся и в лучах прожектора обнаружил в воде куски дерева от палубы. В этом месте из глубины бурно выделялись воздух и соляр. Так была потоплена фашистская подводная лодка У-387.

Таранили вражеские подводные лодки наши корабли и на других флотах. Но был во время Великой Отечественной войны и эпизод, когда объектом тарана стал надводный корабль. Этот редкий случай произошел 13 июня 1944 года на Чудском озере.

Ночью два советских бронекатера БКА-322, которым командовал лейтенант В. Волкотруб, и БКА-213 под командованием лейтенанта А. Смирнова несли дозор в северной части озера. Над водой стелилась дымка, ограничивавшая видимость до двенадцати — пятнадцати кабельтовых. После полуночи были обнаружены четыре вражеских катера, шедшие в строю кильватера к югу, где сосредоточивались советские плавсредства для переправы войск через озеро. Наши катера начали сближение с врагом. В это время с головного корабля противника дали световой опознавательный сигнал. Не дожидаясь дальнейшего развертывания событий, наши катера открыли огонь из пушек и пулеметов, и сразу же были достигнуты попадания. На какое-то время гитлеровцы прекратили стрельбу. Пользуясь этим, командиры советских бронекатеров пошли на сближение, решив прорезать строй вражеских кораблей. БКА-322 выполнил этот маневр, а БКА-213 с хода ударил концевой катер противника форштевнем в борт. А затем, дав задний ход, отошел от него, продолжая стрельбу из пушки. Вражеский катер, корпус которого был деревянным, не выдержал тарана и через несколько минут пошел на дно. Другие катера противника, поставив дымовую завесу, скрылись в темноте.

Даже тогда, когда таран официально входил в арсенал боевых приемов, на него решались только самые отважные и решительные командиры. Какая же отвага требовалась от лейтенанта А. Смирнова, чтобы ринуться на таран современного корабля сквозь огонь скорострельных пушек и крупнокалиберных пулеметов.

Узнав об этом бое, командующий КБФ, которому подчинялась флотилия, издал приказ, где поставил действия лейтенантов В. Волкотруба и А. Смирнова в пример всем командирам кораблей. Оба они были награждены орденами Красного Знамени.

Тринадцатилетний капитан

К сентябрю 1943 года, когда наши войска готовились к разгрому противника на Таманском полуострове, гитлеровцы создали в районе Новороссийска мощный оборонительный рубеж, получивший название Голубая линия. Фашисты считали его неприступным. Вот тогда-то и родился у командования 18-й армией и Черноморским флотом замысел высадки морского десанта в самый центр вражеской обороны — Новороссийский порт.

В то время развалины города и побережье вокруг Цемесской бухты представляли собой сплошной укрепленный район. Подходы к порту простреливались многослойным артиллерийским и минометным огнем, берег был опоясан проволочными заграждениями и защищен минными полями. Поэтому необходимо было ворваться внутрь порта и высадить десантников прямо на полуразрушенные молы и причалы, хотя и на них противник установил многочисленные, хорошо защищенные огневые точки.

Первый бросок десанта, перед которым ставилась задача захватить участки высадки для основных сил и уничтожить вблизи них огневые точки и заграждения, было решено провести с торпедных катеров, как наиболее быстроходных и способных на большой скорости преодолеть простреливаемые участки. Одним из таких катеров был и ТКА-93, которым командовал лейтенант А. Черцов.

В экипаже этого катера был тринадцатилетний юнга В. Лялин. К этому времени он уже неплохо изучил устройство катера, подготовку к работе и запуск моторов. В море его брали только в тех случаях, когда катер выполнял относительно безопасные задания. Сейчас же катеру предстояло идти на серьезное и опасное дело. Потому, как ни просил юнга командира взять его в поход, Черцов категорически отказал ему.

В ночь на 11 сентября ТКА-93 вместе с другими катерами ворвался в захваченную врагом бухту. Под шквальным огнем он выстрелил торпеды по расположенным на причале огневым точкам. Мощным взрывом некоторые из них были буквально сметены в воду. По оставшимся в живых гитлеровцам бил из пулемета боцман катера старшина 2-й статьи И. Панин. И хотя над катером свистели пули и осколки снарядов, Черцов уверенно подошел к намеченному месту и высадил десантников первого броска.

Увидев, что они начали продвигаться в глубь порта, он развернул катер и, как это было предусмотрено планом, полным ходом вышел из бухты и помчался в Геленджик за второй партией десанта. Приняв на борт двадцать пять человек и погрузив несколько десятков ящиков с патронами и гранатами, командир повел катер обратно. Когда ТКА-93 подошел к порту, начало светать. К тому же противник подтянул к порту артиллерию, минометы и их огнем создал почти сплошную огневую завесу. Не мешкая, бросая катер из стороны в сторону, меняя скорость, Черцов пошел на прорыв. И почти сразу в катер попал снаряд, осколками которого вывело из строя один мотор. Скорость катера уменьшилась… И в это время командир увидел юнгу. Оказалось, что, когда катер принимал вторую группу десантников, Валерий вместе с ними проскользнул на корабль. Ощутив удар снаряда по катеру и снижение скорости, он оставил свое убежище, в котором просидел все время перехода из Геленджика.

Перекрикивая грохот стрельбы и рев работающего на предельных оборотах второго мотора, Черцов приказал юнге спуститься в моторный отсек и передал туда, чтобы его посадили на палубу между моторами. Это было сейчас наиболее безопасное место.

Катер уже входил в порт, когда по его корпусу застучали осколки разорвавшихся рядом снарядов. На этот раз появились раненые. Безжизненно повис на ограждении турели пулемета боцман Панин, упал, зажимая рану рукой, стоявший в рубке рядом с командиром механик катера главный старшина Н. Ченчик. Через мгновение обмяк и навалился на штурвал раненый Черцов. Начали падать обороты работавшего мотора.

Снова рядом с бортом взорвалось несколько мин, выпущенных из многоствольного миномета. Мотор заглох… Катер безжизненно закачался на расходящихся от взрывов волнах, продолжая медленно по инерции двигаться к защитному молу. «Дойдет или нет?» — думал, едва не теряя сознание от боли и потери крови, Черцов. Прошла минута, две или пять?.. И вдруг он услышал из открытого в моторный отсек люка мальчишеский голос:

— Товарищ командир! Починили правый мотор! Разрешите заводить?…

— Давай, юнга, — почти прошептал Черцов.

Раздался хлопок из выхлопной трубы, и катер задрожал от работы мотора. Черцов включил скорость. Катер понемногу набирал ход. Вскоре он ударился обо что-то днищем и остановился. Десантники спрыгнули в воду и, поднимая над головами автоматы, ящики с патронами и гранатами, двинулись к берегу.

А в это время мотористы матросы Н. Кузнецов и И. Шаманский, стоя по колено в воде, заделывали пробоины в моторном отсеке. Когда на катере не осталось ни одного десантника, Черцов дал задний ход. Облегченный катер сошел с мели. Черцов развернул его, стремясь скорее отойти от берега. В это время рядом с катером раздался взрыв, Черцова сильно ударило в спину, и он упал рядом со штурвалом, потеряв сознание. Повинуясь переложенному при падении командира рулю, катер начал описывать циркуляцию, а вокруг него вставали всплески от взрывов снарядов и мин, прорезали воздух пули, посвистывали осколки. Скорость падала. Чувствуя неладное, раненый Кузнецов, борясь с поступавшей в моторный отсек водой, крикнул Лялину: