Анри Лёвенбрюк - Волчьи войны

• Название: Волчьи войны
• Автор: Анри Лёвенбрюк
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-00811-3

Христианам на Гаэлии по-прежнему противостоят друиды, но теперь их союзником становится древнее племя изгнанников-туатаннов, вышедшее из недр земли. А маленькая нищенка Алея, превратившаяся в прекрасную девушку и облеченная могуществом волшебника Самильданаха, бесстрашно вступает в борьбу с отвратительными герилимами, стремящимися уничтожить добро и свет. В этой борьбе ей на помощь неожиданно приходят волки…

---

Алеа ничего не успела ответить, так как в эту минуту послышался радостный возглас гнома.

— Харчевня! — воскликнул он, пуская пони в галоп. — Клянусь Мойрой, это харчевня!

Алеа и Фейт поскакали вслед за ним. Настоящая галатийская еда! Они столько дней мечтали об этом… Теперь можно хоть на один вечер позабыть обо всем, что омрачает их путешествие: и о вопросах Алеи, и о гибели Фелима, и о том, что король объявил их в розыск, и даже о Маольмордхе.

Галиад отер лоб сына обрывком ткани. Солнце стояло в зените, и летняя жара у подножия этого безводного холма была просто невыносима.

Магистраж еще не совсем пришел в себя. Он с трудом вспоминал, что произошло. Как он сюда попал? Он помнил страшный бой. Герилимов. Лес. Помнил, как упал на колени у безжизненного тела Фелима. Помнил, что заплакал. Что почувствовал, как уходит, испаряется жизнь друида. Смутно вспоминались какие-то слова, которые произнесла Алеа. Что-то странное. А потом — ничего. Абсолютная тишина. Вечность. Пустота.

Казалось, он очнулся от глубокого сна. Потом сознание понемногу стало возвращаться к нему, и, глядя в ту сторону, откуда лился ослепительный свет солнца, он стал с трудом подниматься на ноги. И тотчас увидел неподвижное тело Эрвана. На мгновение ему показалось, что тот мертв. Ноги его задрожали. Неуверенно, шатаясь, он подошел и положил руку на грудь сына. Он ждал. Он надеялся. Это мгновение длилось невероятно долго. Решался вопрос жизни и смерти. Бесконечная секунда и один-единственный вопрос. Мой сын жив?

Сердце Эрвана билось. Галиад замер. Дождался следующего удара, чтобы не ошибиться. Левой рукой отер несколько капель пота на висках сына. Опять почувствовал удары сердца. Жив! Галиад с облегчением вздохнул. На дне его фляги осталось несколько капель. Ему очень хотелось пить, но в первую очередь он пытался привести в чувство сына, смачивая водой его губы, лицо… Однако юноша по-прежнему был без сознания.

Уже третий день Галиад ухаживал за сыном. Эрван — это все, что у него осталось. Единственный смысл в жизни. Фелима не было в живых. Совет их изгнал. Ничего худшего для магистража быть не могло. И Галиад ожесточился. Он отказывался смириться с тем, что, судя по всему, уготовила ему Мойра. В течение двух последних дней он делал для Эрвана все, что было в его силах. Он заставил его выпить всю воду, что оставалась во фляге. Перенес его в более прохладное место, подальше от этого ужасного пекла, и, превозмогая сон, стал ждать, когда тот придет в себя.

Наконец, на третий день к вечеру Эрван открыл глаза. На четвертый он смог говорить, а на пятый — встал на ноги и сделал несколько шагов. На его теле не было никаких следов ранений, но он был сейчас слабее, чем тяжелораненый. Галиад и сам чувствовал неимоверную усталость. С ними что-то произошло. Что-то непонятное.

Вечером шестого дня Галиад сварил на костре мясо. Они ели и разговаривали.

— Это Алеа, — с трудом проговорил Эрван, когда ночь уже спустилась на землю, — она привела нас сюда, чтобы спасти. Не знаю, как ей это удалось, но это она нас сюда отправила.

— Тебе вообще не следовало приезжать, Эрван…

— Я хотел тебя предупредить, что Совет вас разыскивает, и я хотел… помочь Алее.

Галиад понимающе улыбнулся:

— Наверное, она была очень рада с тобой встретиться. А ты подоспел как раз вовремя. Ты поступил неразумно, но иногда неблагоразумие приносит пользу. Я тебе благодарен. Твой клинок очень пригодился в этом бою, думаю, все же не напрасном… Надеюсь, Алеа тоже жива. И Мьолльн, и бардесса. Там был этот герилим, самый страшный из них.

— Я уверен, она с ним справилась, — решительно сказал Эрван. — Если уж она смогла нас сюда отправить, значит, ее сила намного больше, чем у друидов.

Галиад решил промолчать. Конечно, сын был прав, но правда эта его страшила. Он знал, что в мире творится что-то такое, что должно перевернуть весь ход вещей. Фелим это предвещал. И похоже, причиной происходящего является юная Алеа. Каким бы невероятным это ни казалось. И если уж Фелим взял ее под защиту и предпочел быть изгнанным из Совета, только бы не оставлять ее одну, то и он, Галиад, верит, что так и должно быть.

— Фелима больше нет, да? — спросил отца Эрван, но дрожь в его голосе говорила о том, что ответ ему известен.

— Да, я не чувствую больше его жизни. Какое… О, это такое ужасное ощущение, сын мой!

Эрван немного помолчал. Ему хотелось так много сказать отцу. Задать так много вопросов. Столько рассказать… А самое главное — спросить, что им теперь делать. Самое главное для него сейчас — это Алеа. Он хотел знать, жива ли она. И если жива, то где она теперь. Он хотел ее найти. Но разрешит ли ему отец отправиться на поиски? И как теперь быть с Советом?

— Отец, я понимаю, что вы сейчас чувствуете. Прямо перед моим отъездом Фингин попросил меня стать его магистражем. Я очень хотел, чтобы вы были рядом в такой важный для нас день, я хотел вас разыскать, но Фингин не позволил мне уехать прежде, чем я… не свяжу себя с ним. Теперь я понимаю, что объединяет магистража с его друидом. Это что-то… необыкновенное.

Галиад кивнул. Увидев, как сражается его сын с герилимами, он обо всем догадался. Эрван по-новому двигался, уходил от ударов, предвидел выпады противника. Во всем этом Галиаду виделась энергия саймана.

— Раз уж вы оба так решили, то я счастлив. Не думал, что это случится так быстро, но, честно говоря, с тех пор, как появилась Алеа, время ускорило свой бег, и, без сомнения, на то есть воля Мойры.

— Наверное, Фингин о нас волнуется. Мне надо как- то его успокоить. Хотя бы просто поговорить…

— Но сначала ты, наверное, хочешь найти Алею? — продолжил его мысль Галиад.

Эрван кивнул.

— Как думаешь, что мне теперь делать? — покорно спросил молодой магистраж.

— Фелим сказал бы, что нам следует оставаться рядом с Алеей. Мы вместе отправимся на ее поиски, но прежде тебе, Эрван, следует набраться сил, да и мне тоже.

Они заснули очень быстро, но оба спали беспокойно.

Проснувшись на следующее утро, Эрван увидел, что отца рядом нет. Он тотчас приподнялся и с тревогой оглядел место стоянки. Никого не было видно. Он поднял голову и посмотрел вверх на склон горы. Там он заметил Галиада, присевшего на корточки перед высокой прямой скалой.

Удивленный, Эрван встал и пошел туда, даже не съев ничего из того, что приготовил ему отец. Услышав шаги сына, Галиад привстал и сделал знак подойти ближе.

— Смотри! — воскликнул он, указывая на гладкую поверхность огромного камня. — Вот здесь, вот этот знак…

Эрван подошел. И увидел то, на что указывал отец. На скале был высечен какой-то знак. Две руки, прикрывающие сердце и корону.

— Что это? — спросил Эрван, обернувшись к отцу.

— Знак Самильданаха. Он был на кольце Илвайна, которое нашла Алеа… Как странно. Это ведь не простая случайность, как ты думаешь?

— Думаешь, это Алеа оставила нам знак? — поспешно спросил Эрван.

— Вряд ли. Не думаю, чтобы она была здесь…

Тут Эрван сдвинул брови:

— Я… теперь я вспомнил. Нас сюда привела не Алеа. Во всяком случае, не сама она.

— Что ты хочешь этим сказать? — удивился Галиад.

— Не знаю, было это наяву или во сне, но помню, я попал в какой-то другой мир, беззвучный и пустой, там была Алеа, ты, я и последний герилим. Мы были неподвижны. Почти без сознания. И тут Алеа с нами заговорила. Она сказала, чтобы мы уходили. Она говорила мне, что я должен подумать о каком-нибудь месте, чтобы там очутиться. Будто мысль о нем могла меня туда перенести… — Эрван замолчал и посмотрел отцу в глаза. — Наверное, ты думаешь, что я сошел с ума…

— Нет. Нет, Эрван, и я это помню. Я тоже думал, что это сон… Я помню, она говорила: «Подумайте, что вы где-то далеко отсюда» — или что-то вроде того, так?

— Да, и мы очутились тут. Даже не представляю, где мы сейчас находимся.

— Похоже, это горы Гор-Драка. Но почему мы очутились именно здесь?

Сын пожал плечами. И они снова посмотрели на знак, высеченный на камне. Нет, это не было простым совпадением. Здесь крылся некий смысл. Но они его пока не понимали. Им не хватало каких-то недостающих элементов головоломки. Алеа, наверное, сумела бы ее разгадать. Но для этого им надо было ее отыскать.

Однако ни тот ни другой понятия не имели, как это сделать.

В эту харчевню, видимо, редко заходили посетители. Деревянный дом, облицованный терракотовыми плитами, стоял на вершине небольшого холма, по которому бродили лошади и пони в поисках последних пучков уцелевшей на выжженной почве травы. Старый фундамент так просел и перекосился, что оставалось только удивляться, как он еще удерживает эту причудливой формы постройку. С западной стороны крыша выступала в виде навеса, который поддерживали две вертикальные балки, образуя небольшую террасу, где после изнурительной жары можно было насладиться вечерней прохладой. Две каменные трубы поднимались над соломенной крышей: повыше, от камина столовой, — она сейчас не дымилась, — и от очага в кухне. Над входом красовалась вывеска: «Запеченный барашек», а под ней была изображена аппетитная баранья ножка.