Дон Уинслоу - Жить и сгореть в Калифорнии

• Название: Жить и сгореть в Калифорнии
• Автор: Дон Уинслоу
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-389-00759-8

Джек Уэйд, сотрудник страховой компании «Жизнь и пожар в Калифорнии», вступает в смертельно опасную схватку с главарем русской мафии Ники Вэйлом. Джек уверен, что жестокий и коварный Вэйл убил свою жену, красавицу Памелу, и сжег ее тело вместе с домом, чтобы получить деньги по страховке. Когда-то Джек был пожарным инспектором, он знает толк в таких делах. Теперь против него — гангстеры, продажные адвокаты, люди, запуганные и подкупленные мафией, и все же он, на каждом шагу рискуя жизнью, помогает сестре Памелы восстановить справедливость.

---

— Вот страховщики чертовы, — замечает Бентли. — Вас хлебом не корми, дай только влезть куда не следует и втереться куда не просят. Верно?

До слуха Джека долетает тявканье собаки за домом. Звук этот действует на нервы.

— Причину определил? — спрашивает Джек.

Бентли качает головой и смеется этим своим смехом, похожим на шипенье пара, вырывающегося из радиатора. И говорит:

— Знай раскошеливайся, Джек.

— Не против, чтобы мне войти и взглянуть? — спрашивает Джек.

— Против, — говорит Бентли. — Только тебя разве удержишь, верно?

— Верно.

По условиям страхового полиса, если имуществу нанесен ущерб и имеется претензия, страховщики должны прибыть и всё осмотреть.

— Так что давай трудись, — говорит Бентли. И затем, придвинувшись к самому лицу Джека: — Только знаешь что, Джек? Не слишком уж напрягайся. Я через две недели колки подбиваю и хочу в мои законные пенсионные денечки на озере Хавасу всласть покемарить и порыбачить, а не показания давать. Увидишь ты там бабу, жравшую водку и курившую. Водка пролилась, окурок из рук выпал, она и поджарила себя, словно как на вертеле. Вот что ты увидишь, и точка.

— Так ты на покой собрался, Бентли? — спрашивает Джек.

— Тридцать лет отгрохал.

— Да, пора тебе кемарить уже на законных основаниях.

Джек ненавидит Несчастный Случай Бентли. И имеет для этого уйму веских причин, одна из которых в том, что Бентли не делает свою работу как положено. Этот ленивый сукин сын готов каждый пожар приписать случаю. Будь его воля, он и сгоревший Дрезден объявил бы случайной жертвой короткого замыкания в чьем-нибудь электрическом одеяле. Удобно, конечно, — к чему лишняя писанина и торчать на судебных заседаниях?

А что до доказательств — тут он рыбак отменный.

— Знаешь, Джек, — говорит Бентли. Говорит с улыбкой, но чувствуется, что рассердился. — Меня-то, по крайней мере, не выгнали.

«В мой огород камешек», — думает Джек и говорит:

— Наверно, потому что не заметили, здесь ты или нет тебя.

— Твою мать… — цедит Бентли.

— И твою туда же!

Улыбка сползает с лица Бентли. Теперь он рассердился всерьез.

— Пожар по неосторожности, случайная смерть, — говорит Бентли. — И не лезь, ничего тебе тут не выгорит.

Джек ждет, пока Бентли не уедет, а потом вылезает из машины. С тем, чтобы все-таки посмотреть, не выгорит ли ему чего. С пылу с жару.

6

В буквальном смысле.

Потому что, чем больше времени пройдет, тем меньше шансов понять, что это было на самом деле, понять ПИ.

ПИ на их языке означает причину и источник пожара.

ПИ для страховых компаний — первое дело, потому что несчастные случаи разные бывают. Если несчастный случай вызван небрежностью или неосторожностью страхователя, тогда страховая компания попадает на крючок — платит по полной. А если это электрическое одеяло замкнуло, или что-то с проводкой, или розетка либо электроприбор какой искрит и от этого все пошло, тут страховая компания уже может подсуетиться: заплатить страхователю, а потом взыскать деньги по суду с производителя бракованной продукции.

Вот почему Джеку и необходимо посмотреть, не выгорит ли. Так что «лезет» он со смыслом.

Он открывает багажник.

Там у него складная стремянка, два разной мощности фонарика, лопата, металлическая рулетка от Стэнли, две камеры «Минолта» с 35-миллиметровым объективом, камкордер «Сони-8», диктофончик на клипсе, три лампы, три металлических штатива для ламп и противопожарный костюм. Последний состоит из желтых резиновых рукавиц, желтого брезентового шлема и белого защитного комбинезона, болтающегося на нем, как пижама на ребенке.

Джек хранит все это барахло в багажнике, потому что от природы он запаслив и предусмотрителен: стоит случиться пожару — и он уже тут как тут.

Джек влезает в комбинезон, в котором чувствует себя каким-то диковинным астронавтом из научно-фантастического фильма, но комбинезон — вещь полезная. Стоит на пожаре пренебречь комбинезоном, и прости-прощай одежда — сажа либо вконец ее испортит, либо беги поскорей в чистку.

Потому и надевает комбинезон.

И нацепляет шлем, который, по правде, ему вовсе не нужен, но Мать-Твою Билли сдерет с него сотню баксов, если вдруг заявится на пожарище и застанет Джека без шлема. («Не хватало мне еще взысканий от какого-нибудь дурацкого профсоюза», — говаривал он.) Джек прицепляет диктофон к рубашке с внутренней стороны: если прицепить с внешней, в него наберется сажа и придется покупать новый; вешает на плечо аппараты и направляется в дом.

Который на профессиональном языке страховщиков зовется «риск».

Строго говоря, так он зовется лишь до инцидента.

После него он называется «ущербом».

Когда риск становится «ущербом», то есть когда происходит то, что может произойти, тут-то и появляется Джек.

В этом и состоит его работа в компании «Жизнь и пожар в Калифорнии». Он аджастер — регулирует претензии. Занимается он этим вот уже двенадцать лет, и в качестве халтуры это очень даже неплохо. Работает он в основном один, никто ему не проедает плешь и не тычет в нос ничего — лишь бы работа была выполнена, а работу свою он всегда выполняет. Ergo,[2] обстановка на работе у него в общем сносная.

Некоторые из его коллег-страховщиков, кажется, считают, что им слишком уж досаждают клиенты, но Джек с этим не согласен. «Работа у нас проще простого, — говорит он в ответ на нытье коллег. — Имеется полис, то есть контракт, в котором все прописано: за что платить, за что — нет. Должен — плати. Не должен — платить не надо. Так что надоедай не надоедай, отбрехаться всегда можно».

И обижаться не надо, и кипятиться. Как бы там ни было, не бери в голову. Делай свое дело, а сделав, занимайся сёрфингом.

Такова жизненная позиция Джека, и она себя оправдывает. И в отношениях с Мать-Твою Билли — тоже, потому что в случаях большого пожара он поручает дело Джеку. И это единственно разумное решение: ведь раньше Джек подвизался в шерифской службе, пока его оттуда не выперли, — расследовал пожары.

Потому Джек и знает, что, если загорелось в доме, первым делом надо дом осмотреть.

СОП — стандартная оперативная процедура — это и есть расследование. Сначала осматриваешь дом снаружи, потом проникаешь внутрь. Внешний осмотр может многое подсказать о том, что произошло внутри.

Он проходит в резную железную калитку, аккуратно закрывая ее за собой, потому что слышал, как лаяла собака.

Двое маленьких детей потеряли мать, думает Джек, пусть хоть собака у них останется.

Калитка ведет во внутренний дворик, окруженный саманной стеной. Разбитая дорожка вьется вокруг сада камней, что справа, а слева огибает маленький пруд с карпами. Вернее, бывший пруд, думает Джек. Пруд весь засыпан пеплом. Мертвые рыбы — некогда золотисто-оранжевые, а теперь черные от сажи, — плавают брюхом кверху.

«Берем на заметку, — говорит в диктофон Джек. — Узнать стоимость рыб».

Он идет по саду к собственно дому.

Окидывает его взглядом и думает: «Вот черт…»

7

Он видел этот дом миллион раз с моря, но не догадался, что это именно он.

Построенный еще в тридцатых, дом этот — один из старейших на скале, что вознеслась над Дана-Пойнтом, — бревенчатый сруб, обшитый кедровым тесом, крыша тоже из теса.

Вот жалость какая, позор да и только, думает Джек, потому что дом этот сохранился с тех времен, когда местность здесь была нетронутой целиной. Вот тогда строили так уж строили.

Дом этот, думает Джек, выдержал шторма, и бури, и ураганы с Санта-Аны, опустошавшие эти скалы пожарами. И что совсем уж удивительно, выдержал он и проектировщиков, строителей отелей и налоговиков. Дом, как милая старая кумушка, царил над побережьем все эти годы, и вот хватило одной какой-то бабы с бутылкой и сигаретой, чтобы все пошло прахом.

Позор да и только, думает Джек, потому что всю свою проклятую жизнь, сколько помнит, глядел он на этот дом со стороны океана, глядел со своей доски и всегда думал: вот дом какой красивый!

Во-первых, выстроен он из дерева, а не из каких-нибудь там шлакоблоков или пенобетона. А дерево на сруб тогда брали только самое лучшее. В те времена, когда строили так уж строили, — использовали дерево выдержанное, сухое, и тес на обшивку тоже шел самый лучший; морские ветра, что были этому дому нипочем, сделали цвет его бурым — чем-то средним между коричневым и серым, и дом слился с пейзажем вокруг, стал частью этого побережья, такой же неотъемлемой, как бревна, которые намывает прилив. Бревен здесь теперь набралось немало — дом-то большой, хоть и одноэтажный, центральная часть и два крыла по бокам под углом в тридцать градусов к океану.

Глядя на дом, Джек видит, что центральная часть и левое крыло не тронуты пожаром. Закопченные, подтопленные, но в общем сохранились.