Ролло Мэй - Экзистенциальная психология

• Название: Экзистенциальная психология
• Автор: Ролло Мэй
• Издательство: Апрель Пресс & ЭКСМО-Пресс
• Жанр: Психология
• Год: 2001

Книга "Экзистенциальная психология" стала манифестом гуманистической психологии, возникшего в начале 60-х годов в США особого направления современной психологической науки. Основоположниками гуманистической психологии и ее признанными лидерами были Абрахам Маслоу, Ролло Мэй и Карл Роджерс. Зародившись как оппозиция психоанализу и бихевиоризму, это направление очень быстро получило признание большого числа профессионалов и стало действительно реальной "третьей силой" в современной психологии.

---

Теперь нам ясно, почему Медард Босс и другие экзистенциальные психологи считают способность к выходу за пределы наличной ситуации основной характеристикой существования, свойственной только человеку. "Трансцендирование и бытие-в-мире – это имена одой и той же структуры Dasein, основа любого отношения и поведения"[138]. В этой связи Босс критикует Бинсвангера за то, что тот перечисляет различные виды "трасцендирования" – "трансцендирование любви", "трансцендирование заботы". По мнению Босса, это излишнее усложнение, нет смысла говорить о "трансцендировании" во множественном числе. Он утверждает, что мы можем говорить только о том, что у человека есть способность к трансцендированию наличной ситуации, потому что у него есть способность к Sorge, то есть к заботе, точнее говоря, к пониманию своего бытия и ответственности за него. (Этот термин взят у Хайдеггера, он является фундаментальным для экзистенциальной мысли. Часто его употребляют как Fursorge, что означает "попечение", "беспокойство о благополучии".) Для Босса Sorge – это всеобъемлющее понятие, включающее любовь, ненависть, надежду и даже равнодушие. Все отношения – это способы поведения в Sorge или его утрата. Босс считает, что способность человека иметь Sorge и трансцендировать наличную ситуации – это две стороны одного и того же явления. К сожалению, для этого фундаментального понятия (нем. Sorge, англ. concern) в русском языке нет прямых соответствий. Это не участливое отношение к кому-то или чему-то ("забота о"), но скорее "вовлечение в", "неравнодушие к", "занятость этим", "обращенность к", "направленность на", – одним словом, интенция. – В.Д.

Мы бы хотели подчеркнуть здесь, что способность к трансцендированию – не одна в ряду многих. Она дана в онтологической природе бытия человека. Доказательством тому служат умение абстрагировать, объективировать, но, как говорит Хайдеггер, "трансцендирование не состоит из объективации, но объективация предполагает трансцендирование". Способность человека тем или иным образом относиться к себе дает ему возможность объективировать его мир, думать и говорить символами и т.д. Так считает Кьеркегор. Он напоминает нам: чтобы понять себя, мы должны ясно представлять, что "воображение – это не одна из многих способностей, но это способность instar omnium (всех способностей). Чувство, знание или воля человека в конечном счете зависят от воображения, от того, как отражаются эти вещи... Воображение – это возможность всякой рефлексии, и глубина этого средства есть возможность глубины "я""[139].

Нам остается только в более простой форме изложить сказанное выше, а именно: способность трансцендировать наличную ситуацию является основой человеческой свободы. Уникальное качество человеческого существа – широкий спектр возможностей в любой ситуации, которые, в свою очередь, зависят от самоосознания, от его способности в воображении перебирать различные способы реагирования в данной ситуации. Бинсвангер, обсуждая метафору фон Уэкскюля о различных окружающих мирах дерева в лесу: для древесного жучка, для дровосека, собирающегося его срубить, для романтичной девушки, прогуливающейся в лесу и т.д., говорит о том, что отличительной чертой человека является его способность один день быть романтичным любовником, другой – дровосеком, а третий – художником. В таком многообразии человек может выбирать среди многих видов отношений между миром и "я". "Я" – это способность видеть себя в многообразии этих возможностей. Эта свобода по отношению к миру, – продолжает Бинсвангер, – признак психически здорового человека; жесткая ограниченность одним миром, как в случае Эллен Вест, – признак психического расстройства". По мнению Бинсвангера, самой важной является "свобода в созидании мира" или "разрешение миру быть". Он заключает: "Сущность свободы как необходимости в существовании лежит так глубоко, что она может обходиться и без самого существования"[140].

VII. НЕКОТОРЫЕ ПОЯСНЕНИЯ К ПСИХОТЕРАПЕВТИЧЕСКОЙ ТЕХНИКЕ

Те, кто читает работы по экзистенциальному анализу как руководство по технике, будут разочарованы. Они не найдут там специально разработанных практических методов. Например, главы этой книги больше напоминают чистую науку, нежели прикладную. Читатель также обнаружит, что многих экзистенциальных аналитиков не очень интересуют вопросы техники. Одна из причин этого – новизна подхода. Роланд Кун, отвечая на наш вопрос о технике в некоторых ее значимых случаях, писал, что так как экзистенциальный анализ – относительно новая дисциплина, то у нее не хватило времени на разработку терапевтических техник.

Но есть другая, более глубинная причина того, что психиатры не занимаются формулированием технических подробностей и никак не объясняют этот факт. Экзистенциальный анализ – это способ понимания человеческого существования, и представители этого направления полагают, что одно из главных (если не самое главное) препятствий к пониманию человеческих существ в западной культуре – это чрезмерный акцент на технике, тенденция видеть человеческое существо как объект, которым можно управлять, которой можно "анализировать"[141]. У нас было принято думать, что понимание следует за техникой. Если у нас правильная техника, то мы можем разгадать загадку пациента, или, как обычно говорят с удивительной проницательностью, мы можем "получить телефонный номер еще одного пациента". В экзистенциальном направлении утверждается как раз обратное: техника следует за пониманием. Центральная задача, за которую отвечает терапевт, – понять пациента как существо и бытие-в-мире. Все технические вопросы подчинены этому пониманию. Без понимания технические методы в лучшем случае нейтральны, в худшем – они "структурируют" невроз. Вместе с пониманием главная задача терапевта – помочь пациенту узнать и пережить собственное существование – это центральный процесс терапии. Однако роль техники ни в коем случае не умаляется, ее описание лишь переносится в перспективу.

Составляя этот сборник, мы столкнулись с проблемой изложения информации о том, что экзистенциальный терапевт на самом деле делает в ситуациях терапии. Мы продолжали задаваться этим вопросом, так как знали, что американским читателям это будет особенно интересно. Понятно, отличительные характеристики экзистенциальной терапии не тождественны тому, что должен делать терапевт, скажем, имея дело с тревогой, сопротивлением, сбором данных анамнеза и т.д. Это, скорее, контекст его терапии. То, как экзистенциальный терапевт проинтерпретирует конкретный сон или вспышку гнева у пациента, может не отличаться от толкований классического психоаналитика. Но контекст экзистенциальной терапии будет совершенно иным; она всегда будет фокусироваться на том, как этот сон проливает свет на существование этого пациента в своем мире, что он свидетельствует о том, где пациент находится в данный момент, куда он движется и т.д. Смысл контекста в том, что пациент – это не набор психических механизмов, а человеческое существо, которое выбирает, доверяет, идет к чему-то прямо сейчас. Контекст динамичен, реален, он существует сейчас.

Я попытаюсь прояснить некоторые моменты, связанные с терапевтической техникой, опираясь на знание, полученное из работ экзистенциальных терапевтов, и на собственный опыт общения с ними, учитывая, что я терапевт, воспитанный в традициях психоанализа в широком смысле этого слова[142]. Систематическое заключение по этому вопросу было бы преждевременным, но я надеюсь, что в последующем изложении будут сделаны хотя бы некоторые важные для терапии выводы. В любом случае должно быть ясно, что действительно значимый вклад этого направления – его глубинное понимание человеческого существования; нельзя говорить только о техниках без опоры на понимание в каждом вопросе.

Первое замечание касается разнообразия техник, используемых экзистенциальными терапевтами. Босс, например, задействует кушетку и свободные ассоциации в традиционной манере Фрейда, а также работает с переносом. У других терапевтов техники различаются настолько, насколько различаются школы. Но здесь важно отметить, что у экзистенциальных терапевтов есть определенная причина для использования той или иной конкретной техники с тем или иным конкретным пациентом. Они подвергают сомнению применение техник только из-за привычки, обычая или традиции. Их направление не принимает атмосферу туманности и нереальности, которая окружает многие терапевтические сессии, особенно в эклектических школах, которые, как считается, освободили себя от рамок традиционной техники и взяли понемногу от каждой школы, не обращая внимания на теоретические положения этих школ. Экзистенциальную терапию отличает чувство реальности и конкретности.

Я бы перефразировал сказанное выше следующим образом: экзистенциальная техника должна быть гибкой и разнообразной, изменяющейся от пациента к пациенту и от одного периода терапии к другому у одного и того же пациента. Выбирать технику следует, опираясь на следующие вопросы. Что раскроет существование данного пациента в данный момент его истории наилучшим образом? Что лучше всего осветит его бытия-в-мире? Это не эклектизм, такая гибкость всегда подразумевает ясное понимание основ любого метода. Предположим, Кинсейт (Kinseyite), классический фрейдист, и экзистенциальный аналитик работают со случаем сексуального вытеснения. Кинсейт говорил бы о поиске сексуального объекта, он не говорил бы о сексе между людьми. Классический фрейдист видел бы психологические следствия этого вытеснения, но искал бы он преимущественно в прошлом причины этого вытеснения. Он бы задавался вопросом, как этот случай сексуального вытеснения – вытеснения самого по себе – можно разрешить. Экзистенциальный терапевт рассматривал бы сексуальное вытеснение как ограничение потенциала существования этого человека. В зависимости от обстоятельств он мог бы немедленно начать работу с сексуальной проблемой как таковой. Он видел бы в ней не механизм вытеснения, а ограничение бытия-в-мире этого человека.