Илья Стогоff - Русская книга

• Название: Русская книга
• Автор: Илья Стогоff
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-070121-6, 978-5-271-30925-0

«Русская книга» – роман о том, чем мог бы заняться Индиана Джонс, если бы родился в России. И еще немного о том, было бы ему вообще, чем заняться в такой странной стране, как Россия.

---

В прошлом страны есть что угодно – нет только реальной истории. Потому что, если вам захочется копнуть хоть чуточку глубже, вы обязательно обнаружите что-нибудь вроде неправдоподобной легенды об убийце дракона, который не желал жениться на дочке пчеловода.

6

Нормально поговорить с женщиной из рода святого Ильи Муромца мне так и не удалось. Было видно, что все эти визиты смертельно ей надоели. Она продемонстрировала мне портрет того самого крепыша, который повесил на ворота обидчику якорь, пересказала несколько баек о своих предках и понемногу начала прощаться. За последние годы женщина выучила весь этот репертуар наизусть.

Снаружи подростки все еще возились со своим мотоциклом. Иван и Антон. Двадцать восьмое поколение потомков святого богатыря.

Я попробовал им улыбнуться:

– Пока, Гущины!

– А мы не Гущины!

Я повернулся к их маме: как не Гущины? Женщина смущенно махнула рукой.

– Ну да. У них фамилия другая. Это ведь до замужества я была Гущиной. А как замуж вышла – фамилию сменила. Настоящих Гущиных на свете больше нет. Кончился богатырский род.

Подумала и добавила:

– Может, оно и к лучшему.

Брести назад, к автостраде, было долго и скучно. Солнце пекло вовсю, и, может быть от этого, привычная картина русского прошлого начинала противно двоиться. Вот древний и славный город Муром. Когда-то в нем правили мудрые князья, а границы его защищали отважные воители. Но почему от этого города не дошло вообще ничего, а археологи не в состоянии отыскать под фундаментами местных пятиэтажек хоть что-то, кроме следов деревушки с финским населением? Стоит приглядеться, и муромские князья оказываются литературной фикцией, а богатырь, место рождения которого отмечено официальной мемориальной доской, – выдумкой краеведов от силы столетней давности.

Что-то не так с моей страной. Где-то в самом фундаменте спрятана трещина, но где – никто не знает. Все эти «умом Россию не понять» и «загадочная русская душа» – это ведь об этом. Каждый русский чувствует эту трещину внутри собственной грудной клетки. Взять бы да спокойно разобраться с трещиной с самого начала. Да вот беда: никто не может отыскать это «самое начало».

Песнь пятая

1

Ранним ноябрьским утром 1236 года под стенами Рязани появились монгольские всадники. Армия Батыя была несметна, а сам хан надменен. От жителей города монголы требовали покорности и выплаты дани. Но те ответили гордо:

– Когда нас не станет, все ваше будет!

Каждый из рязанцев готов был умереть за родную землю. Тем более что требованиями одних только денег пришельцы не ограничились. Снедаемый похотью Батый пожелал, чтобы местные князья отдали ему на ложе своих жен и дочерей. Особенно ему хотелось жены благоверного князя Федора Рязанского – кто-то донес мерзкому кочевнику, что девушка «лепотою тела красна бе зело» и вообще – диво как хороша.

Молодой и бесстрашный князь только рассмеялся, блеснув белоснежной улыбкой:

– Ой, да не полезно нам, христианам, тебе, нечестивому царю, водить жен своих на блуд! Вот нас одолеешь – тогда и женами нашими владеть станешь!

Ответ привел Батыя в ярость. Вышедшего для переговоров князя он велел схватить и предать ужасной казни. Тот принял смерть, как и подобает герою: не издав ни единого стона. Его красавица-жена Евпраксия стояла на высокой стене и все видела. Чтобы не доставаться похотливому монгольскому животному, она бросилась со стены вниз и разбилась.

На этом переговоры были окончены – дальше начались сами боевые действия. Сперва горожане возрыдали громко о своем князе и его жене. Плач длился много часов подряд, а потом рязанское воинство выступило против врага и полегло все, до единого человека. В городе не осталось ни единой живой души – перебиты оказались даже новорожденные младенцы, и некому было оплакать павших. Пораженный отвагой рязанцев, Батый испуганно сказал, что лучше ему было и вовсе не ходить на Святую Русь.

Еще больше испуг Батыя увеличился после того, как в арьергард ему ударил отряд рязанского боярина Евпатия Коловрата. В момент разорения Рязани тот уезжал, а когда вернулся, то обнаружил, что город сожжен, а близкие Евпатия и его воинов мертвы. Забыв обо всем на свете, русский богатырь ринулся в бой. Когда затупился его меч, он продолжал рубить монголов их собственными саблями, а когда затупились и сабли, стал хватать за ноги тела мертвых врагов и уже ими продолжал наносить удары. Победить Евпатия удалось лишь после того, как хитроумные китайские инженеры из обслуги Батыя забросали богатыря гигантскими валунами, и эти груды камней до сих пор видны в окрестностях Рязани.

Приблизительно в таком вот виде историю о начале татарского ига преподают сегодня в русских школах и институтах. Подразумевается, что рассказ основан на старинных летописях, хотя на самом деле – нет, не основан. Сведения о походе Батыя на Русь авторы учебников черпали ни в каких не в летописях, а у историка Карамзина. А у того на руках имелся один-единственный источник: книга под названием «Житие Николы Заразского». Потому что ни в одной другой книжке о том монгольском походе ничего не рассказывается. Да и в «Житии» говорится тоже совсем не о Батые, а о чудесах, связанных с одной местной иконой, но некоторые из чудес вроде как происходили как раз в момент Батыева похода. Именно в «Житии» Карамзин вычитал всю историю героической обороны Рязани. Оттуда же родом белозубый князь Федор, его верная жена и боярин со странным прозвищем Коловрат.

Как установили исследователи, «Житие Николы Заразского» было составлено на основе дедовских побасенок лет через двести – триста после самого похода. То есть его историческая ценность ненамного выше, чем у былин о Змее Горыныче. Реальные рязанские князья погибли не тогда, когда описывает «Житие», не так, да, в общем-то, и не там.

Все вообще было немного иначе.

2

Древняя Киевская Русь возникла прямо на границе с Великой степью. С самого начала это была большая проблема.

Степь была бурлящим котлом. Огромное количество племен, тысячи родов и кланов, множество языков. Все воевали против всех плюс постоянно грабили соседей. Раз в сто лет кому-то из вождей удавалось ненадолго объединить весь этот пестрый хаос, ввести его хоть в какие-то в рамки. И тогда пусть ненадолго, но Степь сжималась в единый кулак. Однако сразу после смерти очередного великого хакана, Повелителя Вселенной, кочевники седлали своих скакунов и опять разбредались по Степи.

В 1206-м далеко на востоке появился еще один такой повелитель. В тех краях обитал небольшой кочевой клан, именуемый «монголами», во главе которого стоял Чингиз-хан. Сами монголы – народец в смысле происхождения темный. Жили они в краях, где и сегодня-то не каждый скажет, что происходит. Так что до появления Чингиза о них вообще ничего не известно. Зато потом их хан смог подчинить своей власти несколько таких же крошечных соседних племен. А потом с их помощью – несколько уже не соседних и не крошечных. А потом слава о его воинской удаче распространилась по всей Степи и племена стали сами переходить под руку очередного Повелителя Вселенной.

Чингиз быстро стал единственным господином Степи. Но в личной жизни он был несчастен. Бортэ, любимая жена Чингиза, родила первенца не от мужа, а от его заклятого врага. Во время одного из набегов красотку-монголку угнали в плен. Чингиз быстро добился ее освобождения, – но вернулась она уже беременной. Родившегося ребенка назвали Джучи.

Отец признал сына, но заноза в сердце осталась. Мерзкий член его врага побывал-таки между белых ляжечек любимой. Когда Джучи вырос, Чингиз брезговал даже смотреть в его сторону. Братья и дядьки при каждом удобном случае выказывали принцу свое презрение. Дома, в Монголии, он был лишним. Когда зашла речь о выделении детям хана собственных уделов, Джучи был сослан далеко на запад. Там ему досталась не до конца покоренная Половецкая степь на самой границе с Русью.

На самом деле двигать к западу монголы совсем и не собирались. Единственное, что их интересовало, это собраться в большую ватагу и ограбить Китай. Вторгнуться неожиданно, пронестись на обезумевших конях по тесным улицам, поджечь дворец, перенасиловать душистых китайских женщин, похватать шелк и фарфор и свалить, пока не подошла грозная китайская армия. Китай кочевники грабили уже полторы тысячи лет подряд. Ни начала, ни конца у этой истории видно не было. Напасть, схватить все, до чего дотянешься, вернуться нагруженным добром в родную Монголию и зажить припеваючи – дальше этого планы кочевников не шли.

Этим занимались древние гунны и средневековые тюрки. Этим занимался сам Чингиз-хан, а после его смерти этим же занимались и несколько поколений его потомков. О том, что помимо Китая на свете существуют еще какие-то богатые страны, никто из них и понятия не имел. И прорыв моголов на запад был, по большому счету, случайностью.