Олег Маркеев - Неучтённый фактор

• Название: Неучтённый фактор
• Автор: Олег Маркеев
• Жанр: Политический детектив
• Год: 2006

Перед Вами  роман-прогноз. В “Неучтенном факторе” описываются события, которые   в о з м о ж н о произойдут в следующем десятилетии, ориентировочно — в 2015 году.

Считается, что прогноз на срок более, чем семь лет, из области науки переходит в научную фантастику.  Согласен, пусть роман считают фантастическим, лишь бы мой читатель получил возможность ознакомится с тем вариантом будущего, вероятность которого я оцениваю как угрожающе высокую.

К какому бы жанру не относили романы серии “Странник”, я считаю мои произведения политическими детективами. А, как известно, политика — это искусство реально возможного, а не наука о претворении сказок в быль. Я не фантазирую о грядущем. Потому что убежден, будущее уже наступило. Оно здесь и сейчас, и завтра не будет ничего, чего уже не существует сегодня.

 Внимательный взгляд не может не заметить посеянные семена и проросшие всходы, которые заколосятся в положенный им срок. Каждым днем вчерашним и каждым мигом сегодняшним мы творим свой завтрашний день. В котором на жить и искупать грех неведения. Иного будущего у нас нет, кроме того, что мы сотворили своими руками. Только на это будущее надо расчитывать, и только с таким будущим смириться.  Или всерьез допустить в прогнозах и упавовать на то, что прилетят инопланетяне и все устроять по-уму. Но это уже, согласитесь, совершеннейщая фантастика...

Прочитав роман до конца, вы убедитесь, что я ничего не выдумал, а просто обострил и довел до крайности те тенденции, что существуют в дне сегодняшнем.

---

—  Дело же по принадлежности должна вести Служба охраны Первого, — подсказал Артемьев.

—  Ну и пусть. Всегда полезно их на перегонки запустить. Это все, что ты хотел узнать?

Артемьев поболтал виски в стакане, медленно пригубил.

—  Нашли, кто старика грохнул?

—  Нет.  Пока — нет. Если Ларин на своем месте остаться хочет, раньше Филатова найдет.  — Старостин с удовольствим отметил, что Артемьев не отводит взгляда. —   “Сердцем чувствовал, вырастет из щенка волчара. Не ошибся!”

—  Вот как? — Артемьев изогнул бровь.

— А ты что думал, я позволю своих людей стрелять и никому за это башки не снесу?!

—  Его же отравили... —  Артемьев мягко улыбнулся.

— Не принципиально, — отмахнулся Старостин.

— Как посмотреть. Почерк выдает убийцу в головой.

— Ну-ка, ну-ка!

— Ну, например, вы, Иван Иванович, организовали бы авиакатастрофу. Или отправли с инспекцией в провинцию, а там банды лютуют... Или взрыв бытового газа  в доме мог случиться. Короче, чем грубее, тем надежнее. И уж ни при каком случае не позволили Филатову сунуть нос в сейф старикана.

Старостин заворочался в кресле, как медведь в берлоге.

— А ты бы, дружище, как поступил?

Артемьев смочил губы виски. Облизнулся.

— Именно так.  Ликвидировал бы тихо, но с максимальным резонансом. И так, чтобы бумаги Карнаухова по всему городу разлетелись. Чтобы все узнали о нашей “китайской линии”. И обомлели от восторга.

— Так, может, это ты его, а? — усмехнулся Старостин.

— Рад бы. Но опередили.

Старостин в ответ на тонкую улыбку Артемьева затрясся в беззвучном смехе. Отхлебнул из стакана. Протер заслезившиеся глаза.

Обшарил прищуренными глазками Артемьева.

Дорогой костюм, ухоженное лицо, альпийский загар, свободная поза, небрежно свесившаяся кисть, на мизинце простенький перстенек с черной кляксочкой свастики. Взгляд прямой и твердый. В глазах плавают синие льдинки. Русые волосы, прическа идеальная, волоск к волоску. В девять утра сел в самолет в Женеве, два часа добирался из аэропорта в штаб-квартиру, а на лице и костюме ни складочки.

«А ведь мог, волчонок! Грохнул бы и не поморщился».

Артемьева он приблизил к себе за изощренный ум и зверинное чутье. До Катастрофы Артемьев успел закончить два факультета МГУ — психологический и экономический, сделать свой десяток миллионов, поработать на правительство, по разнарядке уйти на солидный пост в солидный концерн, покурировать политическую партийку. А когда валом пошли первые признаки беды, отчалили на личной шлюпочке от давшего течь государственного “Титаника”. Молодым волком резко скакнул за флажки, разом обрубив все связи. Ушел, ничего не потеряв. Отсиделся в Европе. Вынурнул из мути откатывавшей Первой волны. Сам вышел на контакт с нарождающимся Движением. Предложил свои услуги и  к о н т а к т ы.

С двадцати двух лет — ни одной ошибки, резюмировал Старостин, пробив биографию и контакты Артемьева. Дважды проверил на вшивость, один раз — на слом, парень, скрипел зубами, но выдержал. Был приглашен в “берлогу” на беседу с глазу на глаз, и вышел в должности “посла по особым поручениям”.

— Крепко старик тебе насолил?

— Едва не спалил, когда к Ганнеру на контакт полез.  — Артемьев брезгливо поморщился. — Я перед нашим друзьями неделю по паркету ползал. Еле убедил, что инициативный дурак на должности — это у нас так принято.

— В мой огород камень?

Артемьев сделал вид, что сосредоточенно изучает содержимое стакана.

— Кадровые вопросы у нас курирует Кочубей, — обронил он.

— Нет, брат, ты не юли! Я не для того тебя высвистал. Если что есть на душе, так и выкладывай!

— Очень грубо и очень не вовремя, — помедлив, произнес Артемьев.

Он без видимых усилий выдержал тяжелый взгляд Старостина.

Артемьев поднял ладонь, пошевелил пальцами, словно перебирал невидимые струны.

— Бисер. Будто рассыпали бисер по столу. Шарики прыгают, мельтешат в глазах, а никак не сложатся в одну картинку. Вот так выглядит ситуация, Иван Иванович.  И вдруг кто-то со всего маху бьет кулаком по столу. Шарики просто сходят с ума. Все ожидание насмарку, все заготовки —  к черту. У кое-кого могут сдать нервы.

Он уронил руку на колено. Машинально погладил острую складку на брючине. Поднял взгляд на Старостина.

— Я ясно обрисовал ситуацию?

— У серьезных игроков ручки и коленки не дрожат!

— Правильно. Они просто берут ручку в твердую руку и вычеркивают дурака из списка серьезных игроков.

— Тебе это так и сказали?

— Ну, в лоб говорят и стреляют только у нас. Там политкорректно намекают, что тебе не место в приличном обществе. Не понял намека, вызовут дворецкого... — В глазах Артемьев вспыхнула льдистая искорка. — И вышвырнут в окно, как гонца Карнаухова. Как этого идиота при жизни звали?

— Неважно. Нашел, о ком поминать!

Старостин, тяжело сопя, выбрался из кресла, пошел "качать маятник", благо, места и здесь хватало.

Артемьев закурил тонкую сигару, выпустил облачко душистого дыма.

— Вы поставьте себя на их место, Иван Иванович. Люди готовятся к серьезной игре. А это почти всегда дележ сфер влияния, а не банальный намыв бабок. Само собой, для игры нужны деньги, но важнейшее —  это информационное обеспечение операции. Все решает доступ к информации, возможность ее перепроверки и создание надежной дезинформации, иначе не задействуешь в игру абсолютное большинство держателей столь необходимых тебе денег. Остальное дело техники. Создаете ажиотаж, все, кто проглотил вашу "дезу", сбрасывают акции, вы скупаете б у м а ж к и, имея в кармане гарантии на поставку реального товара по оговоренной цене. Когда скупите нужный пакет акций, достаете из кармана гарантированное обязательство, взвинчиваете цены, и все платят. А что делать, если товаром был кофе, то кофе пьют все, и в вышеупомянутый карман сгребаете курсовую разницу.

Старостин находу коротко рыкнул, потряс головой, и бросил:

— Продолжай!

— А теперь представьте, что серьезные игроки провели расчет сил, средств и времени, прокачали все возможные варианты, отладили каналы оперативной информации, впустили “дезу” и наблюдают за б и с е р ом, интуицией угадывая момент для удара. И тут — хлобысть! — Артемьев хлопнул ладонью по колену. — Чистый форс-мажор в виде неучтенного фактора. Мелкота начинает психовать, паника перекидывается на середняков, запускается цепная реакция, и серьезные игроки вынужденно бросаются в драку.

— Что такое “неучтенный фактор”? — с подозрительным прищуром спросил Старостин.

— Ну.... Типа, пошли Коляну морду бить, а к нему как раз в гости приехал брат-кузнец.

— Образно. А по-точнее?

— Если совсем уж точно и конкретно к нашему случаю, то “неучтенный фактор” — это неожиданный выход на биржу русских купцов. Помните, как платину продавали? “Привезли пять тонн — налетай, кому надо!” Сэйл такой устроили, что у всех челюсти отвалились.

— Понятно... Возвращаемся к игре. Если она начинается спонтанно, кто выигрывает?

— Кто уцелеет, тот и выигрывает.

Артемьев выпустил колечко ароматного дыма.

Старостин остановился перед столом. Заложил руки за спину. С минуту изучал лицо Артемьева.

— Первая умная мысль за пять минут, Кирилл, — произнес он. — Выжить они хотят. Но без нас им не выжить. Вот в чем проблема.

— Проблема в том, Иван Иванович, что они хотят выжить за счет нас.

*  *  *

Оперативная обстановка

 Особой важности

экз. единств.

только лично

т. Старостину И.И.

   Аналитическая записка

(фрагемент)

“...рождение III тысечелетия н.э. вместе с глобальными структурными преобразованиями планетарной жизни сопровожадется динамичной эскалацией комплекса геофизических, метеоклиатических, социальных и др. катаклизмов...

Фаза интенсивного перехода (1999 г. — первая треть XXI века)

Основные угрозы данного периода:

— Прогнозируются вспелски (числом до девяти) ускорения в смещении орбиты и оси Земли, что будет иметь катастрофические последствия для планеты, по своим формам и степени запредельно превосходящие коллективный опытнынешней цивилизации;

— при этом научное осмысление нарастающих планетарных угроз и выработка системы мер по ликвидации и минимизации их последствий тормозятся существующей научной парадигмой (Ньютона-Эйнштейна), “монополия на истину”, которой из своекорыстных соображений искусственно удерживается представителями мировой и отечественной науки;

— эскалация иммунодефицита населения, усиленная разрушительным воздействием наркотических, алкоголных, техногенных и информационных средств на фоне нарастания эпидемиологических и экологических угроз (так, по данным экспертов ООН, не учитывающих в своих прогнозах грядущие катастрофы и удары стихии, в ближайшие семь лет ожидается скачкообразный рост пораженых вирусом СПИДа с нынешних 30 млн. до 80-150 млн. человек);