Юрий Зверев - Размышления о жизни и счастье

• Название: Размышления о жизни и счастье
• Автор: Юрий Зверев
• Жанр: Современная проза

Один философ сказал: «Человек вечно живёт в тумане».

Рано или поздно у человека появляется желание рассеять этот туман. Душа начинает требовать ответов на «вечные» вопросы. Начинается поиск смысла жизни: «Зачем я пришёл на этот свет и куда уйду? Для чего мне дана свободная воля, эмоции, разум? Всем ли нужна вера в Бога? Что такое семейное счастье и как его обрести? Какова связь между творчеством и жизнью?»

Автор книги размышляет над этими вопросами. Он пытается помочь читателю в поиске ответов на вечную загадку жизни.

Кроме того, в книге рассказывается о неизвестных сторонах жизни некоторых известных людей

---

Когда она получила диплом преподавателя музыки и перешла в детский сад, радости ее не было предела. С малышами она умела общаться всегда, без труда находила подход к самым упрямым и избалованным. Дети тянулись к ней, наперебой спешили помочь: один тащил стул, другой торжественно нес ноты. Из каждого музыкального занятия она умудрялась сделать маленький праздник. Некоторые мамы рассказывали, что дома девочки играют в Нелю Борисовну, рассаживают кукол и поют с ними песни.

Я радовался успехам жены и с интересом слушал ее рассказы о работе. Однако через год я стал замечать, что она все чаще приходит домой усталая и озабоченная.

— В чем дело? — спросил я.

— Трудно мне с детьми, — сказала жена.

— Ты же мечтала об этой работе…

— Да, работа замечательная. Трудность в другом — я не вижу в детях детей.

— Как это?

— Это трудно объяснить… Мне кажется, что на лицах даже самых маленьких уже написано все: кто из них будет начальником, а кто подчиненным, кто будет рыцарем, а кто будет способен обидеть женщину… У меня такое ощущение, что я вижу, кто из них в жизни будет счастлив, а кто несчастен. Я вынуждена говорить с каждым ребенком так, словно он уже взрослый, к каждому предъявить разные требования. Внимание слишком напряжено, к концу дня я устаю.

— Но это же сплошной субъективизм!

— Возможно, но свое представление о детях я проверяю на их родителях. Дети — слепки семейных отношений.

— Как же ты работаешь?! Это труднее, чем заводские чертежи.

— Пожалуй, не легче. Но к мертвым чертежам и схемам я уже не вернусь. В жизни нет ничего интереснее, чем общение с детьми.

Август 1996 г.

О математике

Однажды разговор с женой зашел о школьном воспитании.

— До четвертого класса я была отличницей, — сказала жена, — я получала похвальные грамоты и значки "Отличник учебы". С пятого же мои успехи пошли на спад.

— Отчего же?

— До четвертого у нас была одна учительница, с пятого же их стало несколько. Я уже не могла охватить душой всех и растерялась. К ученикам они относились по-разному, каждая требовала свое, а математичка просто кричала на нас.

— И на тебя тоже?

— На меня нет, но страх того, что она может закричать и на меня, поселился во мне. Я перестала понимать математику. Я училась старательно, но с математикой дела шли все хуже и хуже. Я не могла постичь связь сухих, ничего не говорящих чисел, и в моем дневнике появились тройки. Цифры наводили на меня невыносимую тоску, и, промучившись несколько часов над учебником, я убеждалась в своей полной неспособности постичь эту премудрость. Свою первую двойку я получила в шестом классе. Это была двойка по математике.

Отметка была заслуженной, но все же потрясла меня. В двойке было столько унижения… Я представила, как расстроится мама. Я даже не могла обещать ей, что этого не повторится, так как понимала свои возможности. "Ну, что ж, — горевала я по пути домой, — я не буду знать математики. Но и без нее можно стать хорошим человеком, тогда мама никогда не будет огорчаться. Я постараюсь стать доброй, и всегда буду любить родных. Это, может быть, даже важнее математики".

Я слушал и вспоминал себя в этом возрасте. Я не раз давал себе слово регулярно учить уроки, развивать волю, заниматься спортом, но мне никогда не приходило в голову стать хорошим человеком.

27 августа 1992 г.

О настроении

Как-то я заметил, что жена никогда не произносит слово "настроение". "Почему?" — подумал я и решил спросить ее об этом.

— Это слово мне кажется бестактным, — ответила она, — если настроение хорошее, это и так заметно окружающим, а если плохое — имею ли я право говорить об этом, то есть портить настроение другим? У людей и без меня немало хлопот.

Все оказалось так просто…

17 марта 1995 года.

Шуба

Стояли светлые осенние дни. Мы выбрались погулять в парк, но и в выходной день проблемы не давали нам отдыха.

— Господи, до чего же за десять лет коммуналка надоела, — сетовала жена, — дежурства эти, уборки, очереди в туалет… Слава богу, надежда появилась, в кооператив вступили. Но как теперь экономить приходится! Стоишь в магазине и копейки считаешь. А это так угнетает…

— Что же делать? Квартира — главное. Потерпи, скоро нам первый взнос платит.

— Понимаю. И все же знаешь, о чем я мечтаю? Иметь свободные сто рублей. Чтобы можно было потратить их, как захочу. Мороженого вволю наесться или конфет шоколадных. А можно платье нарядное…

Мне было грустно. "Действительно, — думал я, — За десять лет семейной жизни как-то не было у нас свободных денег. То одно надо, то другое, все по необходимости, никогда по капризу не тратили. А ведь женской душе это требуется. И цветы я не часто дарил…"

В суете и заботах пролетело еще лет пять. Мы уже жили в отдельной, хорошо обставленной квартире, путешествовали, не отказывали себе в приятных мелочах. Однажды я вспомнил наш давний разговор:

— Ты не забыла о том времени, когда мечтала о ста свободных рублях?

Жена улыбнулась:

— Помню.

— Вот тебе тысяча. Потрать, на что хочешь, отведи душу.

Надо сказать, что было это в те времена, когда наши рубли деревянными еще не называли.

— Ну что ты! Это же была шутка.

— Бери, бери. Хоть раз почувствуй себя свободной и богатой женщиной. Ты это давно заслужила.

— Не хорошо как-то… Мне сейчас вроде бы и ничего не надо.

— Надо! Женщине всегда что-то надо. Не скромничай, сделай мне приятное.

— Ну что ж… Спасибо, — сказала жена неуверенно и положила деньги в сумочку.

С чувством исполненного долга я включил телевизор и уселся в кресло.

На следующий день из чувства такта о деньгах я не напоминал. Жена тоже молчала, хотя пришла с работы позже обычного. Я решил, что она присматривает себе подарок. "А что, тут и на шубу хватит, она про шубу не раз намекала, тем более, дело к зиме. Выбирает, наверное".

На следующий день задержка с работы опять повторилась.

"Прекрасно, — думал я, — она к делу подходит серьезно. Шубу сходу не купишь".

В последующие дни радости на лице жены я не замечал, но объяснял это особой озабоченностью. О судьбе денег не спрашивал, чтобы ничем не повлиять на ее решение.

Неделя подходила к концу. В пятницу я купил шампанское и приготовился ждать жену с обновой.

"Сегодня уж точно купит, — соображал я, — вот придет счастливая!"

Пришла жена неожиданно рано. В руках ее ничего не было, а лицо было мрачным и усталым.

— Знаешь, что, — объявила она с порога, — избавь меня от этих денег! Не могу — стыдно. В магазинах чувствую себя так, словно я их у семьи украла. Даже похудела за эту неделю. Ты уж извини, не по мне эти эксперименты. Хочешь порадовать, пойдем вместе и что-нибудь купим, только обязательно вместе.

Она вынула нерастраченную тысячу и с облегчением положила на стол.

Я опять почувствовал себя круглым дураком.

Ноябрь, 1993

Семейный покой

На шестнадцатом году семейной жизни жена задала мне странный вопрос:

— Скажи, кто в нашей семье я?

— Ты — Мать. — Сказал я после некоторого раздумья.

— Да, и моя задача воспитывать детей так, чтобы не было войны.

Она, конечно, говорила не о конкретных детях. Прежде я не задумывался над тем, что подлинная сущность моей жены — быть Матерью. Мы же все — ее дети. Она старается воспитывать нас так, чтобы мы не передрались между собой, не прекратили род человеческий. Не каждой женщине это по плечу, но она — Мать.

Следующий ее вопрос поверг меня в смятение:

— А кто ты сам? Твоя роль в семье?

Я стал в тупик. Отец? Многие матери давно научились обходиться без этой помехи. Защитник? Женщины прекрасно умеют защитить себя и потомство. Сын? Но в семье мужчине стыдно чувствовать себя сынком. Муж? Но если жена задает такой вопрос, значит, ненадежный муж.

Я уныло молчал. Жена задала следующий вопрос:

— Супруги уважают друг друга за ответственность и сверхзадачу. Ты — человек ответственный. Но какая у тебя сверхзадача?

Я не знал, что ответить. Вдруг обнаружилось, что моя роль в семье сводится к банальной формуле: "Не пью, не курю, приношу домой зарплату". Конечно, я делаю еще кое-что, до сих пор жена не упрекала меня в безделье. Но какой же мелкой суетой предстала мне в эту минуту моя деятельность.

"Она права, давно прирос к дивану. Какая уж тут сверхзадача…"

— Тебя почти не в чем упрекнуть, — сказала жена, — разве что в одном — твоя душа дремлет. Я же ни на минуту не могу позволить себе подобной роскоши.

Я вдруг понял, что почти не знаком с ее душевным миром. Привычная чистота в доме, горячий обед к моему приходу, всегдашняя благожелательная улыбка, внимательный взгляд — все это не просто так, не по привычке. В ней кипит невидимая работа, создающая в доме атмосферу уюта и душевного покоя. И, пребывая в этом покое, я не подозреваю об ее постоянном напряжении.