Марина Казанцева - Свет Дивояра

• Название: Свет Дивояра
• Автор: Марина Казанцева
• Жанр: Фэнтези

Власть сверхлюдей и человеческие пороки власти.

---

— Но почему… — ошеломлённо бормотал Лён, — неужели дивоярцы…

— Да они наверняка всего не знают — им же докладывают те же агенты Воннэра. А Пантегри, который заправляет операцией, хочет с блеском отчитаться, вот и усердствует сверх меры. Восточную часть уже угнали, дома пожгли, городки разграбили мародёры из Воннэдрильма, а я-то, как путный, говорил: не смейте грабить друг друга! Да пусть грабят! Я простодушный идиот, потому что не понимал того, что неизбежно!

— Но почему всё получилось так гадко?.. — пробормотал Лён, не зная — верить или нет.

— Да получилось чисто по-человечески! — заорал Паф, — Сначала пафосные речи и слёзы умиления, потом обычная подлянка: типа, своя рубашка ближе к телу! Герцога Грая убили!

— Лейхолавен убит?!

— Да! Он вступился за кого-то, и мои же гвардейцы закололи его!

Паф в бешенстве заколотил по столу кулаками, разбивая их в кровь. Таким его Лён никогда не видел.

— Я должен пойти и посмотреть, — сказал Лён. — Только ты не думай, что я тебе не верю.

— Лети и посмотри, — бросил Паф из-под руки.

* * *

Полёт над восточной половиной Сильвандира показал ужасную картину. Многочисленные деревни и малые городки выглядели так, словно шла война. Дома и крестьянские хозяйства горели, по проселочным дорогам шли разрозненные кучки беженцев, на большой же дороге они сливались в сплошной поток. По обе стороны от колонн беженцев носились лёгкие всадники в мундирах королевской гвардии. То и дело ломались экипажи, их оттаскивали на обочины, чтобы не мешать движению, но заторы были неизбежны. Сверху был слышен многоголосый шум, крики, ржание лошадей, грохот сталкивающихся телег. Многие шли пешком, только с узлами за спиной. Многие вели с собой животных — коров, овец, коз. Бегали вокруг и истошно лаяли собаки — Лён догадался, что их с собой не взяли, и животные бежали следом за хозяевами, не понимая, отчего их бросили.

Он взял направление на юг — туда, откуда наступала зона наваждения.

На отдельно стоящем хуторе было какое-то движение. Огороженный постройками двор, амбар и просторный, но пустующий выгул для скота. Небольшое, но хорошее хозяйство. Сверху видно как выносят и грузят на телеги узлы, ящики. Всё, конечно, вывезти не удастся — всего-то две лошади запряжены в подводы. Но позади хутора стоят в ряд ещё несколько лошадей, и чепраки у них, как рассмотрел сверху зоркий дивоярец, цветов королевской гвардии.

Солдаты заставляют крестьян покидать своё хозяйство, а сами те ни за что не тронутся с места, будут упорствовать и надеяться, что их забудут. Почти везде так. Наверно, ни одно переселение не происходит без таких драм. Плачут дети, доносятся мужские голоса. Делать здесь было дивоярцу нечего — он не может помочь этим людям. Разве время сгладит этот шок. И тут он увидел, в чем причина крика.

Из дома вышли два человека в синих мундирах гвардейцев. Каждый нес по мешку на плече. На гвардейцев кидалась с руганью женщина, а за подол её цеплялись ребятишки. Лён мигом сообразил, что видит сцену разбоя: вместо того, чтобы помогать переселенцам, солдаты грабят их. Но есть ли смысл оставлять добро, если оно всё равно достанется в пищу либо огню, либо мародёрам. Солдаты, видимо, тоже так думали, а у хозяев хутора было иное мнение.

Лён снизился и сошёл на землю за постройками. Войдя распахнутыми воротами внутрь двора, он увидел настоящую картину мародёрства. В вещах, собранных беженцами, рылись солдаты. И было их тут не два, а человек семь, если ещё кого-то не было в доме.

— У нас больше нет ничего! — кричала женщина в то время, когда в сарае раздавались стоны. — Всё отняли!

— Где деньги?! — орал на неё рядовой гвардеец, — За скотину выручила деньги!

— Нет, нет! — вопила несчастная, за юбку которой с рёвом цеплялись два малых пацана. — Нам жить будет не на что! Пожалейте детей!

— Пали давай всё вместе с отродьем! — выскочив из сарая, заорал другой гвардеец. — Всё равно всему гореть!

Он схватил факел и хотел бросить в сарай с сеном, но наткнулся на незнакомца.

— Зачем жечь? — вкрадчиво спросил высокий молодой мужчина, одетый не по здешней моде.

— Приказано, — быстро ответил гвардеец, оглядывая незнакомца и соображая, что он тут тоже не случайно.

— Ограбили! Изнасиловали! Отца убили! — рыдала растерзанная и избитая женщина, — Мужа сжечь хотят. Деньги требуют за скотину! А самим жить на что?!

Гвардейцы стали переглядываться и стягиваться в круг вокруг незваного гостя.

— Вас грабить посылали? — решил обратиться к совести служивых Лён.

В ответ — ухмылки и наглые взгляды. Мужики чувствовали себя в безопасности — их много, а он один, и вокруг никого, кроме этих крестьян, которым, кажется, всё равно уже никуда не уйти.

— Разве вы присягу королю не давали? — спрашивал наивный дивоярец.

На это раздался смех: какая там присяга королю, когда власть меняется. Вот-де новому королю и присягнём.

Женщина притихла, прижимая к себе двоих детей: она поняла, что незнакомец бессилен чем-либо помочь, а, скорее всего зря влез в свару.

— Мы тоже люди, — вдруг выступил один из солдат, молодой ещё совсем, почти мальчишка, — нас от дома оторвали на службу, а теперь мы не накопили ничего — с пустыми руками идти в чужую страну?

— Резонно, — с юморком подтвердил более взрослый, но с таким циничным взглядом, — лошади нынче в цене.

Он замахнулся факелом и хотел бросить его внутрь сарая.

— Стой! — тихим, но страшным голосом сказал ему дивоярец.

Солдаты захохотали, предвкушая новое удовольствие от избиения этого наивного идиота, верящего в справедливость и присягу.

То, что крикнул дивоярец, никто не разобрал, но то, что произошло дальше…

На глазах у всех гвардеец, который уже хотел метнуть огонь в сарай, вдруг непостижимым образом начал сжиматься — очень быстро! И через секунду исчез в своей одежде, а та упала наземь, как пустая. И в мгновенно наступившей тишине из ворота мундира выскочила серая крыса и бросилась наутёк.

— Быть вам крысами, уроды, — зло проговорил странный незнакомец, и глаза у него были страшны, как будто горели холодным огнём.

Он ещё раз воздел руку, словно хотел поразить мерзавцев молнией, но тут один заорал:

— Это королевский маг!

И все оставшиеся солдаты бросились бежать.

Такое бешенство им овладело, никогда ещё он не жаждал так убийства. Такая ненависть к наглым, сытым мужикам, которые пользовались властью для того, чтобы гнобить и без того попавших в беду людей. Грабили ограбленных! Обижали несчастных! Что за гадские создания эти люди: у своих глотки готовы вырвать за лишний золотой! Твари подлые и бездушные! А Паф называет их своим народом! Он из-за них чуть с ума не сошёл!

Удары пламени преследовали гвардейцев по пятам, воздух взрывался перед ними, куда бы они ни бросались, неведомая сила кидала их на землю, вихри подкидывали их в воздух. И страшным громом били в оглохшие уши свирепые слова дивоярца:

— Лимб по вас плачет, мрази!

Когда он вернулся, женщина с тихим плачем перевязывала избитого до полусмерти мужа.

— Вы можете взять лошадей этих негодяев, — сказал он ей, — продашь и получишь деньги.

— Хуже будет, — мотнула она растрепанной головой, — узнают, вообще убьют. Они нас потом обязательно встретят на дороге.

— Женщина, — озарённый внезапной мыслью, заговорил дивоярец, — грузи всё на лошадей и отправляйтесь в зону наваждения. Там есть город, и вы устроитесь в нём спокойно.

— В зачарованную землю? — испугалась женщина.

— Я говорю тебе: это лучше. Там живут хорошие люди. Я провожу вас.

Он помог им собрать имущество, уложить в тюки, и двинул маленький караван к границе зоны наваждения. Перед беглецами появилась речка и мостик через неё. Хуже им там будет или лучше — едва ли Лён когда-нибудь это узнает, потому что зачарованные земли каждому дают какую-то новую судьбу.

* * *

"Не знаю, хорошо я сделал или плохо", — думал он позднее, когда летал в тот день над восточной половиной Сильвандира и видел множество трагедий. Не обязательно таких, какая едва не случилась на том хуторе, но по-своему жестоких. Отрывать людей от места, лишать их почти всего и высылать неведомо куда — разве не ужасно? Его уже не удивляло, что в обстановке всеобщего бедствия многие люди становятся вандалами. Экстремальные условия пробуждают в толпе дикие инстинкты, и в лидеры выходят не самые лучшие типы. Вот тогда слетает с человека поверхностный налёт цивилизованности, и становится он зверем, пьянеющим от безнаказанности.

Возвращаясь обратно в Ворнсейнор, увидел он своих друзей из Дивояра: отряд второкурсников, которые помогали осуществлять переселение.

Крылатые жеребцы порхали над восточной окраиной столицы. Самый густонаселённый район, где теснились ремесленные кварталы, мастерские, мелкие лавки и, конечно, дома терпимости.