Альмира Илвайри - Крылатая дева Лаэрнике

• Название: Крылатая дева Лаэрнике
• Автор: Альмира Илвайри
• Жанр: Фэнтези

---

Я показала аббатисе массивный бронзовый ключ:

— Это копия ключа от двери сеньориты Анны. Неточная копия. Ключ застрял в замке, и только поэтому дон Диего замешкался возле двери.

— Вы хотите сказать, сеньора Илвайри, что похищение замышлялось давно?

— Да, и кто-то в монастыре причастен к этому. Мать Марита, кто из сестер последней вступил в монастырь?

— Сестра Стефания. Мы приняли ее в обитель святой Миллены две луны назад. Но она хорошая девушка и очень усердно молилась.

Сестру Стефанию я помнила — молодая касталийская девушка с крупной фигурой и округлыми формами. Она действительно много времени проводила в храме, оставаясь на молитву даже после службы, — видимо, было нечто такое в ее жизни, что она хотела отмолить… У каждого из нас есть свои черные моменты.

— Кто еще из сестер был принят в обитель с прошлого Рождества? — продолжала расспрашивать я. Мать Марита ответила:

— Больше никого.

"Значит, все-таки она", — решила я и сказала аббатисе:

— Я хочу поговорить с ней. Где ее комната?

В келье сестры Стефании не оказалось. Я попросила сестер найти ее и привести во внутренний двор, где уже толпились вооруженные люди с факелами. Во главе стражников я увидела дона Родриго.

— Что у вас происходит? — поинтересовался он. — Почему ворота нараспашку?

— Как нараспашку? — удивилась я. Ворота всегда закрываются на ночь. У меня возникло нехорошее предчувствие… Ко мне подбежала насмерть перепуганная сестра Дейна:

— Сеньора Илвайри, сестра Стефания… Господи Иисусе! А он ушел! Исчез, как нечистый дух!

Исчезнуть, конечно, дон Диего не мог, а незаметно уйти, пользуясь всеобщей суматохой — вполне. Особенно если кто-нибудь ему посодействовал… Я рванула к винному погребу, дон Родриго поспешил за мной.

Мои худшие предчувствия оправдались — замка на двери не было. Отстранив меня, дон Родриго первым спустился по сбитым ступенькам. Я последовала за ним. И на каменном полу в дрожащем свете факелов нам представилась страшная картина: молодая девушка в одном нижнем белье, с перерезанным горлом лежащая в луже крови. Это и была сестра Стефания, которую монахини напрасно искали по всему зданию…

Орудие, которым ее убили, лежало тут же — острый кухонный нож; этим ножом, видимо, и были перерезаны веревки дона Диего перед тем, как он порешил свою благодетельницу, заметая следы. В ее монашеском одеянии, видимо, он и убежал. Произошло это не более десяти минут назад — тело девушки было еще теплым.

— Он не должен уйти далеко, — сказал дон Родриго. — Я вышлю своих людей в погоню.

Как я узнала потом, в эту ночь была поднята вся городская стража. Нашли брошенную на улице монашескую робу, но следов молодого аристократа так и не обнаружили — он словно сквозь землю провалился.

Я сидела в трапезной, тускло освещенной единственным факелом на стене. Меня трясло от пережитого. Мало того, что я сама была на волосок от Перехода, так еще убила человека и косвенно оказалась виновата в смерти другого. Хоть сколько странствуй наемным воином и сражайся — никогда не привыкнешь к необходимости убивать.

Дон Родриго налил мне чашу крепкого темно-вишневого вина из Порто:

— Выпейте, вам нужно придти в чувство. По поводу охраны не беспокойтесь — в монастыре пока мои люди.

Я послушно влила в себя сладкое тягучее вино. По жилам начало разливаться тепло, дрожь отпустила. Плеснув немного вина в свой кубок, дон Родриго опустился на скамью рядом со мной.

— Не упрекайте себя в слабости, — проговорил он, делая глоток. — Есть вещи, к которым нельзя привыкнуть. И это дает нам право называть себя христианами… Я знал, что рано или поздно такое произойдет, и поэтому настаивал на усиленной охране монастыря.

У меня голова от вина шла кругом, но я все же попыталась сформулировать свою мысль:

— Похищение готовилось. Сестру Стефанию заслали в монастырь, чтобы она сделала копии ключей. А у дона Диего странные глаза. В нем будто две личности. Первая — легкомысленная, вторая — хитрая и опасная.

Дон Родриго кивнул.

— Такие глаза я видел у альбинайцев, — не у всех, а у тех, кто достиг ступени Совершенного. Есть у них такая система посвящений… У тех, кто стал Совершенным, словно две души — от Бога и от дьявола. И вторая постепенно одолевает первую… У многих Совершенных дар убеждения и особое влияние на женщин. Так, видимо, и погибла несчастная сестра Стефания, подпав под губительное влияние дона Диего.

Он отставил кубок:

— Альбинайцы считают, что Иисус — не Сын Божий, а потомок Совершенного и Крылатой. Поэтому, как они уверяют, Он и мог творить чудеса. И они мечтают выпестовать своего мессию-чудотворца, который стал бы владыкой мира.

— Поэтому им и нужна Лаэрнике? — поняла я. Дон Родриго тяжело подтвердил:

— Да… — Он помолчал. — Если верить слухам, они уже сгубили нескольких Крылатых дев. Дело в том, что Крылатая проникается страстью к мужчине, который первым ее поцелует, каким бы мерзавцем он не был. Но, видимо, это были отпетые негодяи, потому что любовь к ним отнимала у Крылатых все душевные силы и сводила несчастных девушек в могилу. Я не знаю, остались ли в мире еще Крылатые кроме Лаэрнике. Но даже если она и не одна, альбинайцы будут снова и снова тянуть к ней лапы, и в Сегову придет война.

— Дон Родриго, — проговорила я. — Вы должны стать мужем Лаэрнике. Тогда над ней не будет висеть эта угроза.

Ничто даже не дрогнуло в его лице — или мне так только показалось?..

— Сеньора Илвайри, вы пьяны, — сказал дон Родриго и поднялся: — Идите отдыхать. Мне нужно еще переговорить с матерью Маритой.

— 6-

Я спала тяжелым сном без сновидений и проснулась только к полудню. На душе было муторно. Да, конечно, воин не праведен, но прав. Однако будь ты хоть трижды правым, убийство остается убийством, тяжелым грехом ложась на душу.

Но я сама выбрала эту работу, так что нечего теперь жаловаться. Мысленным пинком я выгнала себя из постели. Сделала разминку во дворе и умылась холодной водой, приведя себя в чувство. Оделась в свой "рабочий костюм", пристроив Лаэнриль за спиной, и спустилась в трапезную, надеясь чем-нибудь разжиться для завтрака.

От сестры Дейны я узнала, что Лаэрнике еще не просыпалась и что мать Марита зачем-то вызывает меня к себе.

Аббатиса приняла меня в своей комнате — келье чуть больших размеров, чем моя. Ее профиль темнел на фоне окна с раскрытыми ставнями словно вырезанный из черной бумаги силуэтный портрет. Когда я вошла, она поднялась из-за стола с книгами и Распятием мне навстречу.

— Возьмите, — она передала мне тяжелый ключ. — С сегодняшнего дня вы переселяетесь в комнаты сеньориты Анны. Вы ее телохранитель, и лучше, если вы всегда будете поблизости.

Я вспомнила, сколько раз до этого пыталась убедить аббатису, что мне надо находиться рядом с Лаэрнике и возможно, переселиться к ней. И наверное, долго бы еще убеждала, если бы не вчерашнее происшествие.

— Спасибо, — я приняла ключ и повесила на пояс. — Что со вчерашним задержанным — тем, который ранен?

— Он во всем сознался и раскаялся, — ответила аббатиса. — Его передали городским властям, но мы попросили о смягчении наказания.

— Понятно… — Я от души надеялась, что наказание не будет слишком жестоким. Ведь за разбойное нападение на монастырь — а именно так это и называлось, — вполне могли и казнить… — Он сообщил что-то новое?

— Все подробности в письме сеньора де Альвез, — мать Марита передала мне бумагу, запечатанную сургучом. Не без некоторой иронии она добавила: — Я вижу, у вас с моим бывшим супругом свои тайны.

— Я думаю, вам все его тайны известны лучше меня, — сказала я и поблагодарив аббатису, вышла.

Вернувшись в свою келью, я содрала печать и раскрыла письмо. Дон Родриго говорил, что нанятый Диего де Геррера крестьянский парень, конечно же, о связи своего "работодателя" с альбинайством ничего не знал. Однако по косвенным признакам — например, разговору дона Диего с сестрой Стефанией накануне, свидетелем которого он был, — можно было кое-что сказать о личности самого дона Диего. По словам крестьянина, бедная девушка чуть ли не ползала на коленях перед молодым аристократом, что в здравом рассудке она навряд ли стала бы делать.

Дон Родриго узнал по своим каналам кое-что и о личности сестры Стефании. Ее светское имя было Изабелла Матиас, она происходила из мелкого дворянства в Талиде. Навряд ли она когда-либо была любовницей Диего де Геррера, но он внушал девушке страстное, неудержимое влечение, угнетавшее и пугавшее ее; по этой причине, видимо, она и уехала в Сегову, вступив в монастырь. Однако он нашел ее здесь и воспользовался ею; так что несчастная сестра Стефания являлась не соучастницей, а жертвой во всей этой истории.