Михаил Аникович - Повседневная жизнь охотников на мамонтов

• Название: Повседневная жизнь охотников на мамонтов
• Автор: Михаил Аникович
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: История
• Год: 2004
• ISBN: 5-235-02588-1

Михаил Васильевич Аникович — археолог, доктор исторических наук, автор многочисленных статей и монографий по истории ранней поры верхнего палеолита — знакомит читателя с реалиями мира и духовными ценностями охотников на мамонтов. Речь идет об уникальной цивилизации, созданной жителями Русской равнины, обитавшими на этой территории с 23 по 14 тысячелетие до н. э.: о рождении и посвящении, неповторимом восприятии действительности, о пище и питье, охоте, одежде, семье и любви, колдунах и магии, устройстве власти, о войнах и смерти. С исчезновением мамонтов, вернее, их истреблением, с исторической сцены ушли и племена охотников, от цивилизации которых до наших дней дошли не только кости и камни, но также и произведения изобразительного искусства. Соединяя научный анализ с методом художественной реконструкции, автор позволяет читателю воочию увидеть и почувствовать всю неповторимость повседневной жизни наших предков.

Книга иллюстрирована фотографиями из личного архива автора.

---

Пища и питье

В деревянных, берестяных и кожаных сосудах можно было хранить продукты. Вероятно, их широко использовали и при подаче еды «на стол». Однако варить в таких емкостях пищу было нельзя. Поэтому рацион эпохи палеолита поневоле ограничивался сырыми, жареными или запеченными в золе и глине блюдами. И все же полагаю, что «кухня» охотников на мамонтов была гораздо разнообразнее и вкуснее, чем это может показаться на первый взгляд.

Даже современное «собирательство» грибов, ягод и лесных орехов дает нашему городскому столу очень много. Что ж говорить о людях, чье знание природы, умение пользоваться ее дарами были совершенно не сопоставимы с теми убогими сведениями, которые еще остались у нас, «цивилизованных»! Мы и представить себе не можем того великого множества съедобных трав, которые употребляли в пищу люди верхнего палеолита. А их сочетания, а приправы к тому же мясу! И, наконец, — разнообразные способы обработки этих продуктов… Даже мы, давным-давно отошедшие от природы — и то знаем, как приготовить шашлык, каким образом печется картошка и чем это все отличается от куска мяса, обжаренного на вертеле над костром. Наиболее искушенные поведают, пожалуй, и о способах запекания в глине дичи или рыбы… Но опять-таки — способы приготовления пищи «в полевых условиях», которыми владели охотники на мамонтов, были несравненно богаче и разнообразнее этих, доставшихся нам «по наследству».

И еще об одном не стоит забывать: вкусы меняются! Пусть читатель, которого покоробит упоминание о личинках, улитках и речных моллюсках как предметах собирательства в архаических обществах, вспомнит про цены на мидии и устрицы в современных элитных гастрономах. Быть может, тогда он перестанет кичиться изысканным вкусом человека рубежа XX—XXI веков. Ведь дело тут только в привычке и способе приготовления — не более.

Напитки той далекой эпохи отнюдь не ограничивались простой родниковой водичкой. Молока в рационе охотников на мамонтов не было — ведь мамонтиху не так-то просто подоить! А вот разного рода травные настои — почему бы и нет?.. На многих верхнепалеолитических памятниках обнаруживаются обожженные булыжники, находившиеся далеко от очагов. Почему? Это станет понятным, если мы вспомним о традиционном в этнографии способе нагрева воды — с помощью раскаленных камней. Этот способ постоянно применялся на всем Земном шаре, и не только отсталыми народами. Те, кто видел фильм «Страсти по Андрею» («Андрей Рублев»), может быть, вспомнят, как один из героев фильма перетаскивает от костра раскаленные булыжники и бросает их в бочку с водой, один за другим. Конечно, при этом вода должна находиться в какой-то емкости:

…Прежде всего, он установил полные бурдюки в специально вырытые в полу ямы, обложенные шкурами и лапником, чтобы не дать воде затвердеть, плеснув предварительно из одного из них в долбленую деревянную колоду, примерно на треть ее объема. Подошел к очагу. Огонь сердится, грозится уснуть. Потерпи, сейчас покормлю, прежде только камни возьму!

Дрого выкатил из огня несколько камней; с помощью палки и куска шкуры перебросил их, один за другим, в колоду с водой. Поднялся пар. Пока вода грелась, дядя и племянник вдвоем покормили очаг. Затем Дрого снова подошел к колоде. Вода поднялась почти до краев. Горячая. Он бросил туда травы, оставленные Колдуном, и зашептал заклинания. Деревянной миской зачерпнул варево, подал Ойми.

— Отнеси матери. Осторожно: не обожгись…

А вот описание обыкновенного завтрака, имевшего место свыше двух десятков тысяч лет тому назад:

…В такое утро не хотелось возвращаться под кров. Почти все общинники завтракали у своих жилищ; холостая молодежь собралась у общих костров. Ватага детишек весело носилась по всему стойбищу.

— Айрис, соберите еду у входа.

Айрис и ее мать Айя расстелили лошадиную шкуру. Появились деревянные миски с грибами и ягодами прошлогоднего сбора, испеченные в золе лепешки, куски свежего жареного мяса, кожаный бурдюк с водой… конечно, свежей; дочь возвращалась от ручья, когда он покидал постель.

— Отец, мы тебя ждем!..

…Все расселись, скрестив ноги, на землю, подле разложенной шкуры. Хозяева — у входа в свое жилище, Мал, их гость, — напротив. По обычаю начали с подношения гостя: кусок закопченного оленьего окорока перешел от Мала к вождю, потом к Айе и Айрис. Перед тем, как передать окорок дальше, каждый откусил от него по куску, помогая себе острым кремневым отщепком. Пережевывая сочную, приправленную травами оленину, вождь подумал, что и в самом деле, нелегко найти такую хозяйку очага, которая будет подавать Малу столь же вкусное мясо, как это, приготовленное им самим!

Настал черед первого хозяйского угощения. Зажаренная лопатка молодого жеребца была с поклоном подана Малу. Съев кусок и произнеся традиционную благодарность, он с таким же поклоном передал ее Айе. От нее лопатка перешла к дочери, и, наконец, вернулась к вождю. Мясо запили водой, разлитой по деревянным плошкам. Теперь, когда гостевой ритуал был соблюден, можно есть и говорить более свободно…

…Казалось, Мал не замечает колебаний вождя. Он взял лепешку, посыпал ее грибным крошевом, добавил побеги дикого чеснока и с удовольствием откусил кусок.

— Айя, хозяйка! Мал благодарит от всего сердца. Такие превосходные лепешки и грибы я ем только у твоего очага.

— Благодарю, Мал, охотник. Но грибы готовила Айрис.

— О! — Мал внимательно посмотрел на девушку.

Своим слегка удлиненным лицом с крупными, но удивительно правильными чертами, своими глазами куньего цвета, она походила на мать. Наверное, много весен назад та была так же красива, и у нее были такие же густые, вьющиеся волосы.

— Я вижу, Айрис будет прекрасной хозяйкой очага! Наверное, не хуже, чем ее матъ,Айя.

— Я надеюсь! — девушка засмеялась, но покраснела…

…Айя вновь разлила по плошкам воду. Все встали, и вождь произнес традиционные слова:

— Арго, вождь детей Мамонта, благодарит предков и духов-покровителей. Пусть они и впредь будут столь же щедры к своей Родне!

Утренняя трапеза завершилась…

Так или примерно так протекали обычные трапезы охотников на мамонтов. Ну, а что же их праздники? Здесь, конечно, дело особое, как и у нас:

…Гудит высокое пламя пиршественного костра, посылая к летним звездам бесчисленные искры. Шипят на вертелах над очагами куски мяса, источающие дивный, возбуждающий аромат, от которого в начале пира текли слюни и сладко ныли желудки. Но сейчас есть почти никто уже не в силах; общинники опьянели от сытости. И не только от сытости: ходят по кругу деревянные миски с хмельным питьем. Открывшая пир ритуальная охотничья пляска давно окончена; теперь можно все, теперь пляшет кто хочет и как хочет; кто во что горазд. Даже детишки прыгают, толкаются, визжат возле большого костра вместе со взрослыми, под стук колотушек о раскрашенные кости мамонта — праздничные барабаны детей Сизой Горлицы, под крики, смех, улюлюканье тех, кому лень даже с места двинуться — не то, что плясать. Или невмоготу. От сытости.

Аймик не пляшет. Он сидит, скрестив ноги, — не в стороне, со всеми. Он глядит туда, где пляшут, улыбается и даже что-то выкрикивает время от времени. Как нужно, как другие. В руке костяной стержень с нанизанным куском хобота. Когда сползает улыбка, и нет сил ее вернуть, Аймик подносит его ко рту и рвет зубами давно остывшее, но мягкое и все еще сочное мясо, жует и глотает, не чувствуя его вкуса.

От костра чуть ли не бегом — громадная фигура Хайюрра. Он тащит за руки Малуту и Ату, а на плечах устроился Курри, его сынишка. Айюги не видно, должно быть, уже ушла. Все четверо веселы, все хохочут, а Курри так просто захлебывается от смеха, барабаня кулачонками по отцовскому темени. Подбежав, Хайюрр бросает Ату прямо на аймиковы колени, валит наземь Малуту и громогласно хохоча, падает сам рядом с Аймиком. Его сынишка с радостным визгом слетает с отцовских плеч и несколько раз перекувыркивается через голову, туда и обратно.

Отсмеявшись, Хайюрр смотрит на Аймика, хлопает его по плечу и слегка приобнимает.

— Не грусти, дружище! Такое — в последний раз! Завтра, как только Обряды закончим — душу из Рамира вытрясу! Чтобы до осени тебя усыновили! Впрямь — сколько можно?!

Ата, лежащая на коленях Аймика, заглядывает ему в лицо, проводит ладонью по его довольно-таки редкой бороде и спрашивает:

— Муж мой, ты как?

— Хорошо, все хорошо! — скалит он зубы. — Объелся, должно быть. Хочешь?

Он подносит ко рту жены свой уже опостылевший кусок жареного мамонтячьего хобота. Она мотает головой, рывком садится и, тут же забыв об Аймике, смотрит на пляшущих.

— Смотри, смотри! — дергает мужа за рукав, показывая другой рукой на двух стариков, выделывающих особенно замысловатые коленца. Заливается смехом и бьет в ладоши. Аймик вторит жене…