Эмманюэль Мунье - Манифест персонализма

• Название: Манифест персонализма
• Автор: Эмманюэль Мунье
• Издательство: "Республика"
• Жанр: Философия
• Год: 1999
• ISBN: 5-250-02694-X

Издание включает важнейшие произведения Э. Мунье (1905–1950), основоположника и главного теоретика французского персонализма. Созданные в драматический период истории Франции они ярко передают колорит времени. В них развиты основные темы персоналистской философии: духовных мир личности, межчеловеческое общение, свобода и необходимость, вера и знание, выбор и ответственность. С позиций личностного существования рассматриваются также проблемы социальной революции, государства, власти, демократии, национальных отношений. Главной же темой остается положение личности в современном мире, смысл ее жизни и деятельности. Большинство произведений, вошедших в издание, впервые публикуется в переводе на русский язык. Для читателей, интересующихся историей современной философии, проблемами культуры.

От редактора fb2 — требуется вычитка по бумажному оригиналу.

---

Наряду с этими людьми, по призванию приводящими в действие политический механизм этой своего рода профессиональной армии политического действия, мы хотели бы придать решительность широким массам людей и не позволить им воспламеняться от тщетных потуг этой армии, чтобы они, сохраняя необходимую связь с политикой и контроль над ней, нацелились на более глубокое действие, являющееся необходимой поддержкой политического действия. Даже если положение дел, которого мы хотим, завтра установится, оно останется малоэффективным, если у нас не будет живых людей и организаций, чтобы вдохнуть в них жизнь. И если случится так, что какая-нибудь роковая революция опередит нас, то неужели сопротивление сильных личностей и спонтанных формирований окажется менее действенным, чем протесты простодушных людей?

Мы уже не говорим о непосредственно духовной деятельности. В существующем положении дел она состоит главным образом в личностной революции, о которой речь должна идти прежде всего и которая единственно способна обеспечить нам эффективность деятельности, сохраняя всю нашу искренность. Революция эта нескончаема, а для тех из нас, кто является христианином, беспредельна.

Что касается собственно органической, или телесной, революции, то сегодня мы способны лишь невнятно что-то бормотать по поводу ее первых заповедей. Именно ее зрелости мы должны добиться в течение ближайших месяцев. Мы сумеем определить ее черты лишь на ощупь, методом проб и ошибок: она для нас необычна, наше воображение, привыкшее рассматривать всякое действие как игру сил, оказывается в затруднительном положении, когда речь заходит о ее формах. Но эти проблемы получат свое решение не с помощью воображения, а с помощью веры. Постараемся же уже сегодня расчистить для этого почву.

Прежде всего необходимо засвидетельствовать наш разрыв с установленным беспорядком. Первое дело — это осознание самого беспорядка. Но осознание, которое не приводит к определению позиции и последующему изменению жизни, а не только мысли, было бы новым спиритуалистическим предательством, продолжающим те предательства, какие имели место в прошлом.

Поэтому нам необходимо определить первую группу вовлечения в деятельность и выхода из нее, которую мы назовем действием свидетельствования и разрыва.

Действие свидетельствования и разрыва

Это действие в первую очередь включает в себя разоблачение и общественное осуждение всеми имеющимися у нас средствами беспорядка, с которым мы боремся. Сразу же возникает мысль о прессе, о печатном слове; мы неоднократно проверяли на опыте то воздействие, которое могут оказывать подобные обвинения, когда общественное мнение, напичканное ложью[80], верит, что в их основе лежит исключительно забота об истине. Проникая в каждый город, в каждую деревню, эта деятельность может осуществить огромную работу по очистке умов от засорения: некоторые из наших товарищей подумывают об организации «клубов прессы», функция которых состояла бы в настойчивом разоблачении публичной лжи. Для особо серьезных случаев можно придумать другие, еще более сильные средства придания гласности.

Такая деятельность является необходимой: именно из-за того, что притупляется ощущение зла или нищеты, большинство людей удовлетворяется обычным положением дел. Чтобы безопасно вести ее, необходимо видеть ее недостатки и возможные искажения.

Главным недостатком таких разоблачений является то, что обвиняется всегда не тот, кто этого заслуживает, а кто-то другой и на него взваливается вся ответственность. Даже если разоблачение целит в группу, в ту группу, к которой принадлежит обвиняемый, он оказывается в ряду с теми, кто выставляет себя добрыми овечками, борющимися против плохих овечек.

Таким образом, подобные разоблачения могут использовать формализм слов и жестов: будут поименно названы все демоны, будет приготовлен позорный столб и к нему поведут обвиняемого; но можно этим и ограничиться, не стремиться ни к какому ощутимому самопреобразованию. Поэтому необходимо, чтобы указанная разоблачительная работа осуществлялась без снисходительного отношения к себе и всегда сопровождалась усилиями по самовоспитанию, которые придадут ей перспективу, оставаясь на своем втором месте, и поставят ее под контроль со стороны искренности и внутренней мудрости.

И вот еще что важно. Привычка видеть зло только перед собой и вне себя вырабатывает определенное фарисейство, которое может быть столь же зловредным, как и само зло. Нам приходилось знавать таких молодых людей, окостеневших в самодовольном и резком бунтарстве, без всякой слабинки и нежности, к тому же не способных оставить без внимания то, что ранило их самолюбие, когда их пророчества оставались поставленными под вопрос. Несколько суровых испытаний очень хорошо показали их духовный багаж, предназначенный для привлечения клиентуры; они с ожесточением терпели свое унижение, любое соприкосновение с беспорядком, казалось бы, встречалось ими с такой болезненностью, что их охотно обвинили бы в бесчувственности, а мгновение спустя они демонстрировали полную неспособность к хотя бы скрытому великодушию. Никогда нелишне повторять и повторять проникновенно: непорочность, к которой мы стремимся, находится не в нас, а по ту сторону от нас, выше нас, и каждый из нас, не соблюдая ее, предает ее. Поэтому нельзя говорить (или даже как-то намекать), что мы являемся непорочными. Грешно все сообщество целиком, грешны мы вместе с другими, мы в других. Нетрудно при свете дня разглядеть все наши прямые или косвенные соучастия в беспорядке, идет ли речь об упущениях, замалчиваниях или проявлениях малодушия. Так зачем же тогда строить из себя мудрецов? Чистота средств не означает, что надо действовать на манер офицера Генерального штаба, отсиживающегося в чистых комнатах и со спокойной совестью, который не прорывает фронтов, не прокалывает животов штыком, а потому считает себя вне игры. Слишком многие из хорошо воспитанных и обеспеченных молодых людишек несомненно были бы счастливы найти для себя укрытие в подобном пуризме, лишь бы не запачкать рук. Нет, раз уж мы грешим вместе с другими, раз мы идем рука об руку со зловонной толпой, раз каждый из нас порочен и мы порочны все вместе, необходимо нести требование чистоты туда, где не получишь одобрения со стороны каких-нибудь благовоспитанных умов, а будешь осмеян, освистан, оболган, предан хуле. И пусть всякому разоблачению предшествует исповедь перед самим «нашим братом», лучше произнести исповедь перед самим собой, чтобы в обособлении «наш брат» больше не оставалось места для двусмысленности и уверток. Пусть почувствуют в нас не людей безапелляционных, гримасничающих и разглагольствующих под маской выставленной напоказ силы, а людей, слабых своей собственной слабостью, и людей, сильных только благодаря своему собственному участию в силе, которую мы проявляем и которой стремимся служить. Опасность, содержащаяся в разоблачении, состоит в том, чтобы показывать пальцем на зло и делать при этом вид, будто сам по себе ты добр. Разоблачение, напротив, надо осуществлять так, чтобы зло брать на себя, а пальцем указывать на добро, стоящее выше любого нашего свидетельствования: в общем, мы хорошо знаем, что, пока мы все остаемся такими, какие есть, наши слова намного опережают нас самих.

Наконец, не следует скрывать от себя то, что дело разоблачения будет разрушать те устоявшиеся убеждения, которые зафиксированы для большого числа людей, что оно является чем-то среднеарифметическим между безопасностью и добродетельностью. Мы сразу же разрушим тяжелыми ударами лома те убежища, которые они себе создали, а их самих приведем в состояние идейного разброда. Но мы справедливо считаем, что это будет спасительный разброд, который освободит людей от лжи и легковесности, созданных посредственностью. Это, разумеется, возможно только при условии, что нам удастся заменить лживую или обескровливающую пищу пищей полноценной. Мы всегда утверждали, что такое разоблачение, которое кое-кто обвиняет в том, что оно остается чисто «негативным», может быть в высшей степени позитивным, особенно в духовном плане, поскольку оно вырывает людей из сковывающего их беспорядка. Но оно оказывается таковым только при условии, если нам удается совершать акты воскрешения. Только редкие по своей душевной силе люди способны ждать избавления, продолжая оставаться в бездне отчаяния. Ибсен боролся с такой драмой: привести к осознанию обмана еще не значит открыть животворную истину; он хорошо видел, что обычным людям недостаточно игры на чердаке с привидениями, чтобы обрести способность ждать. Вот почему мы должны быть стойкими в своем недоверии к любой попытке действия, которое не принимало бы никаких других форм, кроме негативных. За редкими исключениями, которые касаются чуткого отношения к личностям и конкретным ситуациям, негативная работа не должна начинаться ради того, чтобы восставший и освободившийся человек оказался перед развалинами собственного дома: только постоянно крепнущая вера и вовлеченность в состоянии разрушить границы предвзятости, застывшие привычки и закоснелые убеждения.