Юлия Козырева - Красавица для чудовища

• Название: Красавица для чудовища
• Автор: Юлия Козырева
• Жанр: Любовно-фантастические романы

---

— Запомни, ты сотворена мной. Ты — моя мечта. И все твои воспоминания теперь будут связаны со мной.

Она удовлетворяется таким объяснением и продолжает порхать по жизни. Нет, не так. Над жизнью. Над бренными заботами и бытом, не расстраиваясь даже из-за ненависти и зависти женщин. Она знает, что Рэй не подпускает к ней мужчин и только смеется над его ревностью и собственническими инстинктами. Ее мужчина. Ее бог.

Он сидит в одной из комнат дворца и смотрит на призрачный огонь. Нет, огонь вполне настоящий, но только он знает, что он сотворен силой мысли, как и все здесь. Фееричный и праздничный дворец — его детище, его создание. Он родился в миг тоски, в момент стремления к свету и теплу. Сейчас в подземном чертоге был поздний вечер, за ним придет ночь, которую потеснит подоспевшее утро, чтобы почти сразу смениться днем. Все так же, как и там, наверху. Он мог сделать так, чтобы здесь всегда светило солнце, но стремление к естественности время от времени брало верх, из-за чего в чертоге князя тьмы раньше частенько лили дожди или шел снег, подвластный переменчивому настроению хозяина.

Он радовался, как дитя, когда впервые почувствовал себя творцом, а не безжалостным собирателем душ и долго не мог остановиться, создавая не только великолепные сады и морские просторы, но и собственную свиту. Одиночество было скрашено… на пару тысяч лет. Только прошедший через все переплетения тьмы, через все, что рождает злость и смерть, способен в полной мере ощутить радость, рожденную светом. Да, князь тьмы, бог смерти с непроизносимым и вызывающим болезненные спазмы в горле именем, был нужен для того, чтобы поддерживать равновесие и гармонию в мире. Но то же самое равновесие нужно было и ему. Чтобы не сойти с ума, чтобы не озвереть и не стать подобным демонам, заточенным глубоко в подземелье.

Усмехаясь, он перекатывает между пальцами тонкую ножку узкого бокала, в котором плещется жгучая янтарная жидкость, призванная в этот вечер успокоить некоторое волнение в крови. Князь с улыбкой вспоминает небесный чертог, в котором радужные, светлые боги придаются бесконечным козням и разврату. После нескольких сотен лет, проведенных в этом вертепе, прикрытом блестящей ширмой всеобщего поклонения, он полюбил миссию, возложенную на него Верховным Богом, полюбил свое мрачное уединение.

Но сейчас, когда он нашел ту, с которой хотел бы провести вечность, князь внезапно осознал, что готов пойти на все, воспользоваться своим могуществом для того, чтобы оставить ее подле себя. Да, было подло с его стороны дать Сапфире испить напиток из кристально прозрачной воды наполняющей реку Забвения. Но как иначе заставить ее сердце забыть этого непутевого принца, проведшего всю сознательную жизнь под влиянием зверя? Скоро отмеренный месяц закончится, и она даст согласие остаться с ним навсегда. Тогда можно будет дать ей воды из озера Воспоминаний. Да, тогда…

Он ставит бокал, переливающийся в неверном свете камина, на инкрустированный хрустальными вставками столик и, поднявшись с кресла, делает несколько шагов по скрадывающему шаги ковру. Он старается не думать, что будет тогда. Он сумеет добиться ее благосклонности. Невозможно не заметить, как его прикосновения влияют на принцессу. И как же хочется воспользоваться ее покорностью! Но нельзя. Нельзя, чтобы между ними встало еще и это. У них целая вечность впереди, чтобы раскаяться и простить. Целая вечность, ради которой он уже прошел долгий путь и готов пройти в тысячу раз больше.

Авалония

— Ваше высочество, — пробуждаясь от кумара тоски, плотной вуалью охватившего сознание, Редьяр, наконец, обратил внимание на молоденькую служанку, которая, склонив голову, терпеливо держала в руках поднос с бокалом.

Принц рассеянно взял искрящийся золотом бокал, тем самым отпуская девушку. Та несколько обиженно царапнула его взглядом и исчезла в толпе гостей, над которыми вилась грустная мелодия, состоящая из тоскливых переливов и щемящих сердце метаний скрипки. Музыка идеально подходила его сумрачному настроению. Наверное, не этого добивались родители, устраивая этот безумный парад невест. Бесподобных, красивых и знатных до неприличия. Но не тех. Некоторое время он искал Фиру в бескрайних чужих землях, пока не понял, что рассказы о Фире Иридийской превращаются в сказания, а затем и в сказки. Но ее самой уже нигде нет, как нет и нечести, долгое время тревожившей западные королевства. Небылицы, одна хлеще другой, повествуют о том, как Фира справляется с нашествием порождений тьмы. В самой невероятной его синеглазая девочка соглашается на добровольное заточение в темнице князя тьмы в обмен на устранение нечисти.

Это было бы смешно, если бы не было так грустно. Ведь она провалилась, как сквозь землю. Раскиданная по всюду сеть шпионов Редьярда не приносит никаких вестей о принцессе. Каждый день с него словно кожу сдирают, заставляя испытывать острую боль. Все во дворце напоминает о ней. Она ушла, но не отпустила. И никогда не отпустит.

Снова поддавшись мрачному настроению, он стал решительно проталкиваться через толпу разряженной публики. Высокий и красивый, он очаровывал не только смуглой красотой, но и тем, что после смерти отца станет королем. Женщин и девушек разных мастей завораживало это сочетание. У него же лишь вызывала зубовный скрежет. Все время после исчезновения Сапфиры из дворца, Редьяр пытался усвоить, что значит быть мудрым и воспитанным принцем, но волчьи привычки часто брали верх над установленными правилами, заставляя придворных дрожать перед его гневом и относиться к нему опаской. Вот и сейчас он был похож на волка. Перед принцем словно прошла волна власти и звериной энергии, расчищая путь к отступлению из бальной залы. Но если бы люди догадались заглянуть поглубже в душу Редьяра, они бы поняли, что перед ними раненный волк. Волк-одиночка, который без подруги готов выть от тоски и отказаться от жизни. Его в этой жизни удерживает лишь надежда на то, что Сапфира вернется.

Он не удостоил взглядом расстроенную королеву, заметившую, что сын опять сбегает, и прошел прямо в огромную библиотеку, больше похожую на сокровищницу, собранную многими поколениями представителей его рода.

За стеклянной дверью, заменявшей окно, полная луна вместе с россыпью ярких звезд старательно освещала, раскинувшийся сад, таинственный и заполненный тенями в лунном свете. И где-то там сияла звезда его любви. Она зажглась, и лишь взорвавшись, могла исчезнуть.

Иногда Редьяра посещала мысль о том, что он хотел бы вернуть время вспять, не позволить Сапфире снять с него заклятье. Но он понимал, что будь по-прежнему волком, принес бы ей только горе. Да сейчас ей тяжело, но было бы в сотню раз тяжелее в роли безмолвной пленницы. Если бы тогда, в той избушке, ему удалось ее удержать…

— Мой принц, — чуть хрипловатый обольстительный голос за спиной. Вздохнув, Редьяр обернулся, чтобы встретиться взглядом с изящной голубоглазой блондинкой. Сердце наполнилось тоской и болью. И слепой бы заметил сходство этой девушки с Сапфирой. "Опять мать взялась за свое", — только вот добилась лишь того, что он снова вспомнил о той, что украла его сердце. Он молча смотрел на мило улыбающееся создание и с каждой секундой находил все больше недостатков в идеальной внешности девушки. Слишком кокетлива, слишком красива, слишком самовлюбленная… Всего слишком. Нет ни глубины взгляда, ни серебра волос. Голубое платье непомерно утянуто на тонкой талии и, кажется, что неведомая принцесса переломится пополам от неловкого движения. Только вот движения незнакомки тщательно выверены и отрепетированы перед зеркалом. Вот она поднимает руку, на которой на золотом шнурке весит веер, и картинным жестом откидывает белокурую прядь со лба, как будто специально примостившуюся там.

— Мой принц, вам, наверное, скучно на этом балу, — она притворно вздохнула и окинула его лукавым взглядом из-под длинных ресниц. — А уж как мне там скучно, кто бы знал. Нет, ваши родители, конечно, постарались на славу, но все эти придворные хлыщи… Надоедливые ухаживания… И ни одного приятного лица. Вот я и решила уединиться в этой библиотеке, а тут, оказывается вы…

В воздухе повисла едва ощутимая пауза, наполненная ожиданием его ответа.

— Что ж, я, пожалуй, не буду вам мешать, — и он взялся за ручку двери, ведущей в сад.

— Постойте! — в ее глазах было замешательство и какое-то беззащитное выражение. — Неужели вы вот так уйдете?

В этот момент она так напомнила Сапфиру, что сердце Редьяра сжалось. А ведь, верно, эту девочку родители заставили заигрывать с ним. И она очень боится не понравится ему.

— Неужели я совсем вам не нравлюсь? — откровенно спросила она и вдруг, встав на цыпочки потянулась к губам принца. Он даже слегка наклонился вперед, чтобы облегчить ей задачу, чтобы не обидеть.