Роман Глушков - Лёд и алмаз

• Название: Лёд и алмаз
• Автор: Роман Глушков
• Жанр: Боевая фантастика
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-44900-2

После пяти лет скитаний по Пятизонью бывший военный вертолётчик, а ныне преступник и дезертир Геннадий Хомяков по кличке Алмазный Мангуст наконец-то арестован. Из-за своих феноменальных способностей он попадает в секретный научно-исследовательский центр «Светоч», где его начинают подвергать изматывающим, бесчеловечным экспериментам. И когда во время очередного опыта происходит технический сбой, Хомяков без раздумий пользуется моментом и убегает от своих истязателей.

Скрываясь от погони, он отправляется в Новосибирск, где у него есть шанс отыскать разгадку своего феномена. Однако на пути у него стоит как «Светоч», так и могущественная третья сила — таинственный и жестокий Умник. Удастся ли Хомякову раздобыть то, что сможет вернуть ему нормальный человеческий облик и свободу, открыть для него выход из Зоны? Трудно сказать, ведь нынешняя зима в Новосибирске свирепа как никогда, и Алмазному Мангусту уготованы такие испытания, которые даже в кошмарах не снились покорителям Северного полюса и Антарктиды…

---

Роман Глушков Лёд и алмаз

Алмазный Мангуст выражает признательность сталкерам — исследователям Пятизонья

Дмитрию «SOVA» Дзиндзяловскому,

Александру «BOSS» Тихонову,

Константину «RaVen» Федорову,

Виталию «Anatom» Верхову,

чьи научные работы по изучению техноса помогли рассказчику избежать ошибок при описании упомянутых в этой истории механоидов.

Ну, зима!… Сугробит, стужит,
Заметает, крутит, вьюжит,
Жжёт морозом, душит льдом…

В. Александров

Кто ищет, тому назначено блуждать.

Гёте

Долгие проводы — лишние слёзы. Ну, а долгое вступление — лишь ненужная пытка вашего отнюдь не безграничного терпения, мои многоуважаемые слушатели. Так что давайте обойдёмся без многословного пролога, начинать с которого этот рассказ будет, на мой взгляд, не слишком уместно.

Вот, к примеру, пустились бы вы философствовать, выйдя на стартовую черту перед тем как пробежать кросс? Вряд ли. И я не буду. Тем более что побегать нам с вами сегодня предстоит ещё немало. И побегать, и помёрзнуть. А зимняя стужа, как известно, тоже не слишком располагает к ведению пространных философских бесед. Если, конечно, они проходят не в тепле, у камина, в домашних тапочках и под распитие чего-нибудь согревающего. Иными словами, в окружении всех тех милых человеческих радостей, о каких в компании со мной вам придётся напрочь забыть.

Поэтому мы будем философствовать лишь на ходу, кратко и исключительно по существу. Для того, чтобы иногда отвлекаться от мыслей о холоде и не позволить мозгам окончательно заледенеть.

Итак, вы готовы?… Уверены?… Ладно, тогда я даю отмашку…

Ах да, погодите, чуть не забыл! Не так давно я поклялся одному рыцарю Ордена Священого Узла в том, что о его подвиге узнает весь мир. Так вот, сам я пусть и не рыцарь, но клятву свою намерен сдержать. А потому знайте и передайте другим: исполинский биомех Жнец, что в октябре 2057 года едва не стёр в порошок Цитадель и чьи монументальные останки лежат теперь на подступах к ней, был повержен узловиком Ипатом. Который, героически спасая своих братьев по Ордену, заплатил за эту победу собственной жизнью. Истинная правда, вплоть до единого слова. Равно как и та история, какую вы сегодня от меня услышите.

Что ж, на этом вроде бы всё. И раз у вас нет ко мне вопросов, стало быть — в путь! Вот только будет ли он добрым, этого я вам, увы, обещать не могу…

Глава 1

Останавливаться нельзя…

Надо двигаться, и чем энергичнее, тем лучше.

И дело не только в том, что на дворе — февраль, а на мне из одежды — лишь спортивные трусы да кеды, хотя холод тоже подстёгивает меня не хуже нагайки. Но его непрекращающиеся укусы — мелочь по сравнению с теми ранами, какие могут оставить на моём теле безмозглые смертники полковника Хрякова. Того самого монстра в погонах, которого — я слышал это собственными ушами, — даже его собственные офицеры с содроганием называют за глаза Грободелом. И этот Грободел вот уже третий месяц кряду усердно гоняет меня по всем кругам ада. Моего персонального, прижизненного ада — порождения буйной фантазии военных учёных, на растерзание коим я был брошен после моего досадного пленения в октябре прошлого года.

Зима на Керченском острове, под куполом Барьера, конечно, не чета сибирской. Однако свирепствующие в Крыму ураганы раздувают даже лёгкий морозец в такое мерзопакостное атмосферное явление, дать которому название лично я затрудняюсь. А помимо ветров здесь ещё имеются все мыслимые и немыслимые виды осадков, резкие колебания температур и давления, зимние грозы, торосы, обледенелые сугробы и слякоть. И сквозь этот погодный хаос бегу я — заиндевелый, продрогший, в одних трусах и кедах…

Вы видели когда-нибудь измученные лица марафонцев, когда они преодолевают финишную стометровку? Так вот, моя физиономия становилась такой ещё до старта устраиваемых мне полковником Хряковым регулярных кроссов. А к финишу она и вовсе превращалась в застывшую, перекошенную маску, грозившую, казалось, вот-вот лопнуть и рассыпаться словно пережжённый фарфор.

Не знаю, есть ли у Данте в его интерпретации ада подобная кара для грешников. Но если нет, я готов взять на себя труд дополнить «Божественную комедию» парой-тройкой не менее душераздирающих глав. Уверен, будь жив её автор, он бы по достоинству оценил мои старания. Впрочем, не исключено, что вскорости я лично встречусь со стариком Алигьери на одном из кругов Преисподней и расскажу ему о Пятизонье всё то, о чём уже не раз рассказывал вам. И пусть только он попробует усомниться в моей искренности!…

А, ладно, поболтаем о поэзии как-нибудь потом. Не до неё мне сегодня, да и обстановка неподходящая. О чём пристало думать загнанной в лабиринт лабораторной мыши, так это о поиске выхода и лежащем там кусочке сыра. Или, как в моём случае — вожделённом тепле и отдыхе. Сомнительные привилегии. Но они — единственные сколько-нибудь ценные подарки, на какие расщедриваются мои мучители.

Кто эти, мягко говоря, нехорошие люди, большинство из вас, полагаю, знает. Для остальных вкратце напомню. Наши октябрьские поиски сгинувшего в Пятизонье знаменитого журналиста Семёна Пожарского, «Мерлина», завершились успехом. Он и его пропавшая команда были обнаружены живыми, а исполинский биомеханический монстр Жнец, в утробе которого их удерживал доселе неведомый нам враг, остановлен и разрушен. Однако наслаждаться победой мне, а также моему напарнику Жорику и сопровождавшей нас следопытке Динаре довелось недолго. Едва мы, унося ноги, выбрались на броню Жнеца, как тут же угодили в лапы десанту армейских чистильщиков. Они опоздали на нашу войну, но тем не менее награду получили воистину царскую. И наградой этой был я — Алмазный Мангуст. Человек, в чьём теле обитает энергетический паразит стоимостью более трёхсот миллионов долларов…

Вернее, это раньше семь вросших в меня аномальных сгустков в виде алмазов по пятьсот карат каждый стоили таких денег. Как вскоре выяснилось, тогдашняя цена моего симбионта — и одновременно красная цена моей жизни — была далеко не окончательной. Сегодня он оценивался бы многократно выше. Во сколько же именно, и предположить трудно.

Мне — невольному обладателю этих проклятых сокровищ — подобные сведения не разглашают. Но сам факт того, что я — военный преступник и дезертир, не пошёл втихаря под нож, а был оставлен в живых и при своих алмазах, говорит о многом. И тесты, каким меня подвергают с тех пор в научно-исследовательском центре «Светоч» на Керченской военной базе, также свидетельствуют: прерванное шесть лет назад изучение моего феномена возобновлено и вышло на новый, более углубленный уровень.

Вот только мне от этого, увы, ни тепло, ни… Нет, вру: всё-таки холодно. Чертовски холодно! Просто удивительно, как ещё кровь не заледенела в моих жилах от систематических пробежек голышом по заснеженным окрестностям нашей базы.

Зачем я бегаю здесь в трусах на морозе и ураганном ветру? Разумеется, во имя грядущего торжества науки, а не на потеху своего надзирателя Грободела и роты его головорезов. Никаких шуток — всё серьёзнее некуда. Судите сами: ради одного полевого эксперимента надо мной учёные иногда жертвуют до полудюжины человеческих жизней. Бывает и меньше — всё зависит от наличия в Центре подопытного материала. Его поставкой занимается всё тот же полковник Хряков. И с этой задачей он справляется не хуже, чем с прочими своими служебными обязанностями. Подобное тестирование проводится дважды в неделю, и ещё ни разу я не пробежал свой кросс, не столкнувшись с одним или несколькими полковничьими камикадзе.

Где Грободел берёт своих смертников и с какой целью на меня натравливает — вопросы, на которые он никогда не даст мне правдивые ответы. Да они мне и не нужны. И без них всё здесь предельно ясно. На полевых опытах я сталкиваюсь не с испытателями-добровольцами и не с наёмниками — внештатными сотрудниками «Светоча». Все мои противники — пойманные в ходе армейских зачисток сталкеры. Разные: от обычных бродяг и мелких промысловиков до напичканных современными имплантами членов крупнейших сталкерских группировок. Иногда попадаются даже рыцари Священного Узла. Что любопытно, ведь раньше между Орденом и военными сохранялось пусть зыбкое, но перемирие. И всё же, как показывала практика, чистильщики порой не гнушались браконьерством и не отпускали обратно в реку рыбу, чей отлов был им настрого запрещен. Хряков норовил навлечь на себя гнев Командора Ордена Хантера, но продолжал втайне доставлять на базу самых матёрых бойцов Пятизонья — отборный материал для проводимых учёными тестов. И это также косвенно свидетельствовало о важности их сегодняшних изысканий.