Екатерина Соловьёва - Хронофаги

• Название: Хронофаги
• Автор: Екатерина Соловьёва
• Жанр: Фэнтези

Время — это кольцо. Время — это жизнь. И пожирать его, значит пожирать самого себя… Чтобы понять это, Бертрану нужно вернуться на несколько сот лет назад, Иветте вспомнить то, что забыто, Валентину — найти и потерять то, что искал всю жизнь…

---

— Что…

Голограмма растаяла, связь прервалась. Молния в последний раз, словно нехотя, озарила границы Матвеевки и угасла. Ливень стихал, капли долбили реже и тише, обратившись в мелкую морось.

— Ччто это за Чертоги ттт… такие? — клацая зубами, спросила Иветта. — Почему их нельзя покидать?

Глава 17 Убить бога

Время — это мираж,

оно сокращается в минуты счастья

и растягивается в часы страданий.

Олдингтон Р.

Давным-давно, после просмотра «Супермена», Вета мечтала оказаться на месте журналистки Лоис Лэйн и мчаться в облаках на пару с героем, за плечами которого красиво развевался бы синий плащ. Теперь был и плащ, и герой, и небо, однако, от желаемой радости не осталось и следа.

«Он использует тебя…» — горели огнём в голове слова Риммы. Они жгли калёным железом, вновь и вновь вспыхивая перед внутренним взором.

Разрывая клочья влажных туч, они летели над Демидовском, окутанным тьмой и страхом. В этот поздний час город не спал. Пламя жадно лизало деревянный музей местного писателя, от бутиков слышался звон бьющихся витрин, на площади перед кинотеатром грохотал стихийный митинг с факелами, но всё перекрывал истошный вой сирен нескольких милицейских «девяток», обливающих проспекты мертвенно-синим светом. На улицах творилось что-то страшное: подростки тащили за волосы в машину вопящую женщину, у «Маркиза» гремела перестрелка, у колонн театра толпа плотным кольцом окружила двух дерущихся, брызги крови возбуждали их, сводили с ума. Мимо промчалась белобокая «Скорая», где-то визжала пожарная сирена. Люди кричали, грабили, куда-то бежали, падали, вставали и снова бежали. Вета сощурилась, вглядываясь в нечто огромное белесое и колышущееся в переулке: блестящие жвала и скорпионий хвост, сегменты, сквозь которые просвечивали полупереваренные люди. Оно ползло, давя машины и сшибая фонари, перекусывая провода, что слабо искрились.

Стало дурно. Девушка сглотнула и закрыла глаза.

«Всё из-за меня. Но разве я могла иначе?»

Рука мужчины больно давила на рёбра, надёжно прижимая к телу. Тучи подло сеяли стылой моросью, но симбионт даже в полёте не давал продрогнуть ни ей, ни владельцу.

— Так что за Чертоги, Бертран?

Кардинал вздохнул:

— Ты что из греческих мифов помнишь?

— Ну… Эм… Зевс… Афина… Гарпии…

— Ясно… Короче, отцом Зевса был Хронос. Тот самый, что ушёл вместе с Мартином и Олегом. На заре времён Зевс осмелился свергнуть отца и занять его трон. Макджи рассказывал, поскандалили они тогда круто, много дров наломали… Так круто, что облик планеты необратимо изменили. Но Зевс был не самым плохим сыном. В конце концов, он велел титанам создать для отца Чертог Времени, чтобы Хронос мог править и не делить с ним Небеса. Но если Хронос уйдёт из Чертогов и заново займёт трон, миру, который ты знаешь, грозит разрушение. Мы навсегда выпадем из времени, оно остановится и уничтожит пространство.

— Но он же ходит по земле и ничего…

— Если бы он занял трон, нас бы уже… Постой… О, боги… Мартин сказал, что это не первое исчезновение… Боги…

— А кто сейчас на троне?

— Что?

— Кто сейчас занимает этот самый трон?

— Не помню… Никто, вроде бы.

— Никто? Как это «никто»?!

— Выходит, кому-то надо было, чтобы Старик сидел в Чертогах и не высовывался, — пробормотал Бертран, сощурившись. — Поначалу Зевсу, чтобы не делить власть, потом Митре, Яхве, Христу, Аллаху… А сейчас, когда трон опустел, Старик вырвался из плена… Но почему на землю, не к святому Престолу?

— Хочешь сказать, нас никто не любит и не бережёт? — гнула Вета, но кардинал не слушал:

— Он тоже внутри, как и мы. Само Время во Времени… Но Он же больше никогда не рвался к власти, мог гулять по земле хоть каждый день… Зачем Его заперли? Не понимаю…

— Бертран, так бога нет?!

— Зачем он тебе? — равнодушно пожал плечами мужчина и, не получив ответа, продолжил, — Христос ушёл совсем недавно. По его словам, он сделал всё, что мог, для этого мира. Ушёл в другой, творить добро и благо.

— Да как он мог!.. — задохнулась от возмущения девушка.

— А ты бы выдержала две тысячи лет подставлять левую щёку, когда тебя бьют по правой? Не суди, да не судима будешь. Помнишь? То-то. Аллах вообще плюнул в сердцах и хлопнул дверью, когда джихад, войну со злом в себе, люди объявили войной против неверных… Порой боги мало, чем отличаются от людей. И им надоедает стучаться в глухую стену…

В «Штольне» было темно — тусклый свет декоративной бленды на низком потолке неохотно расползался по неровному помещению, отделанному в стиле горного тоннеля. У стен, в которых зеленели куски фальшивого малахита и яшмы, теснились деревянные, грубо сколоченные, лавки. В центре темнело изогнутое деревянное тело сказочного полоза, извергающее из зубастой пасти воду в фонтан. Лишь стойка с зеркалами и батареей бутылок мешала полной атмосферности.

Кафе почти пустовало: лишь три из десяти столов занимали мрачные личности, при одном взгляде на которых становилось ясно, что с ними лучше не связываться: сжатые, словно пружины, они вели жуткие беседы вполголоса, а включить музыку бармен не осмеливался. Среди таких оказались и четверо совсем странных: взъерошенный бородатый дед, двое в старомодных плащах и один прощелыга со шрамом. Они заказали водки, запечённую в сыре рыбу и паштет. Уселись в углу и затихли. На них поглядывали недобро, но задирать, как ни странно, не пытались.

— У вас всегда так в городе: пожары, разрушения, а все кабаки открыты? — поинтересовался Олег.

— Этим торгашам что теракт, что революция: лишь бы бабло капало, да побольше! Вишь, народу тоже надо схорониться да выпить, а это тоже бабки… Слышь, Олег… — пьяно подмигнул Валентин. — Он, Марк этот, не по-русски чё-то нёс. Когда меня чуть не придушил, гад. Ща вспомню… Да два тум… тасун… пос… мортим туса… нут…

— Шестьдесят шесть пгеисподен Абадонны! — выбранился Мартин и тут же закрыл рот ладонью.

— Что Марк хотел взять у него? — удивился Олег. — Флейту?

— Силу, что можно ещё взять! Ты, что, не читал секгетный тгуд Загатустгы «Как убить бога»?

— Сдался на пятой главе, — сознался здоровяк, потирая лысину, — уж больно мудрёно излагает… Пятнадцать лет к ней допуск ждал, а оказалась такая нудятина. Погоди… как ты сказал, «бога убить»?

— Именно, дгуг, мой, именно! — волновался кардинал. — Вот зачем ему Стагик.

— А вор? Вор-то ему зачем?

Мартин уставился на обалдевшего Валентина так, будто тот был явной ошибкой природы и его, Мартина, стройной теории.

— Бога можно убить? — с подозрением поглядывая на старика, переспросил вор. Тот перестал возить по столу салфетку, изображая, вероятно, кораблик, быстро поморгал и высунул вместе с языком кончик карамельки.

— Попгобуешь ещё газ — оскоплю и не спгошу, как звали, — холодно парировал кардинал, поджав от досады губы.

Широкая тень заслонила туманный свет бленды и упала на стол.

— А вот и мы, — хрипло объявил Бертран, рухнув рядом с Олегом на лавку, которая жалобно скрипнула под его весом.

Вета молчаливо села на краешек напротив, Мартин поднялся и вежливо пропустил её к богу. Валентин с интересом следил за девушкой.

— Что будешь? — спросил у неё Бертран.

— Чай… чёрный…

— Так… А вам кому чего?

Кардиналы покачали головами, вор благоразумно промолчал. Командир подозвал бармена, заказал два крепкого чаю с лимоном, салат с курицей и горячее жаркое. Напитки принесли на удивление быстро, официантка бухнула на стол две чашки и тарелку, буркнула: «Жаркое готовится» и поспешно скрылась на кухне.

Бертран подвинул салат Иветте, но та глянула безучастно и отвернулась к расцвеченной прожилками стене.

Олег откашлялся в кулак и, чтобы разрядить обстановку, начал:

— Бертран, Марк посмеялся, когда Мартин спросил про братьев. Хотел утащить с собой Старика. Убить нашего парня. Заклятие даже сказал…

— Загатустга, — кивнул Мартин, — «Как убить бога». Помнишь, шестой способ: «…лишь в человеческом обличьи… и произнеся da tua dum tua sunt…»? Она ещё без последней страницы была…

Бертран шумно отхлебнул чай, поскрёб лоб, побарабанил пальцами по столу и помотал головой:

— Во имя Уробороса… Демон меня забери, если я что-нибудь понимаю… Мартин… Ты почему вообще решил, что это не первый визит?

— Не знаю, помнишь ли… лет двадцать-двадцать пять назад Гегхагдт обгонил, будто Магк пгосил подменить его в вечегнюю. Я тогда внимания не обгатил, а Гегхагдт, ты же зна… помнишь, какой он дотошный… в общем, смысл был в том, что Гегхагдт тогда подвёл Магка, и, как погядочный немец, гешил извиниться. А Магк… он злобно так бугкнул, мол, нельзя на тебя, Гегхагдт, положиться… Тот и гасстгоился. Чуть в депгессию не впал. И мне всё выложил…