Автор неизвестен - Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки

• Название: Сказки и мифы народов Чукотки и Камчатки
• Автор: Автор неизвестен
• Издательство: Наука
• Жанр: Сказка
• Год: 1974

Эта книга — первая широкая публикация сказок и мифов народов Чукотки и Камчатки, сопровождаемая фольклористическим предисловием и комментариями.

В сборник включены мифы, сказки о животных, бытовые и волшебные сказки азиатских эскимосов, чукчей, кереков, коряков и ительменов.

В конце издания помещена этнографическая справка об этих народах, дан словарь географических названий, непереводимых слов и терминов, употребленных в сказках и мифах.

Сборник рассчитан на взрослого читателя.

Сост., предисл. и прим. Г. А. Меновщиков

---

Чаучу говорит ему:

— Ну и дела. Как же ты мог стадо оставить? А еще хочешь оленеводом стать!

Заерзал медведь от страха и говорит:

— Эй, послушай! Только не убивай меня!

А чаучу говорит:

— Замолчи!

Тут медведь заорал:

— Ой-ой, он меня убивает!

Бросился чаучу на него. Медведь побежал.

— Ой-ой! — кричит. — Оказывается, чаучу очень скверный народ!

103. Сбежавший объедок

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.]; Ск. нар. Сев., стр. 416.

Животная сказка на известный в фольклоре и литературе многих народов басенный сюжет о лисе, обманувшей ворона.

Как-то нашел ворон большой кусок оленьего сала, который люди обронили.

Схватил его и хохочет:

— Ха-ха-ха, кар, кар, кар! Вот спасибо-то, поем сальца!

Сел с салом на дерево и начал есть. Каждый раз, как не может оторвать клювом кусочек, смеется:

— Ха^ха-ха! Ой-ой, ну и твердое сало! Ха-ха-ха, кар, кар, кар! Вот спасибо, кто-то оставил его для меня.

Услышала лисичка крикуна, подкралась к тому дереву, где ворон сидел, да как крикнет:

— Эй!

Ворон с перепугу вместе с объедком сала свалился с дерева. Падает и кричит:

— Кар, кар, кар! Что это с объедком?

А лисичка подхватила сало и побежала. Бежит и приговаривает.

— Ой-ой! Ой-ой!

Воронище как упал, с головой в снегу увяз. Выбрался из снега. Увидел, что сало его убегает, начал громко звать:

— Эй, объедок, иди сюда!

Затем полетел. Летит и говорит:

— Вот так диво! Что ж это объедок-то от меня убежал?!

104. Ворон и мышка

Зал. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. Пер.].

Известный для чукотского, корякского и ительменского фольклора сюжет о глупом вороне, над которым насмехаются мыши.

В корякском фольклоре этот ворон выступает под именем Куйкынняку, в ительменском — Кутх (ср. № 180 и др.).

Бегала мышка под кочками. Увидела ворона, позвала:

— Дедушка, иди сюда, я у тебя насекомых поищу!

Прилетел ворон. Мышка начала у него насекомых искать. Пока искала, ворон заснул.

Как только ворон заснул, мышка разрисовала ему углем все лицо. Кончила разрисовывать и ушла. А ворон все спит себе.

Наконец проснулся ворон, закричал:

— Кар! Кар! Где же мышка?

Затем полетел над рекой. Летит, а сам в воду смотрит. Увидел в воде свое отражение. Закричал:

— Ой! Это кто такой? А ну-ка, подлечу к нему!

Подлетел к своему отражению, стал звать:

— Эй, иди сюда!

Наконец начал себя узнавать:

— Как будто это мое отражение!

Потом совсем узнал:

— Конечно, это мое отражение! Верно, и мышь-то убежала потому, что моего разрисованного лица испугалась.

105. Мышка и евражка

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.], стр. 116.

Гуляла мышка между кочек, а евражка сидела, как обычно, на холмике и кричала. Услышала мышка, как она кричит, села на кочку. Позвала евражку:

— Дядя, иди сюда!

Евражка подошла. Мышка говорит ей:

— Здравствуй!

— Здравствуй!

Мышка сказала евражке:

— А что, если нам вместе жить и вместе на медведей охотиться?

— Ох нет, медведь-то страшилище! Не мы его, а он нас убьет!

Мышка возразила ей:

— Ничего, перехитрим его. Мы очень маленькие, подкрадемся к нему и зацарапаем его до смерти.

Евражка подумала и сказала:

— Ну ладно, давай!

Пошли на медведя охотиться, нашли медведя. Подкрались к нему. Как только стали подходить, мышка говорит:

— Ой-ой-ой, действительно страшилище!

Евражка отвечает:

— Я ведь давеча говорила, — страшилище!

Услышал медведь их разговор, говорит:

— Съем я вас!

Они ему отвечают:

— А мы тебе, дедушка, скажем что-то. Послушай-ка! У тебя насекомых нет?

Медведь отвечает им:

— Ох, верно, и много же их у меня!

— Давай мы поищем!

— Ладно, ищите!

Начали искать насекомых. Пока искали, медведь уснул.

Как только медведь уснул, мышка говорит евражке:

— А ну, давай ему глаза выцарапаем! Может быть, и убьем!

Расцарапали медведю глаза, разорвали их. Вытекли глаза. Потекла из них кровь. Сдох медведь. Евражка с мышкой говорят:

— Ого, какие мы сильные — медведя убили! Давай теперь всегда вместе будем держаться. Вместе и медведь не страшен!

106. Вот спасибо, медвежатины поел!

Зап. Ф. Тынэтэгын, пер. Г. И. Мельников.

Опубл.: Сказки чаучу [на чук. яз. с рус. пер.], стр. 117.

Распространенный в фольклоре народностей Чукотки и Камчатки сюжет о хитром песце (или лисице), побеждающем большого, но глупого медведя при помощи куропаток и раскаленных на огне камней, которые песец вкладывает медведю в рану. Ср. здесь эскимосскую сказку на сходный сюжет «Хитрый песец» (№ 50).

Ходил однажды бурый медведь по лесу. Вдруг его песец позвал:

— Дедушка, иди сюда!

Медведь подошел. Спрашивает песца:

— Ты кого-нибудь боишься?

Песец отвечает:

— Я только людей боюсь, потому что у них ружья стреляют!

Медведь сказал ему:

— А я людей не боюсь. Я боюсь одних куропаток. Идешь, идешь, а они как вылетят из-под кустов! Очень страшно!

Песец говорит:

— А я куропаток не боюсь. За один день по десять штук убиваю.

Медведь говорит песцу:

— Давай пойдем искать: ты куропаток, а я — людей. Посмотрим, кто страшнее.

Пошли. Песец пошел охотиться на куропаток, а медведь — на людей. Порознь пошли.

Напал медведь на людей, а они как начали стрелять — всю его шкуру в лохмотья превратили. Медведь еле ноги унес.

А песец тем временем двадцать куропаток убил. Стал ждать медведя. Пришел медведь к песцу весь окровавленный. Говорит медведь:

— А и верно, люди-то очень вредные!

Затем говорит:

— Нет ли у тебя каких-нибудь лекарств?

Песец ответил:

— Да, есть — нагретые камешки.

Разжег песец костер, набросал в огонь камней. Камни нагрелись. Песец говорит медведю:

— Ложись!

Медведь лег. Песец ему в рану горячие камни вкладывает. Медведь от ожогов подергивается. Песец говорит:

— Вот спасибо, теперь я жирной медвежатины поем!

Медведь спрашивает:

— А? Что ты говоришь?

Песец отвечает:

— Я говорю: «Вот беда-то, товарищ мой умирает!»

Сдох медведь. Песец очень радуется добыче. Говорит:

— Вот спасибо-то! Поел я жирной медвежатины!

107. Аканныкай

Рассказал Рагтын (см. прим. к № 62); зап. и пер. П. Я. Скорик. Публикуется впервые.

Говорят, была дикая важенка. И жила она совершенно одна. Всю зиму по горам ходила. К весне пришло время телиться. А еще снег не стаял. Еще завывала пурга.

Вот в пургу и отелилась в горах.

Облизывала мать теленочка, а тут волк подкрался и набросился на нее. Ох и сильно важенка отбивалась, но не смогла вырваться. И волк убил ее. А теленочек, еще не облизанный, в пурге остался мерзнуть.

Волчище уже доедал важенку. Тут теленочек попросил его:

— Хоть вымя оставь, чтобы я мог вырасти, молоком питаясь!

— Ну что ж, все равно ведь мне на еду достанешься! — сказал волк.

— Ладно! — согласился теленок.

— Что ж, пожалуй, оставлю! Но только на следующий год приду за тобой. Никуда не уходи, тут и жди меня! — сказал волк.

— Не уйду, здесь буду, пока ты не явишься! — обещал теленок.

Ушел волк в глубь тундры.

И вот в самую пургу теленок, еще матерью не облизанный, хочет встать и не может. На следующий день прояснилось. Приободрился немного теленок, подполз к матери. Пососал немного — очень берег молоко. Всякий раз, как чувствует голод, сосет понемногу. И начал теленок крепнуть. Вертится вокруг матери, стал уже довольно быстро бегать. Так и жил один. Все время вокруг матери бегал — очень ему хотелось быстрым стать. Наступила весна, а он так все и бегает. Лето пришло — подальше стал бегать и все время рысью. Но к матери всегда возвращался. Так и готовился олененок к приходу волка. При этом думал: «Ни за что ему меня не съесть — убегу!»

Пришла осень, вдруг явился волчище и спросил олененка:

— Ну что, можно убивать тебя?

— Вот жаль — я еще маленький и худой, не наешься! — ответил олененок.

— Ты, пожалуй, прав. Не съем я тебя сейчас, но на следующий год опять вернусь. Никуда отсюда не уходи, дожидайся меня! — сказал волк.