Голамхосейн Саэди - Персидские юмористические и сатирические рассказы

• Название: Персидские юмористические и сатирические рассказы
• Автор: Голамхосейн Саэди
• Издательство: Издательство «Правда»
• Жанр: Юмористическая проза
• Год: 1988

В сборник включены произведения основоположника современного сатирического рассказа Ирана Мохаммада Али Джамаль-заде, а также писателей-юмористов Хосроу Шахани, Феридуна Тонкабони, Голамхосейна Саэди и Аббаса Пахлавана.

В рассказах зло и остроумно обличаются пороки буржуазного мира: продажность чиновников, напускная добродетель богатых, инфляция моральных и нравственных ценностей в условиях ускоренной модернизации общества.

Современный персидский юмористический рассказ развивает гуманистические и демократические традиции мировой классической новеллистики.

---

Затем Главный директор протянул Меллат-заде небольшой листок, отпечатанный на машинке. Как бы сквозь матовое стекло, Меллат-заде с трудом прочёл: «Секретно. Главное управление по размельчению песка Центральной пустыни. Лично директору. Проверив жалобу некоего Меллат-заде, напечатанную в журнале „Обоюдоострый меч”, номер такой-то, уведомляем, что, согласно полученным сведениям от уполномоченных вашего учреждения, автор этого клеветнического письма является сотрудником Вашего учреждения. Просим сообщить указанному субъекту, чтобы он в течение двадцати четырёх часов представился нашему учреждению. Подпись».

Прошло два месяца. Однажды утром семья Меллат-заде, его коллеги и все радиослушатели вслед за короткой рекламой услышали голос диктора:

— А сейчас предлагаем вашему вниманию интервью нашего корреспондента с одним из преуспевающих людей нашей эпохи, господином Меллат-заде. Благодаря неустанному труду, врождённому таланту и практическим способностям господин Меллат-заде сумел занять в нашем обществе выдающееся место… Скажите, пожалуйста, господин Меллат-заде, сколько вам лет и довольны ли вы своим положением?

— Мне пятьдесят пять лет, и я совершенно доволен своим положением.

— Вы женаты?

— Да, я женат.

— А сколько у вас детей?

— У меня восемь детей.

— Браво, браво! Да умножит Аллах их количество! Скажите, пожалуйста, господин Меллат-заде, чем занимаются сейчас ваши дети?

— Один из них…

— Вы имеете в виду старшего, не так ли?

— Да, именно старшего… Он посещает университет.

— Так, так, очень хорошо! А чем занимаются остальные?

— Второй, видите ли, тоже… посещает университет! Диктор:

— Итак, два ваших сына учатся в университете. Отлично. Расскажите, пожалуйста, господин Меллат-заде, нашим радиослушателям, чем занимаются остальные ваши дети?

— Из оставшихся ещё двое тоже посещают университет.

— Итак, дорогие радиослушатели, как вы могли убедиться, преуспевающий человек нашей эпохи имеет восьмерых детей, из которых четверо учатся в университете… Ну хорошо, господин Меллат-заде, а остальные четверо?

— Из этих четверых двое посещают другой университет!

— Великолепно! А ещё двое?..

— Один из них тоже посещает университет.

— Итак, господин Меллат-заде, остаётся последний — ваш любимый малыш! Не так ли? Чем же он у вас занимается?

— Ну, естественно, он тоже посещает ещё один университет!

— Довольны ли вы учёбой ваших детей?

— Да, конечно, я совершенно счастлив!

— Не расскажете ли вы, господин Меллат-заде, нашим радиослушателям, каким образом вы достигли такого успеха в жизни?

— Всем, чего я добился, я обязан собственному трудолюбию, усердию и прилежанию.

— Итак, теперь вы знаете, дорогие радиослушатели, в чем заключается секрет успеха господина Меллат-заде, имеющего восемь детей, которые все в настоящее время учатся в университете! Браво, господин Меллат-заде, вы действительно образцовый отец! Вы получаете приз — золотые наручные часы фирмы «Оболванивание». А теперь, дорогие радиослушатели, послушайте весёлую песенку «Голубой цветочек». Её исполняет госпожа Рухтараш[123] в честь нашего счастливого и процветающего отца.

Вечером того же дня читатели «Обоюдоострого меча» на четвёртой странице журнала увидели портрет человека, сидящего за столом и беседующего с корреспондентом. Под фотографией было написано: «Дорогие читатели! Ниже мы печатаем беседу нашего корреспондента с преуспевающей личностью, несгибаемым патриотом по имени Меллат-заде». Далее шли очередные вопросы:

— «Скажите, пожалуйста, господин Меллат-заде, сколько вам лет и довольны ли вы своим положением?

— Мне пятьдесят пять лет, и я чувствую себя совершенно счастливым.

— Вы женаты?

— Да, у меня жена и восемь детей.

— Что делает старший?

— Посещает университет!..

— Ну а последний, ваш любимый малыш, чем он занимается?

— Он тоже, естественно, посещает ещё один университет…

— Браво! Вы образцовый отец и счастливый человек! Разрешите мне от имени журнала „Обоюдоострый меч” вручить вам полугодовую подписку на наш журнал и пожелать вашим счастливым детям всяческих успехов и процветания!»

В тот же вечер, когда зрители включили свои телевизоры, диктор объявил: «Дорогие телезрители! Сейчас вы увидите…» На экранах появился сидящий за столом щуплый и жалкий человек с вытянутым костистым лицом и ввалившимися глазами. В ответ на каждый вопрос корреспондента он сначала смотрел куда-то под стол, а затем уже отвечал:

— Мне пятьдесят пять лет… Я совершенно доволен своим положением… У меня восемь детей… Один посещает университет… другой тоже посещает университет. Остаются шестеро. Из них двое посещают университет… Таким образом, остаётся последний— мой любимый малыш, который посещает ещё один университет.

Любезно улыбнувшись, диктор добавил: «Итак, вы видели счастливого человека с железной волей и несгибаемым характером! Перед вами выступал самый преуспевающий человек наших дней, господин Меллат-заде. Ваша премия — скороварка марки…»

Супруги, смотревшие за ужином телевизор, переглянулись. Жена, положив обратно взятый было с тарелки кусок мяса, хлопнула по голове своего мужа и закричала:

— Учись, увалень несчастный! Человек имеет восемь детей — и все учатся в университете! А ты, болван, не способен оплатить учёбу двух своих сыновей! Слюнтяй бестолковый, тряпка! А ну-ка, пораскинь мозгами! Напиши письмо своему директору, заместителю, в газету, в журнал! Не сиди сложа руки! Действуй!..

Тайна

Едва я побрился и сел с семьёй завтракать, раздался пронзительный звонок в дверь. Это была жена моего старого друга Саид-хана. Взволнованная, она вбежала в комнату и с места в карьер закричала:

— Умоляю вас, помогите! Забрали Сайда и собираются упрятать его в сумасшедший дом!

— Сайда?

— Да, умоляю вас, помогите!

— Что такое, в чем дело?! Разве были какие-то основания?

— Да не знаю. Правда, в последнее время он был чем-то сильно расстроен, разговаривал сам с собой, то и дело размахивал кулаками и неистово кричал: «Знаю… но сказать не могу!» Мы все пытались успокоить его, умоляли объяснить, что с ним, но он только судорожно хватался за голову и выкрикивал: «Знаю, но сказать не могу!»

— А где он сейчас?

— В полиции!

— Когда его задержали?

— Два дня назад.

— В чем его обвиняют?

— Его обвиняют в том, что он в нетрезвом виде устроил демонстрацию на улице, а потом, когда его отвезли к врачу на освидетельствование, тот признал его невменяемым… Умоляю вас, сделайте что-нибудь!

«Что бы это могло значить? — подумал я.— Сайд чувствовал себя нормально, никогда ни на что не жаловался. Что касается алкогольных напитков, то он их вообще в рот не брал. Мог ли он в нетрезвом виде на людной улице устроить демонстрацию? Нет, здесь что-то не так!»

Я быстро оделся и вместе с женой Сайда поспешил в полицию.

— К сожалению, час назад его отправили в сумасшедший дом,— ответил нам дежурный.— Он вёл себя так буйно, что никто не мог с ним справиться. Два дня назад напротив меджлиса он собрал такую толпу, что было нарушено уличное движение. Это была настоящая демонстрация! На всю площадь он кричал: «Знаю, но сказать не могу!» Ясно, что он лишился рассудка.

Разговаривать дальше было бесполезно. Одно стало ясно: если мы не постараемся спасти Сайда, его на всю жизнь упрячут в дом умалишённых.

Взяв такси, мы помчались в больницу. Не буду описывать, с каким трудом нам удалось добиться разрешения на свидание с Саидом. Когда привели моего бедного друга, небритого, измученного, в наручниках, можно было подумать, что не два дня, а по меньшей мере два года провёл он в одиночной камере. Завидя меня, Сайд грустно улыбнулся, и мы по-братски обнялись. Никаких признаков психического расстройства я в нем не заметил, но его беспокойные, бегающие от страха глаза встревожили меня.

— Что случилось, Саид-джан? Давно ли ты заболел?

Он посмотрел мне в глаза, помолчал немного, а затем спокойно ответил:

— Знаю, но сказать не могу!

— Что ты имеешь в виду?! Может быть, тебя мучают кошмары или приснился какой-нибудь страшный сон?

— Не спрашивай меня ни о чем! Лучше подумай, как вытащить меня отсюда. Возможно, позже я смогу рассказать тебе, в чем дело.

Убедившись, что все его слова и поведение вполне разумны, я направился к главному врачу и изложил ему свою точку зрения. Вначале он наотрез отказался выпустить Сайда, но после долгих уговоров, хлопот и беготни по разным инстанциям нам все-таки удалось взять его домой. Но, увы, это был не прежний Сайд, а какой-то надломленный, задумчивый, грустный человек. Как-то раз, выбрав подходящую минуту, я осторожно попытался выяснить, что беспокоит его.