Джеймс Клавелл - Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4

• Название: Шамал. В 2 томах. Том 2. Книга 3 и 4
• Автор: Джеймс Клавелл
• Издательство: Амфора
• Жанр: Исторические приключения
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-367-01866-0, 978-5-367-01788-5

Это рассказ о событиях, происходивших в охваченном революцией Иране, и о тех, кто попал в водоворот истории.

---

Глупец, молча обратился он к трупу, только глупец мог подумать, что я стану платить выкуп, чтобы вернуть пилота и отвезти тебя в Тегеран для спасения твоей жизни. Зачем продлевать жизнь на несколько дней или месяцев? Опасно быть больным и беспомощным, особенно с такой болезнью, как у тебя: разум разрушается, о да, доктор рассказал мне, чего следует ожидать, человек постепенно теряет разум, становится все более мстительным, более опасным, чем когда-либо, возможно, настолько опасным, чтобы обратиться против меня! Но теперь, теперь преемственность обеспечена, я могу управлять этим щенком и, если поможет Аллах, жениться на Азадэ. Или отослать ее на север – ее дырка ничем не отличается от остальных.

Медсестра время от времени поглядывала на Ахмеда, на его умелые сильные руки и их мягкую заботливость; впервые она радовалась его присутствию и не боялась его, глядя, как он теперь расчесывает хану бороду. Люди такие странные, думала она. Должно быть, он очень любил этого злого человека.

СРЕДА 28 февраля

ГЛАВА 54

Тегеран. 06.55. Мак-Айвер продолжал разбирать папки и бумаги, которые достал из большого сейфа в своем кабинете, укладывая в свой дипломат только те, что были жизненно важными. Он занимался этим с половины шестого утра, и теперь у него ныли голова и спина, и портфель был почти полон. Еще столько бумаг мне следовало бы забрать, думал он, работая так быстро, как только мог. Через час, может быть, меньше, в управлении появятся его иранские сотрудники, и ему придется прекратить сортировку.

Чертов народ, с раздражением подумал он, их никогда нет на месте, когда они нужны, зато теперь, последние несколько дней, от них просто невозможно избавиться, липнут, как мокрый лист к заднице: «О нет, ваше превосходительство, пожалуйста, позвольте мне запереть контору, умоляю вас предоставить мне эту честь…» или «О нет, ваше превосходительство, я сам открою для вас контору, нет-нет, я настаиваю, это неподобающее занятие для вашего превосходительства». Может быть, я становлюсь параноиком, но ощущение такое, будто они шпионы, которым приказано следить за нами; партнеры всюду суют нос, как никогда раньше. Словно кто-то нас выслеживает.

И тем не менее пока – постучи по дереву – все работает как хорошо отрегулированный реактивный двигатель: мы вылетаем из страны сегодня до полудня; Руди уже готов к пятнице, весь его дополнительный персонал и весь груз запчастей уже покинули Бендер-Делам и движутся на грузовиках в Абадан, куда благодаря разрешению друга Дюка Затаки пробрался «Трайдент» «Британских авиалиний», чтобы вывезти британских нефтяников; в Ковиссе Дюк уже, должно быть, припрятал дополнительное топливо, все его ребята по-прежнему имеют разрешение на вылет из страны завтра со 125-м – опять постучи по дереву, – три грузовика с запчастями уже на пути в Бушир для переправки оттуда в Эль-Шаргаз; Мастак, полковник Чангиз и этот чертов мулла Хусейн пока ведут себя нормально, постучи по дереву пятьдесят раз; в Ленге у Скрэга проблем не возникнет: полно каботажных судов для вывоза запчастей, и больше особо нечего делать, кроме как ждать дня «Д» – нет, не дня «Д», дня «Ш».

Единственная заноза – Азадэ. И Эрикки. Дьявольщина, почему она не поговорила со мной, прежде чем отправиться в этот бредовый поход спасать беднягу Эрикки? Господи, она выбралась из Тебриза, уцелев каким-то чудом, а теперь по своей воле снова сует туда свою очаровательную головку. Женщины! Они все сумасшедшие. Выкуп? Черта с два! Готов поспорить, это еще одна ловушка, устроенная ее отцом, этим старым гнусным ублюдком. С другой стороны, Том Локарт был прав, когда сказал: «Она бы все равно уехала, Мак, и разве ты стал бы рассказывать ей про „Шамал“?»

Его желудок болезненно заворочался, Даже если все остальные из нас выберутся отсюда, остается проблема Эрикки и Азадэ. Потом есть еще бедный старина Том и Шахразада. Как же, черт возьми, нам обеспечить безопасность для этой четверки? Я должен что-нибудь придумать. Два дня у нас еще есть, может, к тому вре…

Он резко обернулся, вздрогнув всем телом. Его старший клерк, Горани, высокий лысеющий иранец, набожный шиит и хороший человек, который работал у них уже много лет, стоял на пороге его кабинета.

– Салам, ага.

– Салам. Вы что-то рано. – Мак-Айвер увидел открытое удивление Горани при виде всего этого беспорядка – обычно Мак-Айвер был аккуратен до педантичности – и почувствовал себя как мальчишка, которого поймали засунувшим руку в коробку с шоколадными конфетами.

– На все воля Аллаха, ага. Имам приказал, чтобы все опять пришло в норму и чтобы все трудились не покладая рук для успеха революции. Могу я вам помочь?

– Э-э… да нет, пожалуй, нет, спасибо, я… э-э… просто тороплюсь, надо бежать в посольство. – Мак-Айвер понимал, что его слова опережают его мысли, но ничего не мог с этим поделать. – У меня весь день… э-э… встречи, и к полудню я должен быть в аэропорту. Нужно сделать кое-какую домашнюю работу для комитета Дошан-Таппеха. Из аэропорта в управление я возвращаться уже не буду, так что вы можете закрыться пораньше, закончите работу после обеда… по сути, я вообще отпускаю вас на сегодня.

– О, благодарю вас, ага, но управление должно оставаться открытым до обы…

– Нет, рабочий день сегодня завершится с моим уходом. Я проеду прямо домой и буду там, если понадоблюсь. Пожалуйста, загляните ко мне через десять минут, мне нужно отправить кое-какие телексы.

– Да, ага, непременно, ага. – Горани вышел.

Мак-Айвер ненавидел хитрить и изворачиваться. Что будет с Горани? – в который раз спрашивал он себя, с ним и с остальными нашими сотрудниками-иранцами по всей стране – некоторые из них прекрасные люди, – с ними и с их семьями?

Встревоженный, он как мог быстро закончил с бумагами. В кассе лежало сто тысяч риалов. Он оставил деньги на месте, снова запер сейф и отправил несколько ничего не значащих телексов. Главный телекс он отправил сегодня в половине шестого в Эль-Шаргаз с копией в Абердин на случай, если Гаваллан задержится: «Перевозка по воздуху пяти ящиков с запчастями в Эль-Шаргаз для ремонта идет по плану». В переводе это означало, что Ноггер, Петтикин и он вместе с двумя оставшимися механиками, которые не смогли выбраться из Тегерана, готовились сесть сегодня на 125-й, как планировалось, и подготовка всей операции по-прежнему продвигалась успешно.

– А что это за ящики, ага? – Горани каким-то образом обнаружил копии этого телекса.

– Они из Ковисса, полетят со 125-м на следующей неделе.

– О, очень хорошо. Я прослежу за этим для вас. Прежде чем вы уйдете, не могли бы вы мне сказать, когда вернется наш 212-й? Тот, который мы одолжили Ковиссу.

– На следующей неделе. А почему вы спрашиваете?

– Его превосходительство министр и член совета директоров Киа хотел знать, ага.

Мак-Айвер вмиг похолодел.

– О? Зачем?

– У него, наверное, есть для него чартерный рейс, ага. Его помощник приходил сюда вчера вечером, когда вы ушли, и спрашивал меня. Министр Киа также хотел получить сегодня отчет по трем 212-м, которые мы отослали для ремонта. Я… э-э… я сказал, что он его сегодня получит – помощник приедет сюда сегодня утром, поэтому я не могу закрыть управление.

Они никогда не обсуждали эти три вертолета, как не обсуждали и необычно огромное количество запчастей, которые отправлялись грузовиками, легковыми автомобилями или как личный багаж – место для груза в самолетах найти было невозможно. Горани, вероятнее всего, знал, что 212-е ни в каком ремонте не нуждались. Мак-Айвер пожал плечами и положился на удачу.

– Они будут готовы в запланированный срок. Вы можете оставить им записку на полу.

– О, но это было бы невежливо. Я сам передам ему эту информацию. Помощник сказал, что вернется до полуденной молитвы, и особо просил устроить встречу с вами. У него к вам частное послание от министра Киа.

– Ну, я отправляюсь в посольство. – Мак-Айвер секунду обдумывал, как ему быть. – Вернусь так скоро, как смогу. – Он взял портфель и в раздражении заспешил вниз по лестнице, проклиная Али Киа и добавив парочку проклятий по адресу Али Бабы тоже.

Али Баба, прозванный так потому, что очень напоминал Мак-Айверу «Сорок разбойников», был льстивой половиной супружеской четы слуг, которая жила у них в квартире два года, но исчезла сразу же, как только начались открытые беспорядки. Вчера на рассвете Али Баба вернулся, улыбаясь во весь рот и ведя себя так, будто отлучился на выходные, а не отсутствовал почти пять месяцев, и с радостной настойчивостью попытался поселиться в их старой комнате: «О, всенепременно и обязательно, ага, дом должен быть безупречно чистым и готовым к возвращению ее высочества; на следующей неделе здесь будет моя жена, которая всем этим займется, а я тем временем принесу вам чай с тостом самым моментальнейшим образом, как раз как вы любите. Пусть меня принесут в жертву за вас, но я сегодня изрядно потрудился, выторговав свежий хлеб и молоко на базаре по самой ах какой разумной цене, и только для меня, хотя эти разбойники все равно дерут теперь впятеро больше, чем в прошлом году, как это ни печально, но, пожалуйста, дайте мне эту сумму прямо сейчас, а как только банк наискорейшим образом откроется, вы можете заплатить мне мое микроскопическое жалованье за прошлые месяцы…»