Валентин Аккуратов - Мир “Искателя” (сборник)

• Название: Мир “Искателя” (сборник)
• Автор: Валентин Аккуратов
• Издательство: Молодая гвардия
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1973

В книге опубликованы научно-фантастические и приключенческие повести и рассказы советских и зарубежных писателей, с которыми читатели уже встречались на страницах журнала “Искатель” в период с 1961 по 1971 год, и библиография журнала.

СОДЕРЖАНИЕ:

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

Валентин Аккуратов, Спор о герое

Валентин Аккуратов, Коварство Кассиопеи

Николай Николаев, И никакой день недели

Игорь Подколзин, На льдине

Игорь Подколзин, Завершающий кадр

Михаил Сосин, Пять ночей

Борис Воробьев, Граница

Гюнтер Продль, Банда Диллингера

Димитр Пеев, Транзит

Дж. Б. Пристли, Гендель и гангстеры

Анджей Збых, Слишком много клоунов

ФАНТАСТИКА

Виктор Сапарин, На восьмом километре

Дмитрий Биленкин, Проверка на разумность

Владимир Михановский, Мастерская Чарли Макгроуна

Юрий Тупицын, Ходовые испытания

Виталий Мелентьев, Шумит тишина

Кира Сошинская, Бедолага

Род Серлинг, Можно дойти пешком

Альфред Элтон Ван-Вогт, Чудовище

Мишель Демют, Чужое лето

Рэй Брэдбери, Лед и пламя

“Искатель” в поиске

Библиография

---

Затем мистер Хебблтуэйт снял очки и обратился к мистеру Банетти, который с трудом приходил в себя.

— Вот что, парень, — начал он строго, — слушай меня внимательно. Надо кое в чем разобраться. А вы, мистер Онгар, не вмешивайтесь. Следите за вторым. Ну-ка, милок, посмотрим, кто кого.

Гангстер был не из робкого десятка и, понаторев в бесчисленных передрягах, умел пускать в ход кулаки. Однако при всей своей молодости он явно уступал мистеру Хебблтуэйту как противник в боксе — ночные кутежи и пристрастие к выпивке давали себя знать. Кроме того, и у мистера Хебблтуэйта тоже было позади немало жизненных переделок, он тоже умел, если надо, постоять за себя, и вес у него был больше и руки подлиннее… Схватка длилась не более пяти минут, но мистеру Банетти досталось изрядно.

— А теперь, парень, я взгляну на твой галстук! — прогремел мистер Хебблтуэйт.

Гангстер вновь отлетел назад, а мистер Хебблтуэйт бросился на него и так дернул за ни в чем не повинную ленточку, что шелк лопнул и часть галстука осталась у йоркширца в руке. Честь Ладденстолла была спасена.

Тем временем Сэм, невзирая на пистолет мистера Онгара, решил, очевидно, что хватит сидеть сложа пуки. Но на его беду дело приняло неожиданный оборот: дверь позади Сэма внезапно отворилась, и, прежде чем он решился на отчаянный шаг, а его хозяин приплел в себя, на пороге появилось четверо — заместитель управляющего, два швейцара и великан полицейский. Следуя традициям старомодного острова, где поныне царит узость во взглядах на люден вроде мистера Банетти, полицейский обошелся весьма недружелюбно с приезжими особами и не замедлил препроводить их куда надо.

— И все же я в толк не возьму, — заметил мистер Хебблтуэйт, когда все уладилось, — что им здесь понадобилось?

Он с удовольствием попыхивал ароматной сигарой необычайной длины. Мистер Онгар вынул изо рта такую же.

— Мне думается, это новый вид гангстеризма, — медленно проговорил он. — Банетти знал, что я возглавляю борьбу с гангстерами. Мы пытаемся очистить от них деловые сферы. Если бы он вынудил меня здесь, в Лондоне, подписать чек, то получил бы изрядный куш и вдобавок поставил меня в глупейшее положение. Чек у него был заготовлен, оставалось поставить мою подпись. Они бы связали нас, получили в банке деньги — и поминай как звали. Вечером они были бы уже не здесь, а где-нибудь в Париже или Берлине. Я очень признателен вам, мистер Хебблтуэйт, что вы опрокинули их планы.

— Да, этого малого погубило, что он дернул меня за галстук, — задумчиво отозвался мистер Хебблтуэйт.

— А как получилось, что сюда явились швейцары и полицейский? — спросил мистер Онгар. — Вы покричали кому-нибудь из спальни?

Йоркширец усмехнулся.

— А и вправду ловко вышло, хотя, признаться, я не очень рассчитывал на успех. Когда мы сюда пришли, я выглянул в окно и заметил внизу застекленную веранду. Я написал записочку, что, мол, в этой комнате творится неладное, и выкинул ее в окно. Я обернул в нее кусок мыла, и она прилипла. Я решил так: либо этим куском пробьет стекло, либо кто-нибудь услышит, как стукнуло. Так оно и вышло. А из спальни кидать было бессмысленно — там пустой двор, записку бы никто не заметил. Мистер Онгар воздал должное хитроумной операции и торжественно воззрился на собеседника.

— Мистер Хебблтуэйт, — начал он таким тоном, словно предлагал тост в его честь на званом обеде, — вы именно тот человек, который нам нужен в “Тропикал продактс”. Назовите свои условия.

— Сколько раз я слышал такое же вот в кино! — закричал в восторге мистер Хебблтуэйт. — И всегда думал: ерунда, так не бывает. И надо же, черт возьми, чтоб такое случилось со мной. Спасибо большое, мистер Онгар, только я не могу к вам перейти. Я именно тот человек, который нужен Ладденстоллской кооперации. Что таить, не мешало бы получать жалованье побольше, но лучше вы им об этом просто напишите.

— Я очень вам обязан, — сказал американец, начиная, по-видимому, целую речь.

Мистер Хебблтуэйт прервал его:

— Вы, я вижу, хотите как-то меня отблагодарить и не знаете как. Вы еще у нас задержитесь? Ладно. Обещайте мне приехать на концерт ладденстоллского хора, когда мы будем исполнять “Мессию”, услышите настоящего Генделя, и, если наше пение придется вам по душе, раскошельтесь, внесите в пашу казну кругленькую сумму. Нам это не помешает.

— Непременно, — подхватил мистер Онгар. — Я не замедлю это сделать.

И вдруг он ехидно улыбнулся.

— Однако не забудьте, что сфальшивили вы, а не я, когда свистели “Маккавея”.

Мистер Хебблтуэйт так и подскочил.

— Ну нет, черт побери! Даже не думайте. Я сказал это лишь для того, чтобы бросить в окно записку. Взгляните, — продолжал он, поднимая с пола партитуру. — Напойте еще раз — и посмотрим, кто прав.

Оба разом засвистели, и тут мы с ними и расстанемся.

Перевод с английского Н. Явно

Анджей Збых СЛИШКОМ МНОГО КЛОУНОВ

1

Парень осторожно присел на краешек стула. Коричневая тенниска, разорванная на плече, грязные джинсы. Бинт толстым слоем закрывает лоб и подбородок. Когда он вошел и поздоровался, голос его показался инспектору знакомым. И эти покрасневшие, припухшие глаза Ольшак как будто уже видел.

— Вы, кажется, хотели что-то сообщить? — сказал инспектор. — Мне принесли содержимое ваших карманов. Итак, слушаю.

На столе лежали удостоверение личности, военный билет, пропуск в бассейн и несколько мятых денежных купюр. Ольшак отодвинул все в сторону, оставив только ту бумажку, которая его интересовала. Обрывок бумажной салфетки с полустершимися карандашными каракулями: “Солдатская, 22, девятый этаж”. Удивительное совпадение! Впрочем, совпадение ли? Именно на девятом этаже этого дома жил Конрад Сельчик. Ольшак с большим удовольствием спросил бы напрямик, чей это адрес, но сначала необходимо выслушать, что скажет сам парень.

— Меня зовут Войцех Козловский, — начал было тот, но, увидев клочок салфетки на столе, невольно сделал движение рукой, как будто хотел притянуть его к себе; ладонь застыла на полпути.

— Курите? — Инспектор протянул ему сигареты. Козловский жадно затянулся.

— Вы чудом избежали смерти, — Ольшак повторил слова поручика Малека.

“Увидишь парня, который родился в рубашке, — сказал Малек. — Звонили из “Скорой помощи”: он уже пришел в себя, хочет говорить именно с тобой. Вот его документы и все, что было в карманах”. Поручик положил на стол бумаги. Инспектор хотел было возразить, что у него нет времени, что пусть Малек сам допросит этого парня, но на глаза ему попался обрывок салфетки с адресом.

Малек рассказал следующее.

…Толпа валила на пригородный перрон, когда подошел варшавский экспресс. Началась давка, так как с варшавского многие пересаживаются на щецинский, и люди бегут сломя голову. Когда по вокзальному радио объявили, что щецинский поезд пришел без опоздания, тут и закричал этот парень. Хотя трудно поверить, что в таком шуме можно было услышать чей-нибудь крик. Парень упал прямо под колеса маневрировавшего на соседних путях паровоза. Очевидцы думали, что от него осталась кровавая каша, но, когда дым рассеялся, увидели, что парень лежит между рельсами, вжавшись лицом в землю. Или у него удивительная реакция, или он просто счастливчик. Приехали “скорая помощь” и милиция, хотя последней там нечего было делать. Однако милицейская машина еще не успела отъехать, как объявился свидетель с варшавского экспресса, который утверждал, что парня столкнул с перрона мужчина в сером габардиновом пальто. Хотя свидетель и не исключал несчастного случая, так как Козловский шел по краю платформы, где спешащие люди энергичнее, чем следует, работают локтями, тем не менее милиция решила проверить это заявление.

Пострадавший пробыл в больнице два дня, но легкие царапины не представляли опасности, и врачи разрешили ему поговорить с инспектором Ольшаком. И вот он протягивает руку к измятой бумажке и отдергивает ее, как бы испугавшись, что инспектор заметит это движение. Ему ведь ничего не угрожает, его ни в чем не подозревают, он сам явился к Ольшаку. Откуда же этот испуг в глазах?..

— Почему вы хотели говорить именно со мной? — спросил Ольшак.

— Так ведь мы с вами знакомы, пан инспектор, — сказал Козловский. — Вы не помните?

Инспектор все еще не мог вспомнить, где он видел эти глаза. Как будто недавно, но, пожалуй, не в связи с делом Сельчика. Ольшак не любил действовать наобум, однако на этот раз решился.

— Вы знали Конрада Сельчика?

На мгновение парень смешался, на лице его опять отразился испуг. Значит, это имя ему знакомо.

— Я не знаю, о ком вы говорите, — ответил он наконец. У него были длинные нервные пальцы, и инспектор видел, что они дрожат.