Карл Абсхаген - Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.

• Название: Канарис. Руководитель военной разведки вермахта. 1935-1945 гг.
• Автор: Карл Абсхаген
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2258-6

Среди многочисленных публикаций, посвященных адмиралу Вильгельму Канарису, книга немецкого историка К. Х. Абсхагена выделяется попыткой понять и объективно воспроизвести личность и образ жизни руководителя военной разведки вермахта и одновременно видного участника немецкого Сопротивления.

Книга вводит в обширный круг общения руководителя абвера, приоткрывает малоизвестные страницы истории Европы 30—40-х годов двадцатого века.

---

Глава 3

«Мадридский этап»

Летом 1916 г. Канарис под именем Рида Розаса объявился в Испании. Нам неизвестно, каким путем он добрался туда, преодолев английскую блокаду. Чилийский паспорт, сослуживший ему добрую службу во время путешествия из Вальпараисо на родину, был и теперь неплохим прикрытием. Стоит ли удивляться, что руководство военно-морского флота избрало молодого офицера, сумевшего преодолеть английский контроль и ловко сыграть роль гражданина южноамериканской нейтральной страны, для выполнения в Испании задания, требовавшего наличия именно тех талантов, которые Канарис столь убедительно продемонстрировал? Начальником «Мадридского этапа» – так Канарис и его сослуживцы называли место своей работы – был немецкий морской атташе капитан 3-го ранга фон Крон, который из-за ранения, полученного при подавлении «боксерского восстания» в Китае, ушел в отставку, но с началом войны был вновь призван на службу в ВМС. Через свою молодую жену, которая родилась и выросла в Португалии, чей отец играл видную роль в экономике Пиренейского полуострова и являлся почетным консулом одной южноамериканской республики, Крон располагал обширными связями в испанском обществе и международных кругах Мадрида.

А Мадрид в тот период был центром политического и военного шпионажа всех воюющих держав. Для немецкой военной разведки Испания (помимо Швейцарии) представляла собой чрезвычайно удобный пункт наблюдения за всем происходящим во Франции. Немецкий военный атташе Калле руководил агентурой, работавшей против Франции, а главной задачей морского атташе было наблюдение за союзническими военно-морскими силами и в первую очередь за британским флотом и его главной базой – Гибралтаром, за передвижением судов союзников и нейтральных государств для планирования подводной войны и организации снабжения немецких подводных лодок и вспомогательных крейсеров из испанских портов. Иногда задания обоих атташе как бы пересекались, и можно с полным правом утверждать, что естественное и желательное сотрудничество двух «факультетов» порой становилось более интенсивным, чем было полезно для дела. Поэтому их задачи во многом не совпадали, и морской «факультет» не имел ничего общего с разоблаченной во Франции и казненной в Париже немецкой шпионкой-танцовщицей Мата Хари, имя которой и постигшая ее судьба стали известны всему миру. Истории о ее связи с Канарисом являются чистой выдумкой.

Канарис занимался главным образом поиском в испанских портах и вербовкой людей, способных выполнять особые поручения немецких ВМС – наблюдать за передвижением судов и собирать нужную информацию в беседах с моряками союзнического торгового флота. Кроме того, в его обязанности входило устанавливать контакты с торговцами и владельцами каботажных судов, готовыми снабжать немецкие подводные лодки и надводные корабли топливом, провиантом и другим корабельным имуществом. Ни атташе, ни его официальные сотрудники не могли заниматься этим сами, а вот чилиец английского происхождения вполне подходил для выполнения подобных поручений. Помимо чилийского паспорта, у него был целый ряд других нужных качеств: хорошее знание испанского языка, понимание образа мыслей южанина, невероятно терпеливое отношение к неизбежным в Испании проволочкам и бесконечным откладываниям решения на завтра и послезавтра.

Все свои письменные работы, особенно доклады в Берлин в вышестоящие служебные инстанции, Канарис готовил в доме фон Крона, где его охотно принимали и во внеслужебное время. Свое место жительства ему приходилось часто менять. Всякий раз адрес Канариса был известен только узкому кругу сотрудников Крона. Официально не связанный с германским посольством, Канарис тем не менее на разных светских мероприятиях часто встречался с послом принцем Ратибором и членами его семьи, с важными сотрудниками посольства, в том числе с советником графом Бассевитцем, секретарем фон Шторером (он позднее, во время Второй мировой войны, был послом в Мадриде), с перебравшимся из Танжера в Мадрид вице-консулом Цехлином (впоследствии пресс-шеф в министерстве иностранных дел). Посольство на Калле Кастельяна было чем-то вроде клуба избранных. В те дни самого посла, его жену и многочисленных дочерей очень тепло принимали в кругах испанской знати и в светском обществе Мадрида. Что касается отношения испанцев к воюющим сторонам, то в этом вопросе у них не было единого мнения. Если король Альфонс XIII, стремившийся удержать страну на нейтральных позициях, симпатизировал, по слухам, Германии, то значительная часть испанцев была на стороне союзников. К этому же лагерю примыкали и такие влиятельные члены правительства, как, например, министр иностранных дел граф Романонес.

Несмотря на свою молодость, Канарис на многих представителей различных слоев населения, с которыми он сталкивался по работе или на светских приемах, производил впечатление личности сильной, зрелой и самостоятельной. Иной собеседник с изумлением вдруг отмечал на моложавом лице Канариса два больших голубых глаза, взгляд которых, казалось, проникал в самую глубь души. Впрочем, будучи по натуре очень серьезным, значительно серьезнее своих сверстников, он вовсе не чуждался веселых сборищ и развлечений, когда позволяли обстоятельства.

Со своей работой Канарис справлялся очень успешно. За короткое время ему удалось заручиться полным доверием своего начальника фон Крона. Близко общаясь со многими испанцами всех сословий, он проникся глубокой симпатией к испанскому народу, которую сохранил на всю жизнь и которая в более поздние годы приобрела не просто личное, а уже историческое значение. За год с небольшим пребывания в Испании Канарис заложил основы дружбы и доверительных отношений с некоторыми людьми, которые двадцать лет спустя заняли руководящие посты в правительстве и в вооруженных силах своей страны. Несмотря на большие успехи и важные знакомства, Канарис не чувствовал себя в Испании счастливым. В здешнем климате с его чрезвычайно жарким летом и неприветливой – по крайней мере, на кастильском плато и на западном побережье – зимой он очень страдал от приступов малярии, которую подхватил в Южной Америке. Но вероятно, еще сильнее молодого офицера мучило сознание, что его место не в спокойном «Мадридском этапе», а на фронте. И хотя фон Крон не хотел расставаться с Канарисом, он не стал противиться его естественному желанию и поддержал просьбу о переводе на активную военную службу. Берлин не возражал, и Канарис выехал в Германию.

И опять ему пришлось воспользоваться чилийским паспортом на имя Рида Розеса. Чтобы как-то объяснить свою поездку, Канарис стал выдавать себя за больного туберкулезом, рассчитывающего в Швейцарии вылечиться от недуга. Изнуренный приступами малярии, он выглядел очень правдоподобно. Один из испанских католических священников, с которым Канарис сдружился, вызвался его сопровождать в долгом и опасном путешествии по югу Франции и Северной Италии. Поначалу все шло как будто гладко. Границы испано-французскую и франко-итальянскую миновали благополучно. Но непосредственно перед швейцарской границей, на железнодорожной станции Домодоссола, обоих путников арестовали. Вне всякого сомнения, энергичная деятельность Канариса в Испании не ускользнула от внимания контрразведывательных органов союзников, и его маскировка под чилийского гражданина, по-видимому, не выдержала проверки. А не арестовали его еще раньше, уже при вступлении на французскую территорию, только потому, что уехал он внезапно и скрытно. Ориентировку о розыске и задержании фальшивого Рида Розаса итальянская служба безопасности получила как раз вовремя.

И вот Канарис сидит в итальянской тюрьме, сопровождавший его священник тоже угодил за решетку. Допросы велись непрерывно. Вновь и вновь пытались итальянские следователи сбить арестованных с толку. Канарис твердо придерживался своей легенды, священник тоже его не выдавал. Чтобы доказать свое болезненное состояние, Канарис в камере прикусывал себе губы и плевал кровью в плевательницу.

К счастью, контрразведке противника не было известно истинное лицо арестованного, хотя никто не сомневался, что он немецкий шпион. Пребывание в тюрьме затягивалось. Канарис упрекал себя за то, что действовал недостаточно осторожно и, кроме того, навлек беду на голову испанского священника. Собственная судьба казалась ему уже окончательно решенной. Не сама смерть страшила его, как моряк и офицер, он не раз смотрел ей прямо в лицо, все его существо восставало против казни через повешение, уготованной обычно вражеским шпионам. И в самом деле, в один прекрасный день тюремный надзиратель, приносивший заключенному еду, вошел в камеру, злорадно ухмыляясь. Смерив заключенного взглядом с головы до ног, он обвел пальцем вокруг шеи, будто накладывая невидимую петлю, затем, указав на Канариса, с ненавистью проговорил по-итальянски: «Послезавтра» – и добавил хриплым голосом, словно страдая от удушья: «Капут!»