Фиона Нилл - Тайная жизнь непутевой мамочки

• Название: Тайная жизнь непутевой мамочки
• Автор: Фиона Нилл
• Издательство: АСТ
• Жанр: Современные любовные романы
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-047236-9

Книга года по оценке британского и американского изданий журнала «Vogue»!

Роман-сенсация, успех которого можно сравнить только со знаменитыми «Дьявол носит Prada», «Дневниками няни» и «Дневниками Бриджит Джонс»! Права на этот роман уже приобретены десятью странами!

Забавная история молодой женщины, из последних сил пытающейся справиться с тремя детьми, мужем, домом и намечающейся романтической любовной историей, покорила сердца тысяч читательниц, узнавших в героине себя.

---

— Я накоплю своих карманных денег и куплю их немного, — заявляет Джо.

— Может быть, лучше золотых рыбок? — предлагаю я. — Они намного интересней. Почему бы вам обоим не поиграть в «Топ-трампс»[104]?

Это было не то, что я называю «положительная ситуация для бэбиситтинга», которая подарила бы мне вечер, свободный от купания детей и рассказов на ночь — процесса, который занимает обычно более полутора часов, даже если сокращать все этапы. Напротив, это был тот тип бэбиситтинга, в результате которого ты чувствуешь себя совершенно измотанной к тому моменту, когда уходишь из дома. Когда я читала книгу для Джо, то чувствовала, как мои глаза слипаются, и была уже половина девятого, когда Том разбудил меня.

— Я уложу Фреда, — сказал он. — Поторопись, ты еще успеешь.

Я выскочила за дверь, бормоча благодарности, однако в действительности я злилась на него: можно было по пальцам одной руки пересчитать количество раз, когда он сидел с детьми вместо меня в этом году, в то время как я потеряла счет, сколько раз одна укладывала детей спать. И никаких аплодисментов! А ведь я знаю, что он будет считать, что заработал очки за сидение с детьми сегодня. Что же это такое, если даже самые услужливые мужчины стремятся подсчитать количество всех своих домашних усилий? Каждый малейший вклад методично протоколируется — от купания ребенка или приготовления завтрака до разгрузки посудомоечной машины. Они хотят и ожидают благодарности и аплодисментов. Я знаю — придя домой, я найду детритус[105] от полдника все еще на столе, и ожидается, что я буду улаживать дела с Фредом, когда он проснется, что происходит почти каждую ночь.

Поэтому хотя мысль о вечере, проведенном вместе с моими подругами, обычно наполняет меня скрытым энтузиазмом девочки-подростка, впервые отправившейся на встречу с новым бойфрендом, сегодня я не хотела бы ничего другого, как провести вечер, сидя перед телевизором в компании с бутылкой вина.

Однако когда Эмма и Кэти начинают подавать мне знаки из другого конца комнаты, мое душевное состояние несколько улучшается. Прошло почти два месяца с тех пор, как мы виделись в последний раз, а моя ночная вылазка с Эммой была незабываемой из-за целого ряда ужасных причин. К счастью, это не повлекло за собой много светских разговоров. Я находилась в депрессии, решив избегать контактов с Робертом Басом. В конечном счете, я вынырну с возрожденной энергией, но в данный момент в моей жизни образовался вакуум.

— Вот — за мировое господство! — провозглашает Эмма, вручая мне бокал шампанского, когда я сажусь напротив нее. — Теперь в моем ведении Европа, Северная Африка и Ближний Восток.

Я жадно глотаю шампанское, будто это вода, и предлагаю тост за ее успехи. Способность Эммы предвидеть нужные шаги всегда впечатляла и удивляла меня. Она завоевывает новые территории, как колониальная сверхдержава, в то время как я чувствую себя втянутой в постоянную борьбу за контроль над крохотной частью района под моим командованием. Даже горка белья постоянно норовит взбунтоваться.

— Полагаю, что это немного похоже на то, как иметь троих детей, — говорю я. — Старший относительно спокоен, но склонен к дискуссиям по поводу денег; средний всегда чувствует себя обделенным, а младший упрям и капризен. — Я откидываюсь на спинку бархатного дивана, удовлетворенная своим географическим релятивизмом. — Я все еще читаю газеты, знаете ли.

Тут звонит телефон. Даже не глядя на номер, я знаю, что это Том. Если бы я была регионом, то была бы Центральной Африкой, думаю я про себя, неконтролируемой, идущей курсом к гражданской войне и управляемой мелкими диктаторами.

— Люси, я не могу найти подгузников, — говорит он. — А если на Фреда не надеть на ночь подгузник, он будет писать где угодно.

— Думаю, они у нас закончились. Я достану несколько по дороге домой. Тебе придется соорудить замену, — отвечаю я, держа телефон возле уха.

— Что именно ты предлагаешь? — подозрительно спрашивает он.

— Ну, ты можешь использовать маленькое вафельное полотенце или салфетку, а сверху надеть на него пару больших трусов. Тем самым ты подаришь себе пару часов, по меньшей мере, — объясняю я.

— Ты что, и раньше так делала, да? — В его голосе раздражение.

Телефон замолкает.

— Не могу себе представить ситуацию, в которой ты не нашлась бы что ответить, — поражается Эмма. — В импровизации ты неподражаема. Это действительно надо уметь!

— Это приходит со временем, — отвечаю я. — Три маленьких соломенных снопа и легко воспламеняющийся супруг держат в постоянной готовности твоего внутреннего пожарного.

— Не могу представить себе, что я когда-нибудь буду иметь троих детей и буду в состоянии обмениваться впечатлениями, — говорит Эмма без тени сожаления. — По иронии, несмотря на то что впервые за много лет я имела постоянного бойфренда, я дальше, чем когда бы то ни было, от вопроса о детях. Гай наверняка не захотел бы больше иметь детей. — Она похлопывает по своей огромной черной «Хлоэ», с которой мы совершали свой ночной налет, тем жестом, каким обычно беременная женщина похлопывает себя по животу. Сумка чем-то набита. Я задаюсь вопросом, что там, — учитывая ее содержимое в тот последний раз, когда мы были с ней вместе.

— Точно так же еще и потому, что он имеет постоянную жену, — говорю я, замечая, что при упоминании о Гае она использует прошедшее время, а не настоящее.

— И я никогда больше не буду иметь детей, если моя нынешняя ситуация не изменится, — вступает Кэти. — Думаю, что в итоге Пит стал бы лучшим отцом, но это не было бы благоприятным началом для семейной жизни.

— Но разве ты не могла бы выбрать одного из двух? — спрашиваю я.

— Или иметь ребенка от одного, а потом от другого? — спрашивает Эмма.

— Тогда у меня было бы трое детей от трех разных отцов, — отвечает Кэти. — Это какой-то трейлер с мусором! Так или иначе, это не вариант. Думаю, дело в том, что мне приходится встречаться либо с ними обоими, либо ни с кем, хотя мы никогда глубоко не анализировали эту ситуацию. На самом деле вместе они представляют собой совершенного мужчину.

— Так что же тогда тебя не устраивает? — спрашиваю я.

— Футбол, кино, рестораны, куда поехать на отдых, книги, которые мы читаем, — все, о чем принято говорить, — продолжает она. — За исключением этой странности, все совершенно нормально. Просто я нахожу это немного утомительным. Очень здорово иметь так много секса и быть любимой двумя мужчинами, но это слегка чересчур, как, например, переесть шоколада. Слишком много хорошего.

— Итак, когда Бен проводит уик-энд со своим отцом, а ты с ними обоими, то как ты решаешь, в чьей постели будешь спать? — спрашиваю я.

— Мы все спим в одной постели, — отвечает она.

— Очень удобно, — замечает Эмма.

— В действительности в данный момент слегка жарковато, — добавляет Кэти.

— А в какой момент другой понимает, что может к вам присоединиться? — спрашиваю я, мысленно представляя систему колокольчиков, которую можно еще иногда встретить в некоторых сельских домах. Самое замечательное во времяпровождении с Кэти и Эммой — то, что их ситуации всегда более забавные, чем моя собственная.

— Ладно, это именно та часть отношений, которая изменилась, — говорит Кэти. Я поражаюсь: двое мужчин слились? — Не вдаваясь в мелкие подробности, это все происходит в одно время.

— Значит, есть элемент гомосексуализма! — ликует Эмма. Это, как она полагает, подтверждает ее оригинальную теорию.

— Не думаю, что все так просто, — говорит Кэти. — Мне кажется, каждому из них нравится смотреть, как другой занимается сексом с той же самой женщиной. И еще здесь есть элемент соперничества.

— С мужчинами всегда так, — замечает Эмма.

— Боже, мне придется все рассказать Тому! — вздыхаю я.

— Я хочу заново открыть радости тривиального секса, — заявляет Кэти.

— О чем ты? — Я представляю сценарий, включающий мороженое и лужайку, — но отнюдь не перспективу увеличения горы грязного белья и усугубления моих мытарств со стиркой.

— Я имею в виду обычный, заурядный секс, — объясняет она. — У нас, кажется, никогда не бывает возможности «упасть на диван перед телевизором с какой-нибудь готовой едой».

— Тебе еще предстоят годы такой жизни, — устало обнадеживаю я.

— И тут не так много дружеских отношений. Твой брат говорит, что лояльность и нежный преданный характер — важные черты в мужчине, и что в двадцать лет мы имеем обыкновение отвергать мужчин, которые их проявляют. Потом, когда нам уже тридцать, те мужчины оказываются заняты, и нам остаются остальные — как раз в тот момент, когда наши приоритеты в корне изменились.

— А себя он включил в число этих остальных? — интересуюсь я.

— О да, — отвечает она. — Он описывает самого себя как классический случай фобии — боязнь ответственности и неспособность поддерживать отношения ни с одной женщиной более двух лет.