Андрей Ганин - Атаман А. И. Дутов

• Название: Атаман А. И. Дутов
• Автор: Андрей Ганин
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2006
• ISBN: 5-9524-2447-3

Вниманию читателей впервые представляется научная биография атамана Оренбургского казачьего войска генерал-лейтенанта Александра Ильича Дутова. Она дается на широком фоне военно-политической истории России периода революционных потрясений с введением в научный оборот большого пласта архивных материалов, которые ранее не были известны историкам. А. И. Дутов показан сильным региональным лидером и политическим деятелем общероссийского масштаба, который по справедливости должен занять свое место в ряду таких белых вождей, как Деникин, Врангель, Колчак, Семенов, Юденич.

Книга является 61-й по счету в книжной серии, выпускаемой издательством «Центрполиграф» совместно с Российским Дворянским Собранием под названием «Россия забытая и неизвестная».

Как и вся серия, она рассчитана на широкий круг читателей, интересующихся отечественной историей, а также на государственных и общественно-политических деятелей, ученых, причастных к формированию новых духовных ценностей возрождающейся России.

---

«Меня познакомили с Дутовым в кулуарах съезда663. Я увидел перед собой небольшого, полного, сутулого человека, в желтом овчинном полушубке, заросшего давно не бритой бородой, половина которой на контуженой стороне была совершенно седая. Волосы на голове, стриженные ранее под машинку, отросли и были с проседью. Кисть правой руки намазана йодом и висит на черной повязке. Мне сказали, что с ним на съезде был обморок, при известии, что его жена и дети убиты большевиками в Оренбурге, и после этого у него отнялась рука. (Известие это, как потом оказалось, не было правильным.) Глаза у него голубые, большие, были очень красивы и поразили меня тогда своим грустным выражением. Я, как врач, поинтересовался состоянием его руки, на что услышал приветливое:

– О нет. Это ничего. При нервных потрясениях это со мной случается, а потом быстро проходит. А вы видите, какое время мы все переживаем…

Несколько дней эта рука еще фигурировала на съезде на черной повязке, потом повязка исчезла.

Речи Дутов произносил громко, складно и дельно. Во время речи он смотрел через головы слушателей, на противоположную стену. Голова его сутулилась, и поднятые вверх глаза останавливали на себе внимание слушателей. Седая борода и голова импонировали аудитории, состав которой был, главным образом, из стариков.

Через несколько дней съезд кончился, и в последний день произошла разительная перемена. Дутов явился на съезд в изящном штатском костюме, выбритый и гладко остриженный. Румяные щеки его пылали здоровьем, и на вид ему нельзя было дать более 35 лет. В то время ему было года 42–43664, но с бородой он выглядел лет на 50. Дутов не забыл порисоваться штатским костюмом, объяснив его тем, что ему приходится переодеваться, так как простые люди кидаются в сторону, когда он идет с булавой по улице в сопровождении своей охраны, и высказал надежду, что скоро, вероятно, ему не придется переодеваться и маскироваться и жизнь, особенно казачья, быстро наладится. (Вероятно, это обстоятельство послужило позднее к рассказам о нем как [об] оборотне.) При громких аплодисментах и криках «ура» он покинул трибуну»665. Вскоре Дутов решил отказаться от личной охраны. «От судьбы не уйдешь», – говорил он, стремясь к большей свободе (на самом деле речь шла о возможности более спокойно ухаживать за дамами)666. Для государственного деятеля такое поведение было крайне легкомысленным. Что же касается судьбы семьи Дутова, то в июне 1918 г. Н.Д. Каширин, узнав, что в Оренбурге остался отец Дутова, распорядился приставить к дому престарелого генерала охрану667. Вряд ли этот шаг можно поставить в заслугу красному командиру – он ведь отлично понимал, что, пострадай семья Дутова, той же участи не избежать и семье самого Каширина.

Денег у Дутова на организацию борьбы с большевиками не было. Касса верхнеуральского казначейства, в течение нескольких месяцев не получавшая денег из центра, была пуста. М.П. Полосину удалось провести через Верхнеуральскую городскую думу постановление об обложении местных богачей налогом в 100 000 руб., однако на добровольной основе удалось собрать лишь порядка 18 000 руб. Причем многие богатые верхнеуральцы скрыли свои сбережения от белых, красным же позднее отдали все, в том числе и жизнь.

5 марта 1918 г. Дутов из Верхнеуральска отправил с двумя партизанами письмо М.П. Богаевскому на Дон. Сам Богаевский был расстрелян большевиками 14 апреля 1918 г. в Новочеркасске, однако письмо, попав в мае на Дон с одним из партизан, не только не затерялось, но даже было в октябре 1918 г. опубликовано на страницах журнала «Донская волна», дойдя до нас в таком виде. Моральное значение получения этого известия из далекого Оренбуржья на Дону весной 1918 г., думаю, трудно переоценить. Дутов писал: «Податели сего письма партизаны Червь и ваш донец Дмитриев командированы к Вам изложить все. Писать и некогда, и лучше они на словах передадут все. Войсковое правительство просит оказать им доверие и наладить к нам доставку оружия. У нас мало пушек и особенно снарядов. Пулеметы есть и тоже маловато. Хотелось бы иметь всего, но как – сказать не умею. Силы последние выматываю, но борюсь до конца. Пережил три круга и все еще на посту. Очень и очень нужны офицеры и главное – деньги знаками прежними. Если вы сумеете послать нам деньги, посылайте со своим доверенным, это будет лучше. Вам все податели сего передадут – где мы и что мы. Привет Вам и всему Пр[авительст]ву. Ваш преданный и глубокоуважающий Вас атаман А. Дутов»668.

3 марта 1918 г. оренбургские большевики с целью упреждения возможных вооруженных выступлений против советской власти объявили о том, что за каждого убитого красноармейца или представителя советской власти будет расстреляно десять представителей оренбургской буржуазии, станицы, оказывающие содействие контрреволюционерам, будут расстреливаться артиллерией, та же участь ожидает все станицы, которые не сдадут оружие в течение трех дней. По имеющимся сведениям, инициатором подобного ультиматума в ответ на требования подполковника Корчакова был председатель Оренбургского губисполкома С.М. Цвилинг669. Небезынтересно, что в эти дни (12 марта) в Оренбурге открылся 1-й Оренбургский губернский съезд Советов рабочих, крестьянских и казачьих депутатов. Всего присутствовало 1200 человек, включая около 1000 большевиков и только 130 казаков (и это в казачьем регионе!). Неудивительно, что практически все казаки, осознав невозможность отстаивать свои интересы при таком соотношении сил, покинули съезд. Осталось лишь 13 казаков, образовавших казачью секцию. Со съезда также ушли меньшевики и эсеры670. На съезде был избран Оренбургский губисполком, в состав которого вошли 74 человека, в том числе 9 представителей казачества (А.А. Галин, К.П. Лызлов (в 1919 г. – председатель войсковой ЧК Оренбургского казачьего войска!), Н. Захаров (избран войсковым комиссаром), Х.Г. Абузяров, В.Л. Кутелев, Г. Лыков, Журавлев, А. Пименов и А.С. Шереметьев (избран военным комиссаром войска), которые, по одному из свидетельств, представляли собой «подлинную революционную казачью бедноту»671.

Между тем Дутов распространял по войску приказ о мобилизации «для защиты станиц и имущества от грабителей»672. Для подобного призыва имелись все основания, поскольку даже сами большевики в своих военных сводках признавали, что посылаемые под Оренбург отряды деморализованы и занимаются мародерством673. Вместе с тем Дутов вроде и не хотел формировать казачьи отряды, не доверяя казакам674. Аналогичная ситуация складывалась и с офицерскими формированиями. Дутов бездействовал. По свидетельству очевидца, он «никого не принуждал, сидел в Верхнеуральске и, как мне казалось, ничего не делал. Ходил в клуб, ухаживал за дамами, танцевал, ходил по гостям, играл в карты; пил он немного. Рассказывал много о себе, сам себя называл исторической личностью, охотно притом ругал Керенского и вообще социалистов и, несомненно, мечтал о лаврах Наполеона… он отвечал мне:

– Ну, что, по-вашему, надо делать? Отряд формируется, до весны боев никаких не будет! Вы думаете, большевики пойдут сюда, в Верхнеуральск? Да никогда! Они, дорогой мой, привыкли воевать с комфортом: штаб их в международных вагонах, а солдатня, матросня – в классных. Пойдут они вам сюда, за 150 верст от железной дороги, да еще в такие морозы!»675. В этот период Дутов предпринял попытку получить оружие у казаков 15-го Оренбургского казачьего полка, вернувшихся в войско (станица Карагайская) со всем вооружением. Первая попытка закончилась перестрелкой между казаками и посланцами Дутова, однако затем Дутов все же получил оружие (в том числе 4 пулемета).

Тем не менее в период пребывания в Верхнеуральске мобилизовать казаков на борьбу Дутову не удалось. Казаки поднялись сами, но несколько позже. Положение же Дутова в Верхнеуральске тем временем начинало ухудшаться. Местное население все меньше считалось с его властью, подняли голову сторонники красных и просто хулиганы. Доходило до откровенного унижения. Например, пьяный хулиган разбил окно квартиры Дутова, ругал атамана прямо рядом с его домом, а затем уехал676. Правда, горячие головы из партизанского отряда Дутова во главе с поручиком Гончаренко, которого за его красную фуражку прозвали «красной шапочкой» (в Оренбурге Гончаренко служил комендантом железнодорожной станции), догнали наглеца и ранили его. Но при этом стрельба на улицах города средь бела дня пошла явно не на пользу авторитету Дутова. Задержанные позднее активисты местного совдепа умоляли о пощаде, ссылаясь на собственную темноту. Дутов решил поиграть перед арестованными демократизмом и заявил в ответ на обращение к нему: «Здесь нет высокоблагородий, я такой же человек, как и вы, и если вы думаете по-своему, то позвольте и мне думать и делать так, как мне кажется лучше!»677

После этого Дутов вновь забросил государственные вопросы. В газете «Уральский маяк» он под псевдонимом «Гражданин» стал публиковать свои статьи. Кроме того, как писал очевидец, «ухаживания его за дамой сердца приняли систематический характер. Муж этой дамы поспешил уехать из города, даже со скандалом: партизаны не хотели его выпустить, посчитав его за шкурника. Дутов не вылезал из квартиры дамы, или она от него. Часть членов правительства куда-то выехала, часть сидела, ругала Дутова и ничего не делала»678. Почта и телеграф прекратили свою работу, в городе начались аресты. Тогда же Дутов предпринял попытку захватить соседний Троицк, причем лично возглавил операцию, обратил красных в бегство под станицей Сухтелинской и преследовал их до самого Троицка, 26 марта атаковал город, но овладеть им не смог. По имеющимся сведениям, атаману удалось отрезать город от окружающего мира679, однако дальнейшие события вынудили его свернуть операции на этом направлении.