Андрей Воронин - Инкассатор: Страшный рассказ

• Название: Инкассатор: Страшный рассказ
• Автор: Андрей Воронин
• Жанр: Боевик
• Год: 2004
• ISBN: 985-14-0822-0

Случайное дорожно-транспортное происшествие в центре Москвы становится для Юрия Филатова точкой отсчета в раскрытии зловещих преступлений.

---

— М-да… Извините, мне, наверное, не следовало вмешиваться… Я вам здорово напортил, да?

Ника помрачнела, опустилась в кресло и некоторое время сосредоточенно рылась в сумочке, отыскивая сигареты. Юрий поднес ей зажигалку и присел на край стола. Старенький стол-книга протестующе скрипнул, и Филатов поспешно вскочил.

— Наоборот, — после длинной паузы ответила девушка. — Вы мне очень помогли. Давно пора было поставить точку, а я все тянула, тянула… Странно, теперь я сама не понимаю, зачем, почему… Странно.

— Надеюсь, это был не муж? — осторожно спросил Юрий.

— Любовник, — сухо ответила она.

Юрий покашлял в кулак. Сказать было нечего. Он уже начинал жалеть, что затащил ее к себе домой. Водки предложил, идиот…

— Послушайте, — решив сменить тему, сказал он, — как все-таки вы меня нашли?

— Тоже мне, проблема. — Ника поискала глазами пепельницу, увидела фарфорового окуня, удивленно приподняла брови, но от комментариев воздержалась — просто протянула руку и точным щелчком сбила пепел прямо в глупо разинутый рот керамической рыбины. — В наше время, зная номер машины, достаточно прошвырнуться на «Горбушку», купить диск с базой данных ГАИ, и дело в шляпе.

— Так просто? — удивился Юрий.

— Дикий вы какой-то, — сказала Ника. — Ну, допустим, не так просто, а чуточку сложнее, но в общих чертах все было именно так, как я описала. Мне просто подумалось, что вас нужно как-то отблагодарить. То есть это я потом так подумала, а сначала просто увидела вашу машину — дверь нараспашку, ключ в зажигании… Саша… — Она запнулась и тут же поправилась: — Александр куда-то пропал, вас увезли, до машины никому дела нет… Села за руль и поехала домой. А потом обдумала все и решила: это не вы вели себя как дурак, это я спровоцировала дурацкую ситуацию. Надо, думаю, извиниться, что ли… С утра смоталась, купила диск, пробила номер вашего джипа и приехала. Сначала хотела позвонить, а потом вспомнила, как вас омоновцы лупили, и решила, что вам не до поездок. Слушайте, а зачем вы с омоновцами-то дрались?

Юрий поскреб пятерней в затылке и сморщился — это оказалось больно.

— Ну и вопрос, — сказал он. — Зачем… Откуда я знаю зачем? Рефлекторно, надо полагать.

— Ничего себе рефлексы! Вы кто — бандит?

— А что, похоже?

Она снова оглядела убогую обстановку филатовского жилища и покачала головой.

— Теперь не очень. А вчера… Впрочем, и вчера было непохоже. Это просто стереотип: раз человек вылезает из джипа и тут же, с места в карьер, затевает драку с битьем витрин, значит, этот человек — бандит. А деретесь вы здорово. Жаль, у меня вчера было не то настроение, чтобы оценить ваше мастерство по достоинству. И вообще… Хотите, я вам скажу, почему вам даже по телефону поговорить не с кем?

— Почему — не с кем? — возразил Юрий. — Я бы сказал, не о чем…

— Это одно и то же, — нетерпеливо отмахнулась она. — Сказать почему?

— А может, не стоит? — усомнился Юрий.

— Стоит. Вы что, не понимаете? Я сделала открытие, а вы не хотите слушать! Вы же уникум! Понимаете, на свете полным-полно людей, которые твердо знают, что женщин надо защищать. Но кто-то робок, кто-то слаб, кто-то просто закомплексован… Книжное воспитание обычно плохо сочетается с умением драться. И вообще, нынче считается, что все это ерунда, предрассудки, что своя рубашка ближе к телу… Такая, знаете ли, философия большого города — не тронь меня, и я тебя не трону… А вы…

— Дурак, — вставил Юрий. — И давайте на этом закончим. Быть белой вороной достаточно неприятно и без многословных рассуждений по поводу расцветки оперения. Спасибо вам за машину. Но вы ведь разыскали меня не только из-за машины, правда?

Ника долго молчала, хмурясь и глубоко затягиваясь сигаретой. Юрий терпеливо ждал, хотя уже догадывался, о чем его сейчас попросят. Потом сигарета догорела до фильтра, Ника вдавила коротенький бычок в пепельницу и вздохнула.

— Вы правы, — сказала она. — Я хотела вас просить… Только, пожалуйста, поймите меня правильно, хорошо? Это была последняя капля, я больше не желаю ничего о нем знать, и я совершенно недвусмысленно сказала ему об этом по телефону…

— Ему — это вашему Александру? — уточнил Юрий, глядя в угол.

— Да… Он страшно кричал, потом просил прощения, а потом… В общем, я повесила трубку, меня все это больше не интересует. Он вел себя возмутительно по отношению к вам, и вы правильно сделали, что ударили его, но… В общем, мне бы очень не хотелось, чтобы эта история имела продолжение.

— Выражаясь просто и прямо, вам не хотелось бы, чтобы я его отыскал и врезал ему по-настоящему, — сказал Юрий. — Я вас правильно понял? Можете не волноваться. Во-первых, я не мстителен, а во-вторых, ленив. Ну а в-третьих… Я вообще не стал бы его бить, если бы не этот дурацкий кирпич. Ваш приятель совершенно не умеет работать кулаками, а я не получаю удовольствия, избивая того, кто не может дать сдачи. То ли дело ОМОН! Хотя, с другой стороны, таким, как этот ваш Саша, хорошая трепка иногда бывает на пользу. Помогает, знаете ли, осознать свое место в мироздании и соизмерять эмоции с реальной обстановкой… Впрочем, простите, это уже не мое дело. Повторяю, с моей стороны ему ничего не грозит.

Она покивала, сцепив на коленях ладони с тонкими пальцами.

— Вы все очень правильно сказали. Вот именно, соизмерять эмоции с обстановкой… Поверьте, на самом деле он не такой. Это был просто нервный срыв. В редакции опять отклонили его рукопись — прислали отписку на фирменном бланке: дескать, наш журнал не публикует произведения такого объема… А тут еще его глупая ревность, вот он и не выдержал, взорвался…

— Так он писатель, — сказал Юрий. — Похож.

— Он пытается быть писателем. Работает в каком-то рекламном агентстве, ненавидит свою работу и каждую свободную минуту пишет, пишет… Потом рассылает рукописи в толстые журналы и ждет. Иногда приходят вежливые отказы, иногда рукописи возвращают, а иногда вообще ничего не отвечают…

— М-да, — сказал Юрий. — Я, конечно, во всем этом ничего не понимаю, но даже мне почему-то кажется, что в наше время таким путем ничего не добьешься. Нужно ходить, просить, уговаривать, заниматься саморекламой… взятки давать, наконец! По-моему, все эти россказни насчет таланта, который обязательно пробьет себе дорогу, — обыкновенные сказки.

— Я ему то же самое твердила. Но он в этом плане вроде вас — не желает унижаться, подстраиваться под обстоятельства.

Юрий вздохнул, нашел на столе свои сигареты и тоже закурил. Он уже жалел, что не успел сдержаться и ударил этого горемыку, который, как и он сам, в одиночку дрался против всего белого света — по-своему, конечно, но так же безнадежно, как и сам Юрий. Другое дело, что Юрию иногда удавалось побеждать — не весь белый свет, конечно, но отдельных, наиболее ярких и типичных его представителей. А этому волосатому-бородатому Саше победы только снились, вот он и не выдержал, сломался… Он сломался, а ему еще и по морде съездили. Хотя, с другой стороны, мужик, даже будучи раздавленным в лепешку, все равно не имеет права поднимать руку на женщину, которая ни в чем перед ним не провинилась. Подумаешь, на свидание опоздала! Подумаешь, подъехала в чужой машине… А если бы ее подвезли на «Москвиче»? Интересно, закатил бы тогда господин писатель истерику? Или он окончательно сошел с нарезки как раз из-за джипа? Ведь импортный внедорожник, как ни крути, до сих пор служит многим россиянам своеобразным мерилом жизненного успеха, этакой визитной карточкой — вот, мол, я какой, смотрите и завидуйте! Вот господин литератор и решил, что это камень в его огород — дескать, гляди, недотыкомка, как настоящие мужчины живут, какие деньги зарабатывают. Не то что ты, графоман несчастный…

— Надо же, как неловко вышло, — сказал Юрий, усиленно дымя сигаретой. — Черт! Я ведь тоже, прямо скажем, погорячился. Так противно было на душе, что даже обрадовался возможности почесать кулаки… То есть схлопотал он все равно за дело, но мне ничего не стоило обойтись с ним помягче. В общем, извините, сцена действительно вышла безобразная. А вы сами читали то, что он пишет?

Ника отрицательно помотала головой.

— Он никому не дает читать, даже мне. Не знаю, может быть, жене… Хотя вряд ли. Нет, не думаю. Она никогда не одобряла его увлечение и не упускала случая подпустить шпильку. Ну, знаете, как некоторые женщины умеют: ты бы лучше кран в ванной починил, писатель… Нет, хватит! Не хочу больше о нем говорить. Тем более о ней. Тащите вашу водку. Ой, простите! — спохватилась она. — Вы сидите, вам же, наверное, больно двигаться! Сидите, сидите, я сама принесу.

«… Ночью прошел дождь, но к утру небо очистилось. Проснувшись, он увидел солнечные квадраты на дощатом полу и понял, что сегодня что-то должно измениться.

Пожалуй, измениться должно было все.