Евгений Козловский - Я обещала, и я уйду

• Название: Я обещала, и я уйду
• Автор: Евгений Козловский
• Жанр: Русская классическая проза

---

-- Как вы себя чувствуете?

-- Как бы я себя ни чувствовала, умирать к сроку никому не обещала. А пообещаю -- выполню.

Ирине страшно сделалось воспринять эти словазанамек.

-- Я вам кофе сварю, НатэлаСерапионовнаю

Встала, пошланакухню, всыпалагорсть зерен в старинную деревянную мельницу, принялась методично, глядя в окно, вертеть ручку. Спиною почувствовалапристальный взгляд свекрови и, не обернувшись даже, спросила:

-- Что-нибудь не так?

-- Наблюдаю, -- ответилаНатэлаСерапионовна. -- Я многое в жизни повидала: и как намнимую девственность ловят, и как набеременность. Но чтобы насмерть!..

Иринаурониламельницу. Деревянный корпус раскололся, кофейные зерназаскакали по полу.

-- Ладно-ладно! Не делай большие глаза. Не строй святую Инессу.

Иринавзяласовок, веник, принялась подметать.

-- Не то что бы меня твой цинизм поразил -- цинизму границ не бывает. Но как тебе не страшно словами было такими играть? Сглазить ведь можно!

-- Вы что, убить меня собираетесь? -- с попыткой улыбки поднялаИринаголову.

-- Много чести будет -- душу из-затебя губить! Собираюсь только, чтоб ты знала: никого ты не обманула: ни меня, ни РевазаИраклиевичаю Тамаз -- мальчик, конечно, глупый. Он -- художник, простая душа. Но и у него глазаоткроются, уж я позабочусь. У тебя какие-нибудь анализы, снимки -- есть? Что ты действительно болелараком?

-- Уходите отсюда, НатэлаСерапионовна, -- сказалаИринатихо.

-- Я? Отсюда? Дас какой это стати?! Мастерскую сняламальчику я. Наденьги РевазаИраклиевича. С какой это стати отсюдауйду?!

-- Хорошо, -- согласилась Ирина. -- Вы, я вижу, хотите, чтобы уехала. Я уеду, если мне это скажет Тамаз.

-- Ах, какая хитрая! Тамаз мальчик гордый! Тамаз никогдане признается, что его провели как ребенка. Не-ет! ты уедешь сама!

-- Не уеду, -- ответилаИринатвердо. -- Сама -- не уеду.

-- Еще как уедешь! -- возразилаНатэлаСерапионовна. -- И не просто уедешь, априведешь мужика, устроишь, чтобы Тамаз застал тебяю не беспокойся: он -- не убьет! -- застал и выгналю к ебеней матери!

-- Давыю -- поразилась Ирина. -- Выю сумасшедшая!

-- Я?! -- расхохоталась НатэлаСерапионовна.

-- Сумасшедшая, -- тихо повторилаИрина: не свекрови уже -- себе.

-- Не-ет, милочка! Я очень даже нормальная. Реваз Ираклиевич собрал все подробности насчет тех десяти тысячю

-- Каких еще тысяч? -- удивилась Ирина.

-- Таких, что ты вымогалау Тамазав Пицунде. Ты в тбилисской тюрьме еще не бывала?

-- Десять тысяч?.. Вымогала?.. -- Иринаопустилась настул.

-- Вот, смотри! -- досталаНатэлаСерапионовнабумажку из сумочки, помахаланад Ириною в высоко вытянутой руке. -- У меня есть документы! Тамазик попросил эти деньги откупиться от абхазов. А Реваз Ираклиевич все выяснил: это ты с него требовала, ты!

юКрасные купюры закружились, полетели, как ржавые листья, во тьме, то и дело высвечиваемые пронзительным сиянием маяка; Тамаз шел по базару, осыпая Ирину лепестками розю

-- Хорошо, НатэлаСерапионовна, -- сказалаИрина. -- Я подумаю. Только оставьте меня сейчас одну.

Свекровь пикнулаэлектронными часами:

-- Сегодня среда? В понедельник передаю документы следователю. -- И, задержавшись намгновенье в дверях, произнеслаэдак проникновенно: -- И послушай моего доброго совета, милочка: никогданикого не лови больше насмерть. Это грех. Кощунство. Ах, да!.. -- как будто вдруг вспомнила. -- Ты ж некрещенаяю

-- Откудавы знаете?! -- простоналаИрина.

-- Как откуда? -- спросиласвекровь так наивно, как только сумела. -Конечно, от Тамазика.

И ушла.

Все плыло у Ирины перед глазамию Онавытащилаиз-под кровати чемодан, сумку, стала, как сомнамбула, бросать в них одно, другоею Приостановилась намгновенье, огляделась в задумчивости. Взялабанан-двухкассетник. Включила. Ожиламелодия, тасамая, под которую добиралась Иринаот Сибири до Грузии.

Сновапринялась было засборы, но вернулась к магнитофону, поставиланапол, посреди комнаты, приселанакорточки. Вырубиламузыку, нажаланакрасную кнопку записи. Сказала:

-- Тамазик, я еду домой: надо выписаться, попрощаться, вообще: уладить дела. Сам знаешь: все у нас с тобою случилось такю внезапно. Позвони мне туда. Я вернусь, как только позовешь. Мой телефон: дваноль двадвадцать два. Смешной телефон, правда?

Иринадумала, что бы добавить еще, пленкавертелась беззвучно, но тут внизу хлопнули дверцы подъехавшего автомобиля.

Иринаглянулав окно: Тамаз с приятелем извлекали из багажникауниверсалаогромный макет храма, возвращенный с конкурса. Водитель помогал изнутри.

Ириназасуетилась: бросилав чемодан какое-то платье, побежалав спальню снимать гобеленю

Храм уже стоял у подъезда, мужчины прилаживались поднять его, чтоб нести. Иринапоняла, что ничего больше не успеет, так и оставилагобелен повисшим наугловом гвоздике. Наскоро щелкнулачемоданными замочками, дернуласумочную молнию, накинулапальто, сунулав карман шапку. Выскочиланаплощадку.

Храм полз, надвигаясь по ближнему пролету, но, славаБогу, загораживал Ирину от Тамаза. Иринаскакнулабесшумно наверхнюю площадку, осторожненько перегнулась через перила, увидела, как вплывает храм в мастерскуюю

Когдадверь захлопнулась, легко и быстро сбежалавниз.

Выбралась из такси. Досталавещи. Пошлав здание. Намгновенье задержалась в дверях, обернулась.

Обернулась и от кассового окошечкав самый момент, когданужно было отдавать забилет деньги, и -- последней входя в загон надосмотр, и -- едваудерживаясь накрайней ступеньке аэродромного автобуса, и даже -- наверхней площадке трапа, раздражая подгоняющую не задерживать стюардессу.

Тамазане было. 21.12.90 В родном городке снегу успело навалить столько, что Иринаедвапробралась к полуподвальному оконцу междугородной.

-- Ой, Ирка, -- выскочилаТамарка, -- какие дела! Явилась -- не запылилась! Ну ты, подруга, даешь! Щас чаю поставлю.

Иринавытащиладвапузыря ЫСибирскойы.

-- Ну ты даешь! -- повторилаТамарка. -- Щас, сядем тихонечко. Связи нету. Тишина-покойю -- чай, закусочка, стакан -- все это между прочим, в процессе разговора. -- Ну чо ты, где, говори, давно приехала?

-- Я сейчас, Тамарка, княгиня, -- сказалаИрина.

-- Ну? Треплешься!

-- Зуб даю. Княгиня Авхледиани. Во, смотри, -- и протянулаподруге свидетельство о браке.

-- Ой, Ирка! Ну давай, давай, рассказывай! Умру щас! -- и Тамарка, вытерев руки о юбку, осторожно тронулаиринину кофточку.

-- Из Парижа. Хочешь померить? -- Иринапринялась расстегивать пуговицы.

-- Ой! -- запунцовелась Тамаркаи наделакофточку, осмотреласебя.

-- Нравится? -- спросилаИрина. -- Дарю, -- и набросиланаголые плечи облезлое тамаркино.

-- Чо, обалдела? -- не поверилата.

-- Дау меня такихю -- совралаИрина, чьи вещи остались в Тбилиси скорее всего навсегда.

-- Ой, подруга! Ну, я теперь!.. -- не находилаТамаркаслов.

-- Я, в общем, тут временно, -- как-то само собою взялаИринаподружкин тон, стиль. -- Замною муж должен приехатью

-- Ой, муж! Он чо, правда -- князь?

-- Правда-правда. Постой, послушай. Вот. Я, значит, домой, атам уже забито. В моей комнате зять спит. Ну, племянники. В общем, я -- в театр, аТоля уволился. Помнишь -- Анатолий Иванович, из Ленинграда?

-- Ага. Псих такой. По крыше бегал.

-- Вот. Меня наего место позвали. И комнату. Знаешь -- театральная общага, рядом с перчаточкой?

-- Ой, азачем тебе? Место, комната, если муж?

-- Постой, расскажу. Ты слушай. А он мне, в общем, должен звонить. По сестрину телефону. Сечешь?

-- Ну? -- продемонстрировалаТамарка, что сечет не очень.

-- Междугородные все через вас проходят?

-- Ну.

-- Ну вот ты, и девочкам тоже скажи, что, если из Тбилиси будет чо по алькиному номеру, чтоб поговорили, записали чо передать. Ну, и мне в театр или я там загляную Просекаешь?

-- Ага. А чо это затайны затакие?

-- Никакие, подруга, не тайны. Назятя нарветсяю Я ж машину папину продалаю

-- Машину? Ну ты, подруга, даешь!.. У него-то, небось, у твоего князя машин этихю

юСловарастворились, растаялию

юОднабутылкауже опустела, переполовинилась другаяю

-- юау них, понимаешь, подруга, такие обычаи. Отец с кинжалом, страшный! Я, говорит, тебя прокляну! А Тамазик меня так к себе прижимает, любовь, говорит, сильнее проклятия!

-- Здрово!..

юИ вот: по последнему глоточку осталось надонышках стаканвю

-- юя, значит, сто, аТамазик с ними дерется. Одного бросил, другогою

-- Каратэ, да?

-- Ага. Чо-то вроде. И тут тачкаподкатываетю

-- Агаю -- открывает Тамаркарот. -- И чо дальше?

-- Тамазик вынимает пачку денегю

юТак и досидели они, наверное, до самого утра. 27.12.90 ШлаЫДамас камелиямиыю Народу в зале собралось средне, впрочем, женщины постарше и девицы пострашнее всхлипывали, утирались платочками, не в силах спокойно перенести сцену объяснения Маргариты с отцом сожителя. Иринасиделанадо всеми, в звукобудке, и в нужных местах давалавердиевы скрипочки.

Охнуладверь. Иринамедленно-медленно, боясь и надеясь, надеясь и боясь, повернулаголову.