Роджер Желязны - Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы"

• Название: Сборник "Хроники Амбера+Амберские рассказы"
• Автор: Роджер Желязны
• Жанр: Фэнтези

Содержание:

1. Девять принцев Амбера(Перевод: И Тогоева)

2. Ружья Авалона(Перевод: И Тогоева)

3. Знак Единорога

4. Рука Оберона

5. Владения Хаоса

6. Козыри Рока

7. Кровь Амбера

8. Знак Хаоса

9. Рыцарь Теней

10. Принц Хаоса

11. Сказка торговца(Перевод: Е. Голубева)

12. Синий конь, танцующие горы(Перевод: Т. Сальникова)

13. Окутанка и гизель(Перевод: Е. Голубева)

14. Кстати, о шнурке(Перевод: Т. Сальникова)

15. Зеркальный коридор(Перевод: Т. Сальникова)

---

Что-то заскрежетало — я не сразу понял, что незнакомец скрипнул зубами. Я двинулся к табличке, желая рассмотреть поближе, что там за ней.

На двух каменных плитах лежала третья, так что получались как бы ворота — довольно высокие, пройти можно. Только темно там что-то…

«Идешь туда, начальник?»

— А почему нет? Это тот редкий случай в моей жизни, когда я чувствую, что незаменим для тех, кто устраивает концерт.

«Я бы на твоем месте слишком не зарывалась…» — начала Фракир, но я уже нырнул под плиту.

Три шага — и я увидел каменный круг, росистую траву, черно-белого незнакомца, дольмен с табличкой «выход» и темный силуэт под ней. Я повернул назад. Снова черно-белый незнакомец на фоне дольмена и темный силуэт в каменном проеме. Я поднял правую руку. Силуэт тоже. Я обернулся. Смутный силуэт напротив стоял с поднятой рукой. Я вышел наружу.

— Мир тесен, — заключил я. — Но мне не хотелось бы его рисовать.

Незнакомец рассмеялся:

— Тебе напомнили, что всякий выход в то же время и вход.

— Увидев тебя, я вспомнил скорее пьесу Сартра.[98]

— Зло, — отвечал он, — однако философски неоспоримо. Я всегда считал, что ад — это другие. Только не понимаю, чем я тебе досадил.

— А разве не ты заколол женщину тут неподалеку? — спросил я.

— Если бы и я — тебе-то какое дело?

— У меня странное отношение ко всяким мелочам, вроде ценности человеческой жизни.

— Зря кипятишься. Даже Альберт Швейцер,[99] при всем своем преклонении перед жизнью, не распространял его на глисту, муху цеце и раковую клетку.

— Ты знаешь, о чем я говорю. Ты или не ты убил женщину на каменному алтаре с полчаса назад?

— Покажи алтарь.

— Не могу, он исчез.

— Покажи женщину.

— Она тоже исчезла.

— Значит, нет доказательств.

— Мы не в суде, черт возьми! Хочешь говорить, ответь на вопрос, а нет — перестанем сотрясать воздух.

— Я ответил.

Я пожал плечами:

— Отлично. Я тебя не знаю и очень этому рад. Счастливо оставаться.

Я шагнул к тропе, и в то же мгновение незнакомец промолвил:

— Дейдра. Ее звали Дейдра, и я действительно ее убил.

С этими словами он шагнул в дольмен, из которого я только что вышел. Я ждал, что он появится с другой стороны, но этого не произошло. Я повернулся на сто восемьдесят градусов и тоже шагнул под табличку. Через три шага я вышел и увидел себя, выходящего с противоположной стороны. Незнакомец куда-то делся.

— Что ты на это скажешь? — спросил я Фракир, снова направляясь к тропе.

«Дух места? Недобрый дух недоброго места? — предположила она. — Точно не знаю, но, кажется, он из этих же чертовых моделей — и они здесь сильнее.»

Я ступил на тропу и двинулся дальше.

— Ты на глазах начинаешь говорить живее и образней.

«Твоя нервная система — хороший учитель.»

— Спасибо. Если этот тип появится снова и ты заметишь его раньше меня — предупреди.

«Ладно. Но вообще все это место производит впечатление чего-то искусственного. На каждом камне написана частица Образа.»

— Когда ты это поняла?

«Когда ты впервые шагнул под табличку. Тогда я проверяла их на опасность.»

Мы подошли к внутренней периферии круга, и я похлопал по камню — вроде бы настоящий.

«Он здесь!» — внезапно предупредила Фракир.

— Эй! — послышалось сверху, и я поднял голову.

Черно-белый незнакомец сидел на стене и курил тонкую сигару. В руке он держал кубок.

— Ты меня заинтриговал, малыш, — продолжал он. — Как твое имя?

— Мерлин. А твое?

Вместо ответа незнакомец оттолкнулся от стены и, словно в замедленной съемке, опустился передо мной. Разглядывая меня, он сощурил левый глаз. По правой его половине мелкой рябью пробегала тень. Он выпустил клуб серебристого дыма.

— Ты живой, — объявил незнакомец. — Отмечен и Образом, и Логрусом. В тебе кровь Амбера. Каково твое происхождение, Мерлин?

Тень на мгновение разошлась, и я увидел на правом глазу повязку.

— Я — сын Корвина. А ты предатель Бранд, хотя и непонятно, откуда ты взялся.

— Имя — мое, — согласился он. — Но того, во что верю, я не предавал.

— То есть своей гордыни. На дом, семью и силы Порядка тебе всегда было плевать.

Он фыркнул:

— Я с наглыми щенками не спорю.

— Я тоже не хочу с тобой спорить. Как-никак, твой сын Ринальдо — вероятно, мой лучший друг.

Я повернулся и пошел прочь. Бранд ухватил меня за плечо.

— Погоди! Что ты мелешь? Ринальдо еще мальчик.

— Ошибаешься, — сказал я. — Мы примерно одногодки.

Он выпустил мое плечо. Я обернулся. Бранд выронил сигару — она осталась дымиться на дороге — и переложил кубок в правую, теневую руку. Левой он тер лоб.

— Сколько же лет прошло в основной линии…

Под влиянием внезапного порыва я вынул колоду, отыскал Люка и протянул ему.

— Это Ринальдо.

Бранд схватил карту, я, сам не знаю почему, не стал ее вырывать. Смотрел он долго.

— Почему-то связь через Козыри тут не работает, — заметил я.

Бранд поднял глаза, тряхнул головой, вернул мне карту.

— Да, не работает. Как… он?

— Знаешь, он убил Каина, чтобы отомстить за тебя.

— Нет, я не знал. Впрочем, меньшего я от этого парня и не ждал.

— Ты ведь не совсем Бранд?

Он запрокинул голову и расхохотался.

— Я — Бранд с головы до пят, и все же не тот Бранд, которого ты мог знать. Любая другая информация дорого тебе обойдется.

— Во что станет узнать, кто ты на самом деле? — спросил я, убирая карты.

Бранд поднял кубок, протянул двумя руками, словно чашку для подаяния.

— В порцию твоей крови, — сказал он.

— Ты что, теперь вампир?

— Нет. Я призрак Образа. Дай мне крови — объясню.

— Ладно, — согласился я. — Надеюсь, объяснение будет хорошим. — Я вытянул руку над чашей, вытащил кинжал и резанул запястье.

Полыхнуло, словно я опрокинул керосиновую лампу. Разумеется, в моих жилах течет не огонь, но в некоторых местностях кровь жителя Хаоса исключительно быстро воспламеняется, и эта, похоже, была как раз из таких.

Пламя хлестало и в кубок, и мимо, на его руку, на локоть. Бранд вскрикнул и начал съеживаться. Я отступил на шаг. Он превратился в смерч — примерно как после жертвоприношения, только более мощный, — с ревом взвился в воздух и через мгновение исчез, а я остался стоять с открытым ртом, глядя вверх и зажимая вену на дымящейся руке.

«Впечатляющий исход,» — заметила Фракир.

— Семейная черта, — отвечал я. — Кстати, об исходах и выходах…

Я обогнул камень и вышел из круга в темноту. Она стала еще чернее, и казалось, что тропа светится ярче. Я разжал пальцы — дым больше не шел.

Я припустил рысью, торопясь оказаться подальше от этого места. Когда через некоторое время я обернулся, камней уже не было — только бледный смерч тянулся вверх, вверх, затем исчез.

Я продолжал бежать. Дальше дорога шла под уклон, я разогнался и вскоре уже вприпрыжку летел по пологому склону. Тропа сверкающей лентой убегала вниз и вдаль, постепенно теряясь из виду.

К своему изумлению, я увидел, что не так далеко ее пересекает другая светлая ниточка. Правее и левее она таяла во мгле.

— Есть какие-нибудь специальные указания касательно перекрестков? — спросил я.

— Пока нет, — отвечала Фракир. — Думаю, там придется принимать решение, а какое — станет ясно только на месте.

Впереди расстилалась огромная темная равнина с разбросанными там и сям островками света — все они были неподвижны, но одни горели ровно, другие зажигались и гасли. Ниточек, впрочем, было всего две — моя тропа и другая, поперечная. В полной тишине слышалось лишь мое дыхание да звук шагов. Ни ветерка, ни запаха, даже воздух не теплый, не холодный, а просто никакой. Справа и слева снова маячили какие-то силуэты, но у меня не было ни малейшей охоты в них вглядываться. Я хотел одного: побыстрее со всем покончить, выбраться отсюда и вернуться к своим делам.

По обочинам стали попадаться туманные пятнышки света — расплывчатые, дрожащие, они возникали и пропадали сами собой. Казалось, вдоль дороги протянутпятнистый прозрачный занавес, и поначалу я не обращал на него внимания, но он постепенно светлел, изображение проступало, как если бы я настраивал подзорную трубу: стулья, столы, припаркованные машины, витрины. Вскоре призрачная картина начала обретать цвет.

Я остановился как вкопанный. Передо мной был красный «Шевроле» пятьдесят седьмого года, присыпанный снегом, припаркованный на знакомой улице. Я подошел и протянул левую руку.

Она вошла в полумрак и сразу поблекла. Я потрогал радиатор — твердый, холодный, — стряхнул с него снег. Вытащил руку — к ней прилипли снежинки. И сразу картина померкла.

— Я нарочно щупал левой рукой, — сказал я, — где ты. Что это было?