Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 5

• Название: Падение царского режима. Том 5
• Автор: Павел Щёголев
• Издательство: Государственное издательство
• Жанр: История
• Год: 1926

Пятый том "Падения царского режима", изданный в 1926 году, содержит допросы: лейб-хирурга, академика, члена II Гос. Думы Г. Е. Рейна; последнего министра императорского двора, графа Фредерикса; товарища министра внутренних дел И. М. Золотарёва; товарища министра внутренних дел В. Ф. Джунковского; председателя совета министров и министра внутренних дел Б. В. Штюрмера; министра внутренних дел и шефа жандармов Н. А. Маклакова; вице-директора департамента полиции С. Е. Виссарионова; министра внутренних дел А. Д. Протопопова; товарища министра внутренних дел С. П. Белецкого; главнокомандующего армиями юго-западного фронта, генерала Н. И. Иванова; товарища министра внутренних дел, гос. секретаря С. Е. Крыжановского; министра юстиции, министра внутренних дел А. А. Хвостова; а также показания: члена II, III и IV Гос. Дум М. В. Челнокова; министра иностранных дел Н. Н. Покровского; члена II и III Гос. Думы Ф. А. Головина.

---

Хвостов. — В конце концов мы разошлись.

Председатель. — Какое было отношение к общественным организациям министерства Горемыкина в тот период, который вы застали?

Хвостов. — Что вы называете общественной организацией — земские союзы?

Председатель. — Союзы, сложившиеся в связи с войной, затем городские и земские самоуправления, профессиональные союзы. Кажется, несколько раньше до вас, весной 1915 г., этот вопрос был поставлен в совете министров?

Хвостов. — Вопрос был поставлен при Маклакове, а во время моего пребывания в составе совета, мы если и обращали внимание на необходимость земского и городского Союзов, то в смысле отчетности, потому что все союзы не давали никакой отчетности в требуемых ими миллионах казенных денег. С этой точки зрения почти каждое заседание совета министров обращалось к этому вопросу и принимались некоторые меры к побуждению их давать эти отчеты, но, кажется, они и до сих пор ничего не дали.

Иванов. — Очевидно, совет сокращал кредиты. Была ли эта тенденция в смысле стремления ограничить деятельность союзов этим путем, или это было просто в зависимости от непредставления отчетности, потому что отчеты все-таки, представлялись.

Хвостов. — Нет, отчетов не было. Нужно сказать, что все требования шли в совет через комиссию Веденяпина и обыкновенно совет соглашался с заключениями Веденяпина, потому что он очень добросовестно относился к вверенному ему делу. Так что большинство сокращений было без всяких тенденций, просто потому, что комиссия Веденяпина находила, что эти траты излишни.

Иванов. — При рассмотрении в совете вопросов об отпуске кредитов и о сокращении Веденяпинской комиссией возбуждался вопрос, нужно ли отпускать кредиты или нет, так как были случаи сокращения уже в совете министров?

Хвостов. — Иногда государственный контроль или министр финансов находили, что требования излишни. Иногда, когда были ходатайства развить какой-нибудь лазарет сверх размеров, военный министр говорил, что нет надобности, потому что нет боев на том или другом фронте.

Председатель. — Вы сказали, что принимались меры к отчетности, но в бытность вашу министром внутренних дел 31 августа 1916 г. был запрещен съезд военно-промышленных комитетов, который предполагалось созвать в связи с бывшим тогда лекарственным голодом. Какие были соображения в пользу запрещения такого съезда?

Хвостов. — Нужно сказать, что весь этот вопрос был изъят из ведения министра внутренних дел и вообще всякого министра. Этот съезд мог зависеть и от министра внутренних дел и от принца Ольденбургского. Я теперь могу ошибиться, но мне кажется, что созыв съезда был запрещен, в виду прямого категорического указания принца Ольденбургского.

Председатель. — Но принц Ольденбургский не был диктатором России.

Хвостов. — Принц Ольденбургский издавал, как верховный санитар, повеления, а все его распоряжения имели силу высочайших. В данном случае против этого повеления совет министров сделать ничего не мог, если бы даже и захотел.

Председатель. — Это входило в его область?

Хвостов. — Да, этот лекарственный съезд входил, так как принц Ольденбургский считал своим все, что только затрагивает вопросы лекарственные или санитарные.

Иванов. — Когда вопрос о съезде рассматривался вторично, не был ли он поставлен так, что можно было разрешить этот съезд при условии, если ответственность за него возьмет на себя принц Ольденбургский?

Хвостов. — Я этого не помню. Помню, был случай, совет министров не разрешил какого-то съезда, а принц Ольденбургский этот съезд разрешил.

Председатель. — В последний момент вашего пребывания на посту министра внутренних дел был издан закон о присутствовании представителей министерства внутренних дел на съездах?

Хвостов. — Как же, он был издан не только по моей инициативе, но и по моему предложению. Я пришел к необходимости принять эту меру вот почему: еще до бытности моей министром внутренних дел вопрос о созыве съездов был отнесен к ведению совета министров и вследствие этого оказалось, что ни одного съезда нельзя было созвать. Это еще ничего, если совет министров заблаговременно обсудит и признает, что нельзя, — что же делать? Но иногда бывало так, что, вследствие сложности процедуры представления в совет министров этого дела, совет министров рассматривал это дело тогда, когда уже было нельзя созвать съезда, если бы совет министров на это согласился. Но так как совет министров твердо стоял на том, что эти съезды вообще нежелательны в военное время и что разрешать их можно только в случаях совершенно несомненных, когда эти съезды не могут быть опасны или когда они могут быть полезны, то совет министров решил передать вопрос о разрешении съездов министру внутренних дел, но, по условиям того времени, этого можно было достигнуть только в случае, если принята мера, что министр внутренних дел командирует или уполномачивает лицо своего ведомства к присутствованию на этих съездах. Так что мною указанная мера была принята только для того, чтобы иметь возможность допускать самые съезды и чтобы этот вопрос не остался на мертвой точке. Если бы я эту меру не принял, едва ли совет министров согласился предоставить право разрешений съездов министру внутренних дел, и тогда, значит, это никогда не осуществилось бы. Между тем, они были до крайности необходимы и желательны.

Председатель. — При вас или при Протопопове в министерстве внутренних дел было сделано представление о вознаграждении некоего Тарасова за победу стародумцев на выборах петроградской городской думы?

Хвостов. — В мое время никаких представлений не было. Но я помню разговор о том, что Тарасов не был удовлетворен тем вознаграждением, которое ему дали или хотели дать.

Председатель. — Не было ли принято вами такой меры в бытность вашу министром внутренних дел, не дополняли ли вы перечня сведений, не подлежащих оглашению с точки зрения военной, пунктом, запрещавшим оглашать о переменах и работах по законопроектам в совете министров?

Хвостов. — Этого при мне не было.

Председатель. — Это дополнение было внесено 3-го августа 1916 года, что как раз совпадает с вашим пребыванием.

Хвостов. — Вы мне не можете указать, кто вносил, и разве, наконец, это зависело от министра внутренних дел?

Председатель. — По крайней мере это шло по главному управлению по делам печати. Скажите, вы не принимали участия в создании законопроекта об ассигновании средств на содержание особых военно-полицейских команд? Этот проект выдвигался правительством против требования и пожелания Думы о призыве полицейских в армию.

Хвостов. — Это было при Протопопове, но возбудил этот вопрос я.

Председатель. — Что вас заставило возбудить этот вопрос в порядке чрезвычайном?

Хвостов. — Штаты полиции лежали в Думе много лет. Они были представлены туда Маклаковым, и мне говорили чины моего ведомства, что против этих штатов в Думе особых возражений нет. Я не знаю, в виду ли неблагоприятных отношений к Маклакову они не проходили, или в виду того, что были другие дела, более спешные, по мнению Думы, но только они там застряли, и я застал министерство внутренних дел в таком положении, что полиции почти не существовало. В виду дороговизны и в виду того, что заработок в различных других профессиях очень возрос, многие чины полиции прямо убегали. Некоторые убегали и по другим причинам, но всюду полиция была в половинном составе или еще того меньше. Если не ошибаюсь, в Петрограде чуть ли не 60% городовых было в отлучке. Исходя из этого, я пришел к заключению, что вся полиция может разбежаться, так как оклады действительно ничтожны, и что нужно, в виду экстренной меры, ввести новые штаты полиции. Так как это можно было ввести только по 87-й ст., то я и предпочел внести по 87-й ст. Таким образом, разработка этого законопроекта была сделана по моему указанию.

Председатель. — Вы находили правильным внесение проекта по 87-й ст. накануне открытия сессии Думы?

Хвостов. — Когда я об этом думал, это было не накануне. Но я считал, что этот вопрос до такой степени спешный, что нельзя ожидать собрания Думы, которая может его, не рассмотрев, отложить; кроме того, я даже и не мог вносить вопрос в Думу, потому что он уже лежал в Думе, а внесение этого вопроса по 87-й ст. только заставило бы Думу рассмотреть дело, поставить его на очередь, и потом мне казалось, что эти штаты должны быть введены немедленно. Я нисколько не буду отрицать, если бы я имел несчастье и дальше быть министром внутренних дел, может быть я накануне Думы распубликовал бы этот закон по 87-й ст., чтобы заставить Думу приняться за него, и, конечно, я не стал бы ожидать, чтобы прошел 2-месячный срок.