Валерий Былинский - Адаптация

• Название: Адаптация
• Автор: Валерий Былинский
• Жанр: Современная проза
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-17-072425-3, 978-5-271-33527-3

Авантюрно-философский роман о наших современниках, о поисках и обретении ими смысла жизни.

---

Насмотревшись на себя, я поднял голову и посмотрел сквозь оконное стекло на улицу. Метров за пятьдесят от моего дома, за голыми коричневыми деревьями, проносились по асфальту редкие автомобили. Дальше – там, где лежало железнодорожное полотно, был слышен из репродуктора голос усталой женщины: короткие, завывающие и постукивающие фразы из жизни электропоездов, диспетчерских пунктов и поездных бригад. А еще дальше, сразу за путями, рядом с огромным подъемным краном, высился светящийся в темноте строящийся высотный дом. Мне показалось, что раньше я его никогда не видел. На восьмом или девятом этаже недостроенного здания горели, будто свечи на пироге, несколько ярких фонарей, освещая двигающиеся по крыше черные точки. Я долго смотрел на эти точки – пока наконец не понял, что вижу людей. Работающих людей. Глубокой ночью эти люди, похожие на призраков, продолжали строить дом.

Я опустился на диван рядом с телефоном, не понимая, кому звонить. Матери, отцу? Мне нечего им сказать. Брату? Он вряд ли чем поможет, и я только возненавижу его и себя за собственную слабость. Женщинам, с которыми я спал когда-то? Они сейчас спят с кем-то другим и к телефону не подойдут. Анне? Ну да, она посочувствует. Но нужно ли мне участие понимающего, но не близкого человека?

Сиду? Уж он-то наверняка не спит. Но меньше всего я нуждался сейчас в изящных концепциях холодного и плодовитого ума, которые он тут же начнет впихивать мне в уши.

Я положил трубку, подошел к забитому книгами шкафу. Встав на цыпочки, стащил с верхней пирамиды книг и журналов тяжелый справочник: «Москва для вас». На первых страницах отыскал список телефонов доверия.

– Здравствуйте, – прозвучал женский голос. – Телефон доверия. Что вас беспокоит?

Втянув губами воздух и кривя лицо, будто на меня сейчас таращатся человек сто, я как бы между делом буркнул:

– А… Дело в том, что я думаю о самоубийстве.

– Минуточку. Пожалуйста, не кладите трубку.

Я ждал не так уж и мало. Странно, что все это время в трубке звучало нечто похожее на женскую вокальную партию из пинк-флойдовской композиции «Вам бы там побывать». Но музыка была очень далеко, и казалось, что это мне чудится.

Наконец послышалось сначала издали, а потом очень близко покашливание пожилого человека.

– Слушаю вас, – откашлявшись, произнес голос.

Я изложил проблему. Пояснил, что не вижу в жизни никакого смысла и думаю, не покончить ли с собой.

– Потому что не понимаете, ради чего жить, – кивнул голос, – утром не знаете, зачем вставать, умываться, заправлять постель, смотреть в зеркало, одевать чистую дорогую одежду, идти на работу, зарабатывать деньги. Так?

– Да, именно так, – обрадовался я. – У меня нет мотивации к жизни.

Пожилой голос добродушно усмехнулся.

– Мотивации? Того, что требуют кинопродюсеры от сценаристов, – чтобы те без конца придумывали мотивации для персонажей фильма? В результате вместо живых людей получаются гомункулы из идиотских сериалов. Мотивация! Хуже нет, когда ее надо искать.

– Но разве… ее не существует? – удивился я.

– Вот именно, – усмехнулся голос, – мотивация либо существует, либо нет. То есть изначально она есть у каждого из нас, как и у придуманного персонажа из кино. Но никого нельзя насиловать чужой мотивацией. Это все равно, что я вам, к примеру, посоветую стать чернокожим жителем Зимбабве и мотивировать свою жизнь тем, что нужно добывать слонов для вашей негритянки и десяти детишек. Все мы рождаемся с уже сложившейся мотивацией, беда в том, что все время хотим ее поменять.

Я улыбнулся. Голос, кажется, тоже.

– Продолжайте, – попросил я.

– Понимаете, – сказал голос, – придумывать мотивации – это занятие для игры. А человек не создан для игры. Вы, наверное, заметили, что лучшие фильмы, как, впрочем, и лучшие человеческие жизни, привлекательны потому, что мы не замечаем в них никакой игры.

– Кажется, – немного развеселился я, – мы говорим о кино, а не о моем состоянии.

– А вы хотели бы вернуться к нему? Надолго? Может быть, навсегда?

– О нет! – рассмеялся я.

– Для начала запомните, – сказал голос, – что мысль о самоубийстве, в общем-то, есть признак мыслящего человека. Тот, кто никогда не задумывался о самоубийстве, либо счастливый идиот, либо, так сказать, совершенно несчастный идиот. Кстати, и то и другое – признаки одной патологии.

Он снова закашлялся.

– И второе. Все дело, понимаете ли, в чуде.

– Как? – не понял я.

– Дело в том, что любой человек создан для чуда. Вы, вероятно, сейчас не женаты?

– Я был, но…

– И у вас нет детей.

– Нет.

– И работа вам не по душе, потому что вы мечтали о другой?

Я кивнул, промолчав.

– Судя по всему, в Бога вы тоже не верите?

Я промолчал.

– Понятно. У вас, как видно, тотальный дефицит грандиозных чудес. Вот вы и страдаете. И чем дальше, тем хуже. Бедняги вроде вас согласны только на громадные чудеса, но в них же и не хотят верить, вот в чем беда! Да не волнуйтесь, у каждого из нас есть свои маленькие чудеса, которые мы расплескали в детстве, как, впрочем, и мотивации. Но они никуда не пропали. Чудеса остаются на свете, как, например, кости вымерших динозавров.

Он снова стал кашлять.

– Динозавры были большими, – кисло сказал я.

– Раньше все было больше, – согласно произнес голос, – какое время, такие и динозавры…

– Ладно, – сказал я, – скажите… что мне делать?

– Найти свое чудо.

– Как?

– Это все равно, как если бы вы спросили меня, как называется город, мимо которого вы проезжали на поезде в трехлетнем возрасте. Дело в том, что все, что мы ищем – существует рядом или неподалеку. Просто надо проехаться еще раз по той же колее, и на этот раз не спать и выглянуть в окно.

– Кажется, я понял, – сказал я, помедлив.

– Ну вот и славно, – кивнул голос.

Во время наступившей паузы мне показалось, что голос спешит покончить со мной и уйти, и мне вновь стало тоскливо.

– Я знаю, – торопливо добавил я, – что вы думаете, будто все уже сказали мне. И вам, наверное, надо работать дальше, но… Но ведь… Но ведь это…

Голос терпеливо ждал. Так долго, что я даже подумал, что он тихо смылся, – пока вновь не раздалось знакомое покашливание. И я сразу выпалил:

– Но я не знаю, что мне делать сейчас! Именно сейчас – понимаете? Сейчас, когда до утра еще столько времени, столько черных и мерзлых проклятых часов, когда я начну, блин!.. начну эти чертовы поиски чуда, и сяду в тот самый дряхлый поезд, я, взрослый чувак, и поеду по прежней колее искать тот затерянный городишко, название которого я не увидел, придурок, потому что спал! Все это – да, я согласен, но что мне делать сейчас? Как мне не задушить самого себя сейчас, этой ночью, можете вы мне сказать?!

Я захлебнулся и едва не заплакал, испытав в ту же секунду приступ стыда, который чуть было не превратился в дикий смех – так мне хотелось испепелить этот вежливый голос за мою откровенность к нему. И когда я уже собрался швырнуть эту чертову трубку, голос вдруг спокойно посоветовал:

– Пойдите в ночную аптеку и купите снотворное. Примите две таблетки и ложитесь спать.

– Хорошо, – сказал я. – Спасибо. – И положил трубку.

Какое-то время я сидел в абсолютной тишине. Вскоре стали простукиваться шумы, цоканье молоточков настольных часов. Взглянул на кресло напротив – никаких коричневых призраков. Приступ прошел.

Я оделся, вышел на улицу, прошелся до ночной аптеки и купил пачку снотворного. Сонная продавщица оказалась хорошенькой и была не в восторге оттого, что ее разбудили.

Вернувшись в квартиру, я выпил две таблетки, лег и почти сразу заснул.

Утром сквозь сон я слышал, как за окном на жестяной подоконник садились голуби и хлопали крыльями по стеклу.

Месяца через три я случайно наткнулся на цифры номера телефона доверия, который я записал на обоях карандашом, чтобы не забыть. Мне захотелось уже просто из интеллектуального любопытства вновь поговорить с тем пожилым психологом. Но краснощекий, с пухлыми поджатыми губками голосок мне ответил, что у них в отделе старики не работают и не работали никогда.

«Расскажите мне о своих проблемах» – попросили губки. «Не стоит» – сказал я. «Что?» – переспросили в трубке. «У меня не стоит» – зачем-то ляпнул я. «Чудненько, – обрадовался голосок, – сейчас я опускаю свою руку вниз и немного задираю себе платье. У меня очень стройные ноги, кстати. Так вот, представь, я веду, тоненько так, пальцами себе по коленке вверх, ты хотел бы, кстати, поцеловать меня туда, а? Ну вот, я скольжу пальчиками вверх…»

Пробормотав «спасибо», я положил трубку. Стащил с горки журналов на шкафу книгу «Москва для всех», открыл первую страницу. Смотрю внимательно – несколько колонок с адресами «Телефонов доверия». Карандашом обведен тот самый номер, по которому я в ту ночь звонил. Сверил его с номером, написанным на обоях карандашом. Тот самый.

Звоню опять.