Полин Эш - Мечта моего сердца

• Название: Мечта моего сердца
• Автор: Полин Эш
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4884-1

Сиделку больницы Сент-Мэри, золотоволосую красавицу Лейлу Ричмонд, с нежным голосом и веселым ласковым взглядом, обожают все пациенты. Со всеми она заботлива и терпелива, для всех находит доброе слово, помогая больным не только выздоравливать, но и решать личные проблемы. Однако доктор Керни Холдсток недоволен, полагая, что она не должна выходить за рамки своих обязанностей. Каждый подопечный Лейлы считает, что лишь к нему она относится по-особенному. И вот уже один пациент написал ей любовную записку, второй объявил, что они обручены, а третий подумывает о разводе. Кончилось все скандалом. Лейле пришлось уволиться, она уехала, даже не простившись с суровым доктором Холдстоком, а ведь любит она его одного…

---

— Здравствуйте, сестричка! А вы что здесь делаете? Пришли посидеть с нами? Вот это удача. Поболтайте со мной немного.

Его лицо так и сияло. Девушка подошла к нему и помахала рукой другим больным. От нее словно исходило золотое сияние. Золотая кожа, золотые волосы… нет, подумал Дадли с внезапно вспыхнувшим воодушевлением, которое на миг притупило боль, волосы скорее светло-каштановые с золотыми искорками. А глаза — какого же они цвета? Зеленовато-карие и тоже с золотыми крапинками — ореховые?

Нет, для ореховых они слишком темные, и все же в них играет солнечный свет. Это было самое красивое лицо из виденных им за последнее время. Когда она говорила и смеялась, на одной щеке то появлялась, то исчезала ямочка.

— Так что вы здесь делаете? — повторил он вопрос.

— Подменяю одну из ваших сиделок, она только что подвернула лодыжку, но завтра уже выйдет на дежурство.

— Это которая? — подозрительно спросил Дилкинс. — Неужто няня Гамильтон? Но нет, вот она.

Опал Гамильтон подошла поздороваться с подругой.

— Надолго к нам? Только на один день? Вот жалость. А Сперрой, между прочим, лишилась чувств, — сказала она с ехидной усмешкой. Няне Сперрой с ее лодыжкой явно не приходилось рассчитывать на их сочувствие.

Интересно, кто такая няня Сперрой, задался вопросом Дадли. Он окинул палату взглядом — Джуэль расплескала воду из кувшина и теперь, под ворчание Стаф, подтирала пол шваброй. Из остальных пяти двое застилали кровати, одна вяло вытирала пыль, еще одна регулировала кондиционер. Здорово, подумал он, приободрившись, значит, Сперрой — та, с косящими глазами! Противная девица. И как хорошо, что ногу подвернула не няня Гамильтон. Она-то смотрит прямо в глаза, пусть даже от ее манеры общаться и веет холодком.

Но эта девушка… Дадли просто не мог оторвать от нее взгляда и сам не сознавал, с какой жадностью ее рассматривает. Это заметил Дилкинс и шепнул:

— Поговорите вот с этим, няня, а то он совсем скис. Эй, приятель, это няня Ричмонд. Тем, что она сегодня здесь, надо воспользоваться наилучшим образом.

Няня Ричмонд подошла к его изголовью.

— Здравствуйте, — произнесла она так тепло и дружелюбно, словно была его лучшим другом. — Вы мистер Марчмонт? Неважно себя чувствуете? Не беда. Здесь в этом отделении всем несладко. Я здесь начинала. Я тогда была совсем молодая, мне стало страшно, и я написала родителям домой, что хочу уйти с работы сиделки. Мне казалось, я не выдержу. Я тогда проработала здесь только двенадцать недель и жила в общежитии колледжа. Сама не знаю, что на меня нашло.

Дадли невольно спросил, разрешили ли родители ей вернуться домой. Она широко улыбнулась, и ямочка на щеке стала глубже.

— Они, конечно, ответили, чтобы я все бросала и возвращалась. Они у меня очень добрые.

— Но вы не вернулись — раз вы все еще здесь!

— Да. Видите ли, родители написали, что просто мне придется немножко подождать, потому что в моей комнате как раз затеяли ремонт. А к тому времени, как ремонт закончился, я привыкла к работе и уже не захотела уходить. Как вы считаете — они это нарочно сделали? — Нежно засмеявшись, она подмигнула ему и отошла к другой кровати.

А Дадли почувствовал примерно то же, что и эта девушка много месяцев назад. Теперь ему расхотелось домой, если она станет здесь дежурить. Тогда он, пожалуй, сумеет все это вынести — она такая чуткая, сердечная. Пожалуй, он даже мог бы поделиться с ней своими потаенными страхами. И она не засмеется и не отделается дежурными фразами. Она сумеет его понять…

— Что, правда славная она? — спросил маленький Джо Дилкинс, провожая, как и Дадли, глазами Лейлу. — Она особенная сиделка. Сделает все как надо и еще умеет поддержать тебя, как никто другой. Могу поспорить, что вам сразу полегчало, как вы ее увидели, скажете нет?

— А как ее зовут? — пробормотал Дадли.

— Не знаю! Прочие сиделки зовут ее Ричи, сокращенно от фамилии — Ричмонд. Странная это привычка у девушек здесь называть друг друга по фамилиям — но я и прежде в больницах это замечал.

— Ричи… — несколько раз повторил про себя Дадли. Мечтая о няне Ричмонд, Дадли дотянул до обеда.

Процедуру кормления он ненавидел всеми силами души. Если бы ее выполняла няня Гамильтон, это бы еще куда ни шло, но обычно это делала толстуха Джуэль и умудрялась развести такую грязь, что кому-нибудь всегда приходилось убирать за ней. Он все лежал с закрытыми глазами и говорил себе, что глупо расчувствовался по поводу няни Ричмонд.

Дадли слышал ставшие привычными звуки: бряцание тарелок на тележке, скрип туфель медсестры, щебет сиделки, начавшей обслуживать больных с дальнего конца палаты. Кто сегодня займется им? Хорошо и то, утешал себя Дадли, что это будет не Сперрой с ее шныряющими глазками, наблюдающими за ним украдкой.

Джо Дилкинс с неохотой отложил газету и позволил посадить себя и придвинуть к кровати столик. Няня Гамильтон энергично разложила приборы и сказала с воодушевлением:

— А вам завтра разрешат встать, пока мы перестилаем постель.

Дадли нарочно лежал, не открывая глаз. Сейчас он даст им понять, что не переносит даже запаха вареной рыбы. До чего он ее ненавидел! А уж запеканка из саго! По замечаниям пациентов, которых тележка уже миновала, он понял, чем их кормят сегодня.

Пока в отделении находились врачи, его обитатели еще сдерживали себя, но, как только они удалялись, комментарии мужчин быстро выходили за рамки приличий. Чего только они не говорили в адрес больничного меню!

Его окликнул Джо Дилкинс:

— Эй, приятель. Проснитесь. Вот повезло, так повезло. Гляньте-ка, кто пришел вас кормить! Хотел бы я оказаться на вашем месте.

Золотая девушка улыбалась Дадли.

— Не унывайте, — сказала она. — Для вас тут есть что-то вкусное. И это не вареная рыба. Вот понюхайте. — Она сняла крышку с миски. Куриный суп, аппетитно пахнущий, с соблазнительной петрушечкой!

Она двигалась легко, стояла с грациозной непринужденностью, и ему еще не доводилось встречать девушку, которая могла говорить без остановки и при этом не надоедать. Она говорила не попусту.

— Ваша кровать знаменита тем, что на ней лежали интересные люди, — сообщила она. — Как-то ее занимал один юрист, он вел очень важное дело — о нем еще писали в газетах. Его привезли к нам прямо с улицы и хотели поместить в отдельную палату, но он отказался.

— А с чем он попал сюда? — поинтересовался Дадли, но она, ловко сунув ему в рот ложечку, продолжала:

— Потом был один артист. Нам его до сих пор очень не хватает. Как только он немножко поправился — стал показывать маленькие сценки. Когда он лежал здесь, к этой палате явно наблюдалось повышенное внимание всего медперсонала.

Голос у нее был низкий, мелодичный, полный сдержанного веселья. Очень хотелось, чтобы она продолжала говорить. Но он напряженно ждал вопроса, который она непременно задаст: «А чем занимаетесь вы?»

Но няня Ричмонд ни о чем его не спросила. Она вела себя так, будто он лег сюда ради дружеского общения, и вводила его в курс дела, чтобы при новой встрече они говорили уже на равных. И он поймал себя на том, что уже ждет этой новой встречи.

— К вам сегодня придут посетители? — спросила она.

Дадли нахмурился. Придет мама и начнет плакать над ним. Она с самого начала была против, чтобы он жил отдельно. Она хотела, чтобы он жил дома и пошел по стопам отца, сделавшись младшим партнером скучнейшего, по мнению Дадли, в мире занятия. Его еще в школе пугали цифры, а сейчас и вовсе вызывали отвращение.

— Я жду мать, — ответил он без энтузиазма.

— Если она задержится или не сумеет выбраться, я бы зашла поболтать с вами, если вы не против. В приемные часы у меня как раз будет свободное время.

Она аккуратно и ловко вытерла ему рот и умудрилась собрать тарелки без раздражающего стука.

— А вы ей понравились, — произнес со своей кровати Джо Дилкинс, и Дадли всей душой пожелал, чтобы докучливого соседа переместили куда-нибудь в другое место. Ему хотелось лежать и думать о ней без помех. Хорошо бы узнать о ней побольше — есть ли у нее парень и возможно ли, чтобы она задержалась в их отделении подольше, но он, разумеется, не собирался расспрашивать об этом Джо Дилкинса. И крайне неприятно было бы услышать еще раз от Джо Дилкинса, что он понравился няне Ричмонд. В душе Дадли нисколько не верил, что такое возможно. Можно вообразить, какой у него сейчас видок!

Проходя мимо, Опал Гамильтон бросила на него взгляд и, энергично зашуршав фартуком, вышла из палаты.

— Он на тебя запал, Ричи! — сказала сестра Гамильтон с беглой улыбкой, сваливая судна на скамью. — Он вроде ничего, как по-твоему?

— Кто? — Невинная улыбка и удивленно раскрывшиеся большие глаза ничуть не обманули Опал Гамильтон. Они с Лейлой были слишком давние подруги, чтобы не понять друг друга. Они вместе учились в школе, жили на одной улице до тех пор, пока семья Опал не переехала в другой район. Теперь их вместе свела работа, словно они и не расставались никогда и только по случайности занимали не одну комнату. Но без конца ходили друг к другу в гости и, усевшись на соседнюю кровать, подолгу беседовали.