Полин Эш - Мечта моего сердца

• Название: Мечта моего сердца
• Автор: Полин Эш
• Издательство: ЗАО Центрполиграф
• Жанр: Короткие любовные романы
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-9524-4884-1

Сиделку больницы Сент-Мэри, золотоволосую красавицу Лейлу Ричмонд, с нежным голосом и веселым ласковым взглядом, обожают все пациенты. Со всеми она заботлива и терпелива, для всех находит доброе слово, помогая больным не только выздоравливать, но и решать личные проблемы. Однако доктор Керни Холдсток недоволен, полагая, что она не должна выходить за рамки своих обязанностей. Каждый подопечный Лейлы считает, что лишь к нему она относится по-особенному. И вот уже один пациент написал ей любовную записку, второй объявил, что они обручены, а третий подумывает о разводе. Кончилось все скандалом. Лейле пришлось уволиться, она уехала, даже не простившись с суровым доктором Холдстоком, а ведь любит она его одного…

---

Ее изменившееся лицо ясно выразило, что она думает по поводу его приглашения: как это нечестно и низко — заманивать ее туда, откуда она не сможет вырваться, пока он станет ее пропесочивать. Он снисходительно улыбнулся.

— Я просто хотел сказать, что вовсе не ругал вас утром. Я только хотел убедить вас, что для больных лучше, если вы будете сохранять дистанцию.

Она молчала, и он начал сердиться. Его слова в очередной раз били мимо цели.

— Хорошо, я попробую объяснить иначе. У вас есть брат?

— Даже два.

— Взрослые?

— Да, им двадцать шесть и двадцать четыре.

— И как бы вам понравилось, няня Ричмонд, если бы один из них попал в больницу, и там какая-нибудь сиделка стала о нем заботиться, и он оказался во всем от нее зависимым… решил бы, что не может обходиться без ее поддержки?

— Если вы имеете в виду то, сэр, как от меня зависит мистер Филби, то я была бы рада, — ответила она серьезно.

— Я имел в виду другое, — с досадой произнес он. — Что вы будете делать, когда мистер Филби выпишется из больницы? И — а это более важно — что будет делать он?

— А скоро он собирается выписываться? — спокойно спросила она.

— Вы прекрасно понимаете, что я не могу ответить вот так сразу.

— В любом случае, сэр… может быть, вы не знаете, что у него вообще не было желания жить, по крайней мере сначала. Он ведь потерял жену в горах, они были в экспедиции вместе. Он получил травму, когда пытался ее спасти.

— Это мне, разумеется, известно, — напомнил он.

— А вам известно, сэр, что он обвиняет себя в ее гибели? И не представляет себе дальнейшей жизни без нее?

— И вы вообразили, что именно вы вернули ему желание жить? — спросил он. И если вопрос прозвучал насмешливо, то только потому, что он убежден был, что так необходимо. Для сиделки это опасный путь.

— Вовсе нет. Но я должна была попытаться помочь ему. Так ужасно было смотреть, как он лежит и терзается. Он словно заледенел, было видно, что его мучает не только физическая боль… Он опытный альпинист, а она нет. Он рассказал мне, как уговаривал ее пойти с ним. Она боялась, но не хотела, чтобы он счел ее трусихой.

— Вам следовало оставить его в покое, — непреклонно отчеканил Керни.

— Но я должна была хоть чем-то его заинтересовать. Ведь ему придется как-то зарабатывать на жизнь. Он не богат, жил только на заработки. И еще есть ребенок.

— Какой ребенок? — спросил он, припарковывая машину в тени у задней стены больницы и поворачиваясь к ней лицом.

— Он рассказал мне об этом как-то, когда ему было особенно плохо. Это ребенок его сестры. Родители умерли, и о девочке заботился он. Она сейчас в интернате, и нужны деньги, чтобы за нее платить. А заниматься альпинизмом он больше не сможет, ведь правда?

— Не думаю, хотя категорически утверждать еще рано. Во всяком случае, это уже не наша забота. Мы можем только подштопать его, — произнес он сухо.

Упомянув о ребенке, она задела его за живое. А если бы ребенок остался от Арабеллы и он взялся бы вырастить его и вдруг покалечился — а ему в его профессии тоже нужны здоровые руки и ноги! И если бы кто-то пытался помочь ему, как эта девушка, вернуться каким-то образом к активной жизни?

— Я не хотела вмешиваться в его жизнь, сэр. Я знаю, что нам это не полагается. Это первое, чему нас учили в колледже. Я не собиралась навязываться, просто я волнуюсь за больных, и, если кому-то нужна моя помощь, я пытаюсь помочь, насколько в моих силах. Я и не делаю ничего особенного, но что-то сделать я просто должна…

Он понял, что бесполезно дальше убеждать ее. А когда она вышла из машины и, пройдя вдоль стены, исчезла в дверях, он также с горечью понял, что все равно станет и дальше бранить ее. Он не мог позволить своим подчиненным своевольничать. В таком заведении, как больница, это неправильно, неразумно и даже небезопасно. Он обязан пресекать подобное поведение. И все же он не мог сказать, что делал это с удовольствием.

Назавтра над городом свирепствовали грозы. В палатах горел свет. Дождь барабанил с такой силой, что было видно, как капли отскакивают на несколько дюймов от асфальта. Ходячие больные наблюдали за разбушевавшейся стихией из окон и, мрачно смакуя, описывали виденное своим прикованным к кроватям собратьям по несчастью.

Сиделкам же было не до капризов погоды, они были слишком заняты. В отделении Терезы Треси больные пребывали в особенно угнетенном настроении, потому что им не хватало их любимой няни Ричмонд. Она вернулась назад в свое спинномозговое отделение. Во время обхода Керни видел, как она склоняется над Джефри Филби, и у него вдруг что-то защемило в груди. По лицу больного было ясно, что он полностью зависит от нее. Она была единственная, кого он ждал и хотел видеть.

Может быть, тактично посоветовать главной медсестре, чтобы девушку перевели в женское отделение? Там от нее точно не будет вреда. А еще лучше — в детское! Но он отлично знал, что главная предпочитала сама разбираться со своим персоналом и воспримет подобный совет от хирурга как вмешательство в ее хозяйство.

Напряженно подняв плечи и сердито нахмурившись, Керни как раз выходил из отделения, когда его позвали к телефону. Едва взяв трубку, он услышал непривычно резкий голос Арабеллы:

— Керни!

— Арабелла? Что-то случилось? — отрывисто спросил он.

— Случилось! Ужасная вещь! Марвуд!.. — пронзительным голосом ответила она.

Арабелла никогда не была истеричной и ни за что не стала бы звонить брату на работу по пустякам.

— Что такое с Марвудом? Он заболел? — спросил он терпеливо, но настойчиво. — Успокойся, девочка, и объясни, в чем дело?

— Успокойся? Ты что, не понял? Ведь он побывал во всех странах, во всяких переделках, и тут такое! Здесь!

— Да что случилось, Белла?

— Его сбила машина, у самых дверей дома!

Глава 3

Новость быстро распространилась по больнице: «скорая» только что привезла зятя главного хирурга. Опал сказала подруге:

— Вот что значит судьба. Человек объехал весь свет и попал под машину у порога собственного дома.

— Но как это могло случиться?

— Ричи, это и есть самое ужасное. Рассказывают, что жена отговаривала его идти на почту, но он сказал, что письмо надо отправить срочно, не дожидаясь, чтобы это сделала домработница. Они заспорили, он рассердился и вышел. А как раз шел дождь — сама знаешь, какой это был ливень, — дороги скользкие, а тут машина вывернула из-за поворота, ее занесло, ну и шофер не сумел затормозить.

— Несчастный… И несчастная его жена. Просто подумать страшно. И бедный мистер Холдсток!

— И это еще не все — угадай, куда его положат?

— В платное отделение, конечно?

— Нет. В твое спинномозговое!

— О господи! Нет!

— В один из маленьких боксов. Но сразу ясно, что у него за травмы. Говорят, он красивый, веселый, жизнерадостный. Молодой. Как подумаешь, просто дурно делается.

Джо Дилкинс слышал разговор двух ординаторов, когда его везли на каталке из ванной, и сообщил новость соседям по палате. Больные шепотом обсуждали случившееся. Все сочувствовали Керни Холдстоку и разделяли его несчастье.

— Спинномозговое отделение — это ведь там, где няня Ричмонд? — спросил Дадли Марчмонт у Джо.

— Точно, приятель. Я так жду не дождусь, когда она заглянет сюда навестить вас, чтобы повыспросить ее об этом случае.

— Она придет меня навестить? Откуда вы знаете? — спросил Дадли. Из слов Джо он извлек только это.

— Она точно придет, вот увидите, — доверительно проговорил Джо.

И она пришла. Появившись в палате, она улыбнулась всем своей сияющей улыбкой, и даже дежурная медсестра улыбнулась ей в ответ.

Дадли не мог дождаться, когда она подойдет к нему.

— Как вас зовут? — спросил он.

— Ричмонд, — ответила она с улыбкой. — Я составляю список, перед тем как идти за покупками. В больничном киоске всего не достанешь, а ваша мама может не успеть зайти в магазин, если она едет издалека…

— Спасибо, вы очень добры. Но мне не вещи нужны. У меня скорее личная просьба. Мне хотелось бы знать, как вас зовут, впрочем… может быть, это нескромно…

— Кажется, считается, что у нас имен нет, одни только фамилии. А вообще-то меня зовут Лейла.

Он тихо повторил ее имя. Она торопливо проговорила:

— Но это секрет. Забудьте. Можете, если хотите, называть меня Ричи. Все зовут меня так. Так что я могу для вас сделать?

— Хочется узнать, в каком состоянии моя квартира. Наверное, об этом писали в газетах, но я не способен ничего удержать в руках. Может, у вас найдется минута… впрочем, мне не следует просить.

Странно, почему он не попросил Опал почитать ему газету, удивилась про себя Лейла. Ведь это ее подопечный. Но Опал всегда так спешит, ее деловитость не располагает больных просить об одолжении. И Опал считает, что это к лучшему.