Александр Попов - Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой

• Название: Выпуск 4. Семь пьес с необычной судьбой
• Автор: Александр Попов
• Издательство: Независимое объединение петербургских авторов «Домик драматургов»
• Жанр: Драматургия
• Год: 1998

Это четвертый сборник Независимого объединения петербургских авторов «Домик драматургов» из серии «Ландскрона» (название шведской крепости на месте современного Петербурга).

Эксклюзивное издание для сети Internet.

Руководитель проекта: Андрей Зинчук.

---

ТОЛЯ. Ничего, вернется — потише будет… Слушай, Полина, а почему твоего племянника не слышно? Где он?

ПОЛИНА. Да нет там никого. Я тебя обманула.

Комната в Красном уголке.

Справа длинный стол, слева место для танцев. Тарелки и бутылки опустошены, все куда-то разбрелись.

ВИРГИЛЬЕВНА (одна сидит за столом и тихо поет).

Степь да степь кругом, путь далек лежит
В той степи глухой замерзал ямщик…

Появляются Техник-смотритель, потом Надя, потом Жора с гармошкой, потом Толя и Витя, потом Главный. Постепенно песня подхватывается всеми.

И набравшись сил, чуя смертный час,
Он товарищу отдавал наказ:
«Ты, товарищ мой, не попомни зла,
Здесь, в степи глухой, схорони меня.
А жене скажи слово прощальное…
Передай кольцо обручальное…
Да скажи ты ей, пусть не печалится,
Пусть с другим она обвенчается.
Про меня скажи, что в степи замерз,
А любовь ее я с собой унес».

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ (встает, берет из коробки на столе конфету. Молодец, Толя, что конфеты принес. Хотя и опоздал, все равно молодец. (Всем.) Потому что о бабах думает! (Жоре.) Эх, Жора, давай мою… (Поет.)

Ах, мамочка, на саночках
Каталась я не с тем.
Шила платье белое
И завивку делала, —
А потом кружилась голова.
А подружка Зиночка
Перешла тропиночку, —
Ах, мама-мамочка,
Как ты была права…

А ну, мужики, чего расселись? Танцевать мы когда-нибудь будем или нет?! А ну, Главный, давай, включай свою музыку.

Постепенно комната пустеет. Остаются Толя и Витя, закуривают.

ВИТЯ. Что я тебе говорил? Смотри — нигде нет такой конторы, как у нас. Ты не пожалеешь, что пришел. Сейчас музыка будет. Ты как, танцуешь?

ТОЛЯ. Давно не танцевал.

ВИТЯ. Я только танго. До армии все хотел научиться. Я рядом с домом культуры жил. Там каждый год учили, но до меня как-то не дошли. Теперь ругаю себя — ничему не научился: ни музыке, ни танцам. Вот, может в Германию поеду, так там научусь. Там, говорят, у всех вдруг культурные запасы просыпаются. Потому что на всем готовом живут. Все занимаются — кто фото, кто кино, кто в самодеятельности, кто на биллиарде. Там, говорят, даже если и талантов нет, все равно будешь заниматься чем-нибудь таким. Потому что без этого со скуки с ума можно сойти. Это как на погранзаставе. Ты в каких войсках служил?

ТОЛЯ. В обычных.

ВИТЯ. А почему?

ТОЛЯ. Не взяли в особые.

ВИТЯ. А я на армию не жалуюсь. Я считаю, что каждый мужчина должен самостоятельно хотя бы два года отслужить. Для мужчины армия много дает. Я считаю, что только там можно понять, что такое жизнь. В жизни ради независимости надо уметь на свое наступать. Там это хорошо объясняют. От карантина до дембеля. Там это главная наука. Если на свое не научишься наступать, то в жизни из тебя ничего не получится. Или в тюрьму сядешь, или сопьешься. У меня таких друзей много было, которые хотели по-своему жить. Кому повезло, тот женился, а кто не женился, тот в тюрьме. Сантехник — это кто? Кого ни спроси, тебе скажут, что пьяница. Потому что привыкли. В какую квартиру не придешь, — либо наливают, либо маленькую, заранее приготовленную, в карман засовывают. А что мне маленькая? Копить мне их, что ли? Я еле-еле на своем участке жильцов от этого отучил. И все благодаря армии. Если бы пил, мне бы квартиру не дали. А так и квартира, и характеристика. Хочешь в Германию — пожалуйста, хочешь в Польшу — пожалуйста… (Помолчал.) Я ведь вчера на комиссии был в райкоме… (Пауза.) Я тебе не рассказывал?

ТОЛЯ. Нет.

ВИТЯ. Да что рассказывать? — утопили. Задали один вопрос про Садата — и лежи где брошенный, — говорят, я газет не читаю. А как же их еще читать надо? Ты знаешь, как обидно? Если бы я их не читал — тогда бы не так — а я их пять штук на дом выписываю. И журнал «Молодой коммунист». И еще этот, как его, «Блокнот агитатора» бесплатно присылают.

Послышались щелчки, треск, потом музыка.

Хорошая музыка, правда?

ТОЛЯ. Хорошая.

ВИТЯ. У Главного самые последние записи. Он и магнитофон для жэка купил новый, чтобы свои записи переписывать. У нас его не очень любят, но он ничего.

Подходит Техник-смотритель.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Почему мужчины не танцуют?

ВИТЯ. Мужчины перекуривают.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Нечего перекуривать. Давай, живо иди танцевать. (Подталкивает Витю.) Толе простительно, он новый, а ты старик, давай по быстрому. Иди, пригласи Надю.

ВИТЯ. Сам разберусь.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ (забирает у него сигарету. Иди-иди, нечего упираться. (Толкает его в спину.) Все равно там будешь.

Витя идет.

А ты чего такой… Комнату получил? Получил. Чего тебе еще надо? Может, тебе что-то не нравится?

ТОЛЯ. Да нет, нравится.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. То-то, у нас контора — лучше не бывает. Это я тете говорю. Я этих контор видела-перевидела. Если наши кого примут — нигде не пропадешь. Из вытрезвителя выручим, из милиции выручим, из тюрьмы, если захотим, тоже выручим. Только себя береги… А захочешь подзаработать — пожалуйста — я тебе хоть завтра адреса дам. Где люстра, где звонок. Сколько надо — столько и заработаешь. Понятна тебе система?

ТОЛЯ. Понятна.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Нравится у нас?

ТОЛЯ. Нравится.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Тогда давай спичку.

ТОЛЯ. Простите. (Зажигает спичку и дает прикурить.)

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ты, наверное, в институте учишься?

ТОЛЯ. Да, учусь.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Я вот тоже учусь. На курсах старших инженеров. Есть такие, семимесячные. Через два месяца буду старшим инженером. Тебе-то, наверное, еще долго?

ТОЛЯ. Да, дольше.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Учись — здесь тебе все об этом будут говорить… Здесь все учатся, а потом бросают.

ТОЛЯ. А почему?

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Потому что контора дружная. Потому что и так все хорошо. Но ты на нас не смотри, ты учись. Вернее, смотри на нас и учись. Может быть, у тебя что-нибудь получится. Если что — поможем.

ТОЛЯ. Спасибо.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Спасибо потом скажешь.

Подходит Главный инженер.

ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР. Ты его чему учишь?

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Да так, ничему. Самой бы где поучиться.

ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР (Толе). Ты ее меньше слушай. А то она быстро тебе все про жизнь объяснит. Да так, что потом всю жизнь будешь разбираться, не разберешься. Наших баб знать надо.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Ну-ну, не болтай. Пойдем лучше танцевать.

ГЛАВНЫЙ ИНЖЕНЕР (шаркает). Я приглашаю.

ТЕХНИК-СМОТРИТЕЛЬ. Сноб ты, Главный. Идем.

Уходят.

Подходит Надя.

НАДЯ. Ты сегодня не приходил?

ТОЛЯ. Нет…

НАДЯ. И хорошо, что не приходил. Сегодня ко мне муж заходил. Мы, вообще-то с ним разведены, но он иногда заходит. Но ты приходи — он редко заходит… Приходи, телевизор посмотрим… Я, правда, его у соседки прячу, но у нее можно будет взять на вечер… Он все грозится прийти и забрать всю мебель. И телевизор. Так-то я его не боюсь, но он может прийти пьяный и все расколотить. Один раз так уже было. Я поэтому телевизор прячу… Я магнитофон тоже прячу, но он у меня маленький, и я его прячу на кухне, в столе. А телевизор большой, «Изумруд», может быть, знаешь? Его трудно спрятать, — поэтому я его отнесла к соседке. Как бы продала, понимаешь?.. Он сегодня в командировку уехал в Эстонию, если не соврал, — так что приходи, он теперь не скоро появится. Я думаю, что на это время можно будет телевизор от соседки забрать. Приходи, поможешь мне телевизор перенести… Ты приходи… А то, может, скоро я уеду. Буду на пароходах плавать, официанткой или буфетчицей. Я на курсах учусь при торговом флоте. Скоро заканчиваю. Меня туда по знакомству один парень устроил. Мне обещают, что возьмут на пароход, который в Канаду плавает. Может, я в Канаде побываю. Хорошо, правда? Ты как думаешь, хорошая это работа? Меня бабы наши отговаривают, а я думаю, что хорошая. Все лучше, чем здесь. Там я хоть увижу что-нибудь. На этот пароход трудно устроиться, но меня этот парень устроит, он обещал. У него очень близкое знакомство с капитаном. Он механик на этом пароходе. Хорошо будет, правда?