Александр Федута - Лукашенко. Политическая биография

• Название: Лукашенко. Политическая биография
• Автор: Александр Федута
• Издательство: Референдум
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2005
• ISBN: 5-98097-007-X

Это первая в мире политическая биография Александра Лукашенко, написанная членом его первого предвыборного штаба, позднее отказавшимся участвовать в становлении диктатуры в Белоруссии. Исследуются перипетии и закономерности этого процесса. Кто и что привело белорусского диктатора к власти: население, личный талант демагога-вождя или группа политиков, сделавших на него ставку в борьбе за власть? Став президентом, Лукашенко одобрительно отозвался о довоенных порядках в гитлеровской Германии, видя в них образец для современной Белоруссии. В отличие от политологов, считающих его откровенность ошибкой начинающего правителя, автор утверждает, что это был сознательный зондаж общественного мнения.

Книга основана на многочисленных беседах со сторонниками и оппонентами Александра Лукашенко.

---

А в кресло министра (по совместительству) уселся государственный секретарь Совета безопасности, всецело преданный президенту Виктор Шейман, на которого Лукашенко мог положиться, как на себя. Выждав, пока все чуть успокоится, президент назначит министром Валентина Агольца, который уже продемонстрировал свою преданность и готовность «ко всему» во время «эвакуации» голодавших депутатов Верховного Совета.

Но отставку министра внутренних дел по Конституции необходимо было согласовать с Верховным Советом.

Я хорошо помню это заседание. Зал был полон; журналисты собирались на сессию, как на скандальную премьеру в театр.

Слово предоставили Юрию Захаренко. Молодой генерал решительно вышел к трибуне и, заметно волнуясь, начал горячо объяснять высшему законодательному органу страны, в чем причина его отстранения от должности. И здесь Семен Шарецкий, никогда не отличавшийся склонностью к внешним эффектам, сделал то, чего ему не подсказал бы самый изощренный режиссер. Он вдруг встал, вышел из-за стола президиума и подошел к креслу, в котором сидел Лукашенко. И, демонстративно повернувшись спиной к Захаренко, стал о чем-то шептаться с президентом. Естественно, что внимание зала автоматически перенеслось на них.

Захаренко словно в стену уперся. Он обернулся, посмотрел на Шарецкого и понял, что обречен.

Он действительно был обречен. Как и положено уважающему себя следователю, он не мог публично разглашать тайну следствия, то есть рассказывать детали и обстоятельства нарушения законов приближенными Лукашенко. А поведением Шарецкого он и вовсе был сбит. В итоге доклад получился весьма невнятным. Даже те факты, которые в нем приводились, выглядели неубедительно. Ну а демонстративное пренебрежение к бывшему министру со стороны председателя Верховного Совета довершило общее впечатление…

Хотя нет, довершило его совсем другое.

Когда Захаренко сошел с трибуны и сел на свое место, слово взял президент. К полной неожиданности собравшихся, Лукашенко не стал опровергать своего бывшего министра, а заговорил о том, что он верил Юрию Николаевичу, как сыну (хотя они были ровесниками), о том, как произвел его в генералы, а тот его предал. И публика, глядевшая на весь этот спектакль, неожиданно обмякла. Действительно — сделал министром, действительно — произвел его в генералы, а тот вместо благодарности начал «копать»! И под кого — под «батьку»212! Нехорошо получается…

Тут произошло совсем неожиданное. Олег Богуцкий вспоминает: «Во время выступления президента Захаренко встал и пошел в сторону трибуны. Охрана напряглась: готовы были в этот момент стрелять, но Захаренко вовремя опомнился и сел, не доходя до трибуны».

Куда и зачем он шел? Что хотел сделать? Может быть, просто попросить председательствующего предоставить ему возможность ответить? А может быть, сорвался, чтобы защитить свою честь так, как подобает в таких случаях настоящему офицеру? Мы об этом вряд ли когда-нибудь узнаем…

Лукашенко вновь сошел с парламентской трибуны победителем.

Президент беспокоится

Никаких особых разногласий с депутатским большинством у Лукашенко пока не было. Коммунисты и аграрии с радостью санкционировали замену государственной символики в соответствии с результатами референдума. С готовностью поддержали и известие о создании Сообщества России и Беларуси. Да и в отношении управления экономикой у Верховного Совета и президента почти не было расхождений. И Александр Лукашенко, и депутаты в большинстве своем оставались идейными сторонниками старой советской экономической модели, при которой «главный» все и распределяет.

Однако Лукашенко понимал, что с Верховным Советом все не так уж и благополучно. Ведь депутатами стали многие из тех, кто были недовольны его курсом. Да, они были в меньшинстве. Но Лукашенко еще совсем недавно сам был депутатом и не успел забыть, как быстро меньшинство начинает задавать тон парламентскому «болоту». Случись это, сумей те же немногочисленные либералы из фракции «Гражданское действие», лидером которой стал Станислав Богданкевич, договориться с крупной партийной фракцией — коммунистами или аграриями, — и предусмотренный Конституцией механизм отстранения президента от власти (импичмент) может быть запущен. Ведь достаточно собрать подписи 70 депутатов из 199 и передать дело в Конституционный суд, и он уже отстранен от власти.

Прямой опасности еще не было, но Лукашенко хорошо усвоил немудреную политическую аксиому: «Если парламент, каким бы он ни был подобранным и сфальсифицированным, имеет реальные полномочия, он на каком-то этапе захочет эти полномочия реализовывать».

А Конституционный суд, как мы помним, уже к февралю 1996 года объявил ряд президентских указов не соответствующими Конституции, так что повод для импичмента вызревал. Мало того, некоторые из депутатов уже тогда начали о нем поговаривать. Вспоминает депутат Владимир Нистюк:

«Идея импичмента возникла еще в марте 1996 года. С покойным Геннадием Карпенко у него в кабинете мы вели разговор на тему, что есть механизм, который способен влиять на президента, держать его в напряженном состоянии и вынуждать считаться с мнением парламента. И мы решили попробовать, сможем ли собрать заявления об импичменте. Мое заявление было одним из первых. Это были еще экспериментальные заявления: тогда мы не знали порядка, как это все делается. После консультаций с Конституционным судом мы узнали форму, которая будет принята судом к рассмотрению. Это было персональное заявление каждого депутата. Мало того, это заявление подписывалось, и подпись заверялась лично председателем Верховного Совета со скреплением его подписью и печатью. Тогда это обретало форму документа».

Разумеется, Лукашенко знал о том, что такие «эксперименты» уже идут. Было бы удивительно, если бы у человека, единолично контролирующего спецслужбы, не было информации об этом.

И он приступает к подготовке упреждающего удара — к пересмотру не отдельных пунктов, а основ Конституции. Ему нужно спешить.

Тем более что неожиданно о себе напомнил народ.

Оппозиция на улицах

Массовые выступления весной 1996 года шли по нарастающей. Вначале 25 марта, в годовщину создания Белорусской народной республики, в традиционный для белорусской оппозиции День воли прошел многотысячный митинг. Затем — акция 2 апреля, в знак протеста против подписания Александром Лукашенко и Борисом Ельциным договора о создании Сообщества России и Беларуси: тогда около дверей российского посольства дошло до настоящей драки между сторонниками и противниками Сообщества.

Самые массовые выступления оппозиции состоялись 26 апреля, во время проведении традиционного Чернобыльского шляха. Но на сей раз его участники выступали не только против последствий Чернобыля, но и за сохранение Беларуси как государства. Договор о создании Сообщества был воспринят представителями белорусского общества как угроза государственному суверенитету Беларуси.

В шествии участвовало более 50 тысяч человек. Если бы демонстранты прорвались к резиденции президента (а горячие головы к этому призывали), последствия могли бы быть непредсказуемыми.

Но лидеры оппозиции не хотели столкновений. Вспоминает Вячеслав Сивчик, тогда — ответственный секретарь управы БНФ:

«Маршрут, по которому шли демонстранты на Чернобыльском шляхе 1996 года, был согласован с органами власти. Согласование происходило в кабинете Геннадия Карпенко (тогда вице-спикера Верховного Совета, представлявшего оппозиционную фракцию «Гражданское действие». — А. Ф.). Там были начальник столичной милиции Борис Тарлецкий, кто-то из заместителей городского прокурора и еще кто-то инкогнито от КГБ. Был Юрий Ходыко (заместитель председателя БНФ. — А. Ф.). И именно там, в кабинете Карпенко, был согласован маршрут, по которому потом реально шли демонстранты».

В то время я уже работал обозревателем «Белорусской деловой газеты». Получив задание, я вышел из редакции и прошел на Немигу, где собирался сесть в троллейбус. Пропустив несколько переполненных троллейбусов, вдруг понял, что уехать мне вряд ли удастся. Прямо по проезжей части медленно двигался людской поток. Реяли бело-красно-белые флаги, теперь снова опальные, были видны транспаранты и хоругви.

Поток медленно приближался. Можно было уже ощутить дрожание асфальта, по которому шли десятки тысяч людей. Удалось разглядеть депутатов — Станислава Шушкевича, Геннадия Карпенко, Александра Добровольского… Вот от основной массы оторвались два человека — высокий плечистый Геннадий Карпенко и прихрамывающий профессор Юрий Ходыко. Оба торопливо направились на переговоры с ОМОНом, который преграждал дорогу. Власть явно нарушала достигнутые договоренности, хотя демонстранты шли именно по тому маршруту, который был согласован.