Галина Романова - Цвет мести – алый

• Название: Цвет мести – алый
• Автор: Галина Романова
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49300-5

Маша Белова и ее подруга Марина привыкли ни в чем себе не отказывать! Вот и в этот раз они, утомившись после шопинга, устроились за столиком своего любимого кафе. Но приятное времяпрепровождение неожиданно закончилось кошмаром – кто-то застрелил вышедшую на крыльцо Марину! Маша уверена: на самом деле убить хотели ее… Следователь Горелов сразу почувствовал особый интерес к этому делу: его жена Рита, так же как и Маша Белова, ушла от мужа к более успешному и богатому мужчине. А тут выяснилось, что за спиной погибшей девушки стояла… Рита! Неужели истинной целью преступника была именно она? Или этих женщин, променявших любовь на деньги, объединяет что-то другое?

---

У них с Веником все сидели где попало. На их супружеском диване, на полу, на стульях, подоконнике, даже иногда вытаскивали из кухни Маринкино кресло, в котором она спала. На ходу теряли постоянно какие-то болтики, шурупчики. Кресло трещало под тяжестью сразу двух, а то и трех тел. Но оно выстояло, как ни странно. Маша подозревала, что оно до сих пор живет в кухне у ее бывшего мужа. В углу, под образами, как говорила Маринка. Образов, правда, никаких не было, образ один – душевный, да неуемное воображение.

Гонг снова зазвучал, потом раздался истошный крик Алекса, испуганный клекот домработницы и следом – стук тяжелой входной двери.

Маша с силой зажмурилась. Гадать, кто нанес им визит, не стоило. Явились свекровь со своей дочкой. Шум в холле на первом этаже поднялся невообразимый. Карали теперь несчастную Соньку за нерасторопность. Маша ее пожалела, но вылезать из кровати, переодеваться, спускаться вниз и заступаться за домработницу у нее не было никаких сил. Она не хотела никого видеть, а уж Танаис с Лией Эдуардовной – тем более. Они наорутся вдоволь, потом запрутся в кабинете Алекса, как бывало всегда. Потом выйдут оттуда с загадочными довольными физиономиями и вскоре отбудут восвояси. Ей удавалось избегать встреч с ними прежде, удастся избежать и теперь.

Не удалось!

Дверь их супружеской спальни с треском отлетела в сторону, впустив ее разгневанного супруга и невероятно острый солнечный луч, мгновенно распоровший полумрак комнаты и ударивший Марию прямо по глазам.

– Мари!!! Мари, в чем дело?! – завопил Алекс, останавливаясь у нее в ногах. – Скажи мне на милость, что ты теперь делаешь?!

– Я сплю, Алекс, – шепнула она, глубже зарываясь в пуховое одеяло. – Сплю…

– Спишь?! – задохнулся он негодованием. – Как?! Как ты можешь спать после всего, что случилось?!

– А я больше ничего не могу. – Маша выпростала из-под одеяла левую руку, безвольно помотала ею в воздухе. – Кроме как спать, Алекс, я ничего делать не могу. У меня просто нет сил.

– Нет, погоди! – Он одним рывком сдернул с нее одеяло, потянул ее за щиколотку. – Давай поднимайся, милочка! Эта дрянь… Эта женщина устроила нам всем проблемы, а ты собралась спать?!

– Вам всем? – Она открыла глаза и, сильно щурясь от солнечного потока, бьющего из коридорного окна, уточнила: – Я правильно поняла? Марина, погибнув, с чего-то доставила вам неприятности?

– Правильно, правильно! – Красивое лицо Алекса исказила невероятная мука. – Пойми меня правильно, Мари! Мне… Нам… Нам ни к чему оказаться замешанными в скандал такого рода! Ты хотя бы представляешь, что теперь начнется?!

Она не представляла. Все самое страшное, как считала Маша, случилось еще вчера. Случилось и закончилось. Маринка выскочила на ступеньки кофейни покурить, и кто-то мерзкий, укрывшись в доме напротив кафе, выпустил ей в голову две пули. Она умерла. Страшнее этого уже ничего теперь не случится.

Что же, интересно, может такое страшное произойти с Алексом?!

– А допросы? А визиты сюда этих… Этих минцанеров! – Он нарочно исказил слово, еле выпустив его сквозь стиснутые зубы. – Начнут высматривать, выспрашивать, щупать, вынюхивать! Ненавижу!!!

Он тяжело и шумно задышал, его хорошо развитая грудная клетка высоко вздымалась. Пальцы, все еще удерживающие жену за щиколотку, были холодными, будто неживыми.

– Алекс, Алекс, успокойся. – Маша поползла к нему по кровати, ей стало его дико жалко, не часто ей приходилось видеть мужа таким растерянным и до бешенства перепуганным. – Ну, мы-то тут при чем?! А ты – тем более! Мало ли кто Марину… У нее было много знакомых, личная жизнь била ключом…

– Вот! – подхватил Алекс, притягивая ее к себе и обнимая. – А я что всегда говорил! Эта женщина – нехорошая, она не годится тебе в подруги. Как жила, так и закончила – грязно, непотребно, со скандалом!

– Не надо, Алекс, прекрати.

Маша впервые за четыре года их совместной жизни высвободилась из его рук и поползла по кровати обратно к подушкам. Это был акт непослушания, оговоренный контрактом, и за нарушение этого пункта непременно следовало наказание. Странно, что Алекс не обратил на это внимания. Понаблюдал за тем, как она устраивает голову на подушках, подтягивает коленки к подбородку, кутается в легкую пижамную кофточку. То ли он пожалел ее, то ли из-за растерянности, но Алекс впервые не сделал акцента на ее поведении. Обошел кровать, присел рядышком, погладил жену по плечу.

– Мари, не надо так убиваться, пожалуйста. Ты должна быть сильной. На тебя свалится очень много всякого… Дерьма! – вдруг выпалил он с жаром. – Теперь начнется, будь уверена!!! Успокойся, пожалуйста. И… И нужно ведь что-то делать с ней…

– С кем – с ней? – хлюпнула Маша носом, от участия мужа она совсем расквасилась.

Когда Алекс с великосветского тона переходил на участливый, совершенно обыденный, принятый у нормальных людей, она становилась очень уязвимой и слабенькой. Хотелось прижаться к нему, попискивать, жмуриться и ласкаться.

– С Маринкой, с кем же еще! Я там кое-какие распоряжения отдал, но… Но я же не знаю, что нужно на нее… В чем бы она хотела… Черт! Прости меня, Мари! Прости, но нужных слов у меня нет! Короче, насчет одежды… Маринкин вкус знаешь только ты. Эй, эй, ну не надо плакать, а!

Его руки подлезли под ее тело, ловко приподняли. Маша оказалась у него на коленях и уткнула зареванное сопливое лицо ему в ключицу.

– Я все сделаю, Алекс, я все сделаю. Сейчас… Сейчас я возьму себя в руки. Только будь рядом, все время рядом, я тебя прошу.

– Конечно, милая, конечно. – Он гладил ее по волосам, чуть покачивал, будто баюкал, шептал ей на ухо что-то хорошее и поторапливал без конца.

Еще через полчаса Маша спустилась на первый этаж к нежданным визитерам, уже немного успокоившись. Она была в черном обтягивающем платье, ее чуть припухшее, невероятно бледное лицо оттеняли крупные серьги с черным жемчугом, гладко зачесанные наверх волосы перевязаны черной атласной ленточкой. И по тому, как мгновенно вывернулись толстые губы ее золовки, она поняла, что выглядит просто превосходно.

– Даже горе тебя не способно испортить, дорогая, – вежливо заметила свекровь, прикладываясь ледяными губами к Машиным щекам. – Как ты, Мари?

От ее вежливого холодного участия Маше сделалось еще горше. Она взглянула на золовку. Та, как обычно, не мигая, словно змея, рассматривала каждую складочку, каждую пуговку на ее платье, завидуя, негодуя, ненавидя Машу за ее головокружительный успех в их обществе.

– Спасибо, стараюсь, – едва кивнула она. – Татьяна, добрый день.

Не повернулся у нее сегодня язык назвать золовку этим идиотским, придуманным для надутой «пущей» важности именем, и все. И не каприз это был вовсе с ее стороны, не злой умысел. Просто вдруг захотелось простоты, и все. К тому же Маринка всегда, стараясь позлить рязанскую дуру, как они называли между собой Таньку, обращалась к ней – Татьяна.

Бесилась та, конечно, а что поделаешь?

Сейчас взбесилась тоже, даже головой не кивнула в ответ на Машино «здравствуй». Сузила бесцветные глазенки до крохотных щелей, прокашлялась. Не иначе чистила свое гадкое горло с целью озвучивания каких-нибудь мерзостей.

– Что случилось, Мари, ты можешь объяснить? – осторожно начала Татьяна.

– Марина погибла, – ответила та коротко, понимая, что главный вопрос еще прозвучит.

Она не ошиблась. Танька раздула толстые ноздри, вскочила с кресла, в которое едва вмещалась, встала, широко расставив ноги-столбы. Совершенно по-крестьянски подбоченилась.

– Почему тогда из-за твоей погибшей Маринки треплют нервы нам, ты можешь ответить?!

– Кто треплет вам нервы?

Маша едва заметно дернула губами с явным недоверием, чуть выше приподняла подбородок, сделавшись похожей на наследную принцессу. Маринка, во всяком случае, всегда утверждала, что вид у нее в такие моменты – один в один.

Перепалки с золовкой давно закалили Машу, и если бы не теперешнее горе, она даже испытала бы обычное удовлетворение от того, как Танька бесится. Бесится, негодует, а сделать ничего не может. Алекс раз и навсегда указал сестренке ее место и велел оттуда не высовываться и не пытаться как-то повлиять на уклад их семейной жизни.

– Ма, как его там, а? – Танька повернула к Лие Эдуардовне, по паспорту Лидке, некрасивое рябое лицо с раздувшимися от гнева толстыми ноздрями. – Горелов, что ли?

– Да, милая! – Свекровь будто только что об этом вспомнила, тронула кончиком указательного пальца висок, покосилась на Машу с явной обидой. – Сегодня, едва лишь рассвело, как он принялся колотить в нашу дверь, задавать странные вопросы… С чего бы это вдруг?!

– Не знаю. – Маша пожала плечами.

Она и правда не знала. Самого Горелова она помнила весьма смутно, поскольку вчера во время беседы с ним ее постоянно тошнило. Она, кажется, ботинки ему заблевала и поэтому все время стыдливо прятала глаза. Потом приехал Алекс, посадил ее в машину, снабдив фляжкой с коньяком. И все дальнейшие переговоры Алекс уже сам вел с этим Гореловым. А Маша сидела на заднем сиденье, пила коньяк и ревела, размазывая по лицу тушь и сопли.