Алекс Кун - Петербург

• Название: Петербург
• Автор: Алекс Кун
• Жанр: Альтернативная история

Аннотация: Путевые дневники государева корабельного мастера. Книга третья. Окончено 01.05.2011

---

Надо будет еще провести исследования на раздавливание и слом полученных изделий — а то про номера бетона от 300 до 600 слышал, а как связана прочность с составом бетона — без понятия. Подозреваю, это цифры давления, которое выдерживает изделие, но подозрений для будущих инженеров мало — им надо знать точно. Будем восполнять пробелы.

А название, все же, оставлю — камедь. Так будет справедливо.

Подволакивая колеса, продирались к Вавчугу со стороны завода. Завод продолжал меня удивлять. Настоящий Феникс. Сколько не обрезал у этого дерева ветки — оно все куститься, разрастаясь вширь. Проезжали мимо цехов, совсем новых, судя по свежим срубам. И эти цеха стояли уже весьма далеко от основного завода. Просто предместья какие-то. Более того, небольшие цеха, вынесенные с основной территории — окружали домики рабочего поселка, а сами цеха дымили трубами паровых машин. Причем, дымили скромно, без черноты — что говорит о наличии газогенераторов. Кроме того, у дороги стояли столбы, все еще отливающие белизной, поверх которых шли пучки проводов на фарфоровых изоляторах. А ниже проводов, горизонт отчеркивала труба шарового цвета, подозреваю, что газовая. Надо будет поговорить с управляющим по поводу газовой техники безопасности.

Но в целом — будто в другой век въехали. Умилился. Потом спрятался внутри домика, надеясь спокойно доковылять до заводоуправления и своего дома, где младенец, по моим расчетам, уже не должен был так заполошно радоваться жизни.

Наивный. Оказывается, охраняющие меня морпехи — личности не менее приметные чем их объект охраны. Еще на дальних подступах к телеге начал подходить народ, интересуясь у правящего телегой морпеха моим здоровьем и новостями, а потом еще долго идя рядом, придерживаясь рукой за телегу, и продолжая обсуждение полушепотом. Дело в том — что морпех сказал, будто князь спит.

Теперь постепенно собирающаяся толпа галдела весьма громким шепотом и цыкала на громогласных вновь прибывающих. Даже грудь сдавило. Не просто другой век — а еще и другой народ. Ермолай смотрел на меня осуждающе — а мне недоставало сил выйти, и со всеми поздороваться. Трус, наверное — но это не помешало мне мысленно готовить речь — «Мы на пороге войны, а через месяц на заводе будет государь».

День приезда стал наградой за всё наше «героическое преодоление» препятствий похода. И не стоит вспоминать — что мы сами не вовремя полезли. Зато провели отличную проверку оборудования.

Вспоминая мое время — если директора «Автоваза» заставили бы ездить только на серийной «Ладе», вместе со всем остальным руководством завода — наверняка, «Лада» стала бы совсем иной. Почему директор концерна, в который входит «Мерседес», ездит только на авто своего производства? Почему другие директора заводов по всему миру гордятся своими изделиями и обязательно их используют сами? Почему директора швейных или обувных фабрик моего времени и отечества — не носили свою продукцию, предпочитая иностранную? Откуда это пошло? От Петра? Возможно. Но теперь порублю эту корни в капусту! В Москве уже сейчас становятся более модны фасоны моего старичка-портного, чем веянья западных послов. Более того, судя по отчетам все того же портного — западные дамы и их кавалеры к нему в очередь стоят, да еще и пихаются, стараясь побыстрее проскочить на прием. Моя московская поточная швейная фабрика работает с перегрузом, что говорит и о высоком потреблении среднего сегмента — служек и приказчиков. Элементы новой военной формы уже видел на крестьянах — особенно им по душе пришлась стеганная зимняя подстежка, которую они носили отдельно. Как именно она к ним попала — это отдельный разговор — поставил эти факты на вид и Вейде и Липкинскому заводу.

Но факт остается фактом — Россия, медленно, кряхтя, обзаводилась своей модой, своими аксессуарами и своей гордостью за все это. Да, сценарии балов и этикет пока заемные — но уже озадачил творческую часть итальянского десанта. Пусть, для начала, Щелкунчика поставят — зря, что ли, корпел ночами над сборником сказок. Потом будет еще больше. Дам Ермолаю почитать «Мастера и Маргариту» в моем пересказе — интересно, удавит или нет? Коль живой останусь — Ермолай еще об этом не раз пожалеет…

Вечер прошел отлично. Мне даже дали попариться в бане. Сбывшаяся мечта …. Нирвана с гурией, пусть и с одной. Пар клубился под черным потолком, прилипшие к разгоряченному телу листики одуряюще пахли окончанием долгого пути. Веник вышибал из тела все сомнения, оставляя только расслабленность. Какие мысли о свеях?! Думы! Брысь из моей головы! Заходите завтра, и мы вас порвем.

Сегодня праздник единения! Кругом близкие сердцу люди, натопленная баня, жар по телу, и легкий холодный сквознячок по ногам. Жбан квасу, с черпаком, ничуть не меньшим того, который стоит в кадушке с заваренной можжевельником водой, для плескания на камни в парилке. Свежая льняная одежка приятно прилипает к еще влажному телу. Дома. Кузьма, незнающий, чем еще угодить. Ермолай, снисходительно взирающий на эту суету, и уже практически прописавшийся в моем доме. Надежда, хвастающая карапузом, который серьезно меня рассматривал и пробовал натуральность бороды. Тая, грустно глядящая на младенца, познающего мир тактильным способом.

Свеи? Считайте, нет более этой проблемы. Не дам порушить чувство дома всепожирающим пламенем затянувшейся войны.

А ведь у свеев есть такие же дома, где счастливая мать хвастает перед уставшим воином младенцем, тянущим пухлые ручонки.

И нет выбора. И мы, и они — «за Честь и Родину». Все правы. А виноват обычно стрелочник.

Куда деваться?! Кто в очереди на стрелочника последний? Никого? Значит, буду первым — но войну закончу быстро. Желательно одним ударом. Хотя, судя по стратегическим прикидкам — ударов будет три, разнесенных по времени. Но людей ляжет все одно меньше, чем от 20 лет войны. Только об этом никто не знает, и на стрелочника повесят особую жестокость и бесчеловечность. Не сейчас, так лет через 300.

Надеюсь, море меня примет — не хотелось бы, чтоб потомки плевали на найденную могилу.

На следующий день начался аврал. Нет, не так — начался Аврал.

Кто сказал, что в средневековье не было магии? Очень даже была. По крайней мере — заклинание «к нам едет государь» произвело ошеломительный эффект, хоть и звучало уже второй раз. И начался Ад. Но веселый, и с энтузиазмом.

Бронзовые винты не дают расчетной тяги? А кувалда нам зачем?! Бить кувалдой, по задней кромке лопастей, пока тяга не станет ожидаемой. Если и это не поможет — бить кувалдой литейщиков, которые подвели всех перед государем… Поможет отстукивание лопастей? Тогда не забудьте их потом отбалансировать и дать поправки к модели тем самым литейщикам.

Оптики перепортили кучу стекла, пробуя разливать заготовки сразу в формы линз? Гм. Хорошо, что это было не мое указание — теперь можно с умным видом начать разбираться — где ошибка. Хотя, думаю — все те же проблемы быстрого остывания и каверн. Надо попробовать держать в печи для медленного охлаждения. В итоге еще неизвестно, какой способ окажется дешевле и производительнее — шлифовать вручную или отливать, долго выдерживать, а потом все равно шлифовать вручную. Тем более что «вручную» — это уже метафора. Мои труженицы оптических цехов давно напоминают гончаров, с персональными гончарными кругами на механической тяге.

Сварщики хвалились высоким качеством труб — пришлось устроить им показательные испытания давлением и гидроударом. С давлением была самая большая проблема — рабочее давление коловратников планировали на 10 атмосфер. А для испытаний нужно было больше. Попробовали испытывать трубы паровым котлом с зажатым предохранительным клапанном — выяснили только, что труба получилась прочнее котла. Печально. Но радует, что эту важную информацию добыли без жертв — контузия не считается.

Что касается жертв — этот вопрос начал курировать отдельно. А то «тихой сапой» выяснилось, что на заводе уже почти сотня инвалидов, накопившаяся за весь период его работы. Большей частью покалеченные живут по своим домам — получая четверть своего прежнего жалования. Меньшей — в рабочем поселке, если им некуда идти. Более того, в рабочем поселке обнаружились и жертвы тренировок Двинского полка. Хоть и менее десятка человек — но мне ведь и об этом никто не докладывал! Где моя шашка?

Поручил Тае подыскать место в Холмогорах под военный госпиталь, с «инвалидным» отделением. А вообще, похоже, пришла пора запускать мои давнишние задумки по пенсиям. Да, не вовремя. А с другой стороны — в самый раз — солдаты хоть увидят, перед отправкой на фронт, что их будущим озаботились, какое бы оно не было.

Вообще, это мое посещение Вавчуга больше склонялось к решению социальных вопросов, чем технических. Никаких новинок не вводил, хоть и очень хотелось. Всю энергию завода вложил в скоропалительный спуск канонерок, подготовке их снабжения и дополнительно — снабжение полков. Это все поверх основной задачи — снабжения северного флота. Выпуск диковин дозволил несколько уменьшить, но не прекращать — все одно многие специалисты по диковинам в оборонных цехах были лишние — а рынки сбыта для этого узкопотреба всегда найдем. Османов побалуем, в крайнем случае.