Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945

• Название: Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945
• Автор: Вильгельм Хёттль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0250-X

Вильгельм Хеттль – разведчик-аналитик, организатор и участник многих специальных операций, раскрывает историю создания могущественного управления имперской безопасности Третьего рейха, дает яркие психологические портреты Гиммлера, Гейдриха, Шелленберга, Мюллера, Эйхмана и других. В книге собраны уникальные материалы о методах работы германских секретных служб на территории Центральной, Юго-Восточной и Южной Европы, полностью публикуются уникальные записки Муссолини, сделанные им на островах Понца и Маддалена в августе 1943 года.

---

В этом заключается далеко неполное, а лишь частичное объяснение этого обстоятельства. В частности, оно не дает ответа на вопрос, почему гестапо и служба безопасности ничего не предпринимали против него, хотя и имели достаточно доказательств его подрывной деятельности. В секретном архиве гестапо имелось несколько томов с различными документами об адмирале и абвере. Но они не были использованы против Канариса. Когда же он в начале 1944 года был все же смещен со своей должности, претензии к нему носили не слишком серьезный и даже поверхностный характер. Самым весомым обвинением было, пожалуй, обвинение в слабом руководстве своей организацией, поскольку к тому времени несколько агентов абвера переметнулись в Турции на сторону англичан.

Будучи назначенным в 1943 году начальником Главного управления имперской безопасности, Кальтенбруннер, изучив личное дело Канариса и имевшееся на него досье, обратился к Гиммлеру с предложением об отстранении Канариса с должности шефа абвера. К его большому изумлению, Гиммлер ответил ему, что прекрасно осведомлен о содержании досье и считает целесообразным по целому ряду причин ничего не предпринимать против Канариса, запретив Кальтенбруннеру проявлять в этом плане какую-либо инициативу.

Кальтенбруннер, естественно, задался вопросам о причине того, почему рейхсфюрер СС и шеф всей немецкой полиции защищает человека, который явственно плетет интриги против режима? И пришел к выводу, что у Канариса, видимо, имеется какой-то компромат лично на Гиммлера. Только значительно позже ему стало ясно, что речь-то шла не о Гиммлере, а о Гейдрихе.

И вот, когда Канарис был отстранен от занимаемой должности, никакого судебного разбирательства против него возбуждено не было. Даже после событий 20 июля 1944 года он был арестован не сразу, но и при аресте держался на удивление спокойно, не проявив никакого волнения, будто бы твердо зная, что под суд отдан не будет ни при каких обстоятельствах.

На допросе Гёрделер то ли под пытками, то ли после обнаружения во время обыска его записной книжки с именами заговорщиков дал компрометирующие показания против адмирала и целого ряда подпольщиков. Однако и после этого Канариса особо не трогали, так что у него появилась надежда пережить крушение рейха. Но он недооценил того факта, что лица, стоявшие у власти, постараются заткнуть рот тому, кто слишком много знал и наверняка выступил бы против них с явными доказательствами их преступлений, которыми он, вне всякого сомнения, располагал.

Канарис вместе со многими узниками концентрационного лагеря Флоссенбург был казнен по секретному распоряжению нацистского руководства при подходе американских войск. Поэтому многие его секреты были развеяны в прах вместе с пеплом.

Часть вторая СЕКРЕТНЫЕ ОПЕРАЦИИ В ЕВРОПЕ

Глава 5 ПОДДЕЛКА ДОКУМЕНТОВ И ДЕНЕГ

ФАЛЬШИВКА ГУБИТ СОВЕТСКОГО МАРШАЛА

Интересы Гейдриха не ограничивались только Германией. С самого начала деятельности он стремился подключать свою секретную службу к политическим событиям за рубежом. Одной из наиболее успешных его интриг является афера с Тухачевским.

11 июня 1937 года советское телеграфное агентство ТАСС передало сообщение, ставшее международной сенсацией, о том, что по приказу народного комиссара внутренних дел арестованы восемь генералов Красной армии, в числе которых был и бывший заместитель наркома обороны маршал Советского Союза Тухачевский, дела же на них переданы на рассмотрение военного трибунала. Ход разбирательства не принес никаких неожиданностей. Советская официальная, в особенности судебная, система была уже хорошо известна всему миру. Нелепый судебный процесс против оппозиции Троцкого в 1936 году с незаконной конфискацией всего имущества осужденных был еще свеж в памяти людей.

Поэтому никто даже не удивился, что Тухачевский и его сообщники дали показания, будто бы являлись организаторами подпольного оппозиционного движения, вступили в контакт с военным командованием ряда иностранных держав, враждебных Советскому Союзу, и передавали информацию о Красной армии; осуждение виновных и вынесенный им приговор не были неожиданными.

То, что процесс под председательством Ульриха и при участии генерального прокурора, выступавшего в качестве государственного обвинителя Вышинского[52], проходил не в открытом судебном заседании, породило различные толки и комментарии. Никто тогда не имел представления, откуда были взяты предъявленные Тухачевскому обвинительные материалы, а позже, когда просочилась информация, что решающую роль в этой истории сыграл шеф немецкой службы безопасности, в нее никто не поверил.

Гейдрих начал привлекать свою службу к работе против Советского Союза еще в 1935 году. Вначале она ограничивалась сбором информации за рубежом и от русских эмигрантов, живших в Германии. Эти эмигранты поддерживали тесную связь с парижской эмигрантской колонией, которая, наряду с белградской, была самой значительной в Европе. Через своих агентов Гейдриху удалось установить контакты с ее центральным комитетом, находившимся в Париже, в частности с бывшим белогвардейским генералом Скоблиным, женой которого была известная певица Надежда Плевицкая. Эта чета играла большую роль в эмигрантском обществе, хотя и считалась не вполне надежной. Агент Гейдриха выяснил, что Скоблин поддерживал связь с высшими кругами Москвы. Более того, ему стало ясно, что бывший генерал работал на две стороны – на Советский Союз и против него, как в свое время его земляк Евно Азеф, который дурил и царскую охранку и революционеров.

Двурушничество Скоблина не явилось настораживающим моментом для Гейдриха, и он решил привлечь его к своей агентурной деятельности. Скоблин же со своей стороны проявил готовность за деньги причислить к своим работодателям еще и немецкую секретную службу. От него Гейдрих в конце 1936 года получил информацию, что Тухачевский намеревался взять власть в свои руки с помощью Красной армии и избавиться от Сталина и большевистского режима. Вопрос, соответствовала ли эта информация истине, остается открытым, так как шеф ГПУ Ежов, представивший Вышинскому доказательства вины Тухачевского, был вскоре и сам ликвидирован. Из свидетелей того процесса вряд ли кто остался в живых, а ожидать, что заговорят Вышинский, маршал Ворошилов, игравший тогда важную роль, или же Сталин, было бы наивно. Да и постановка этого вопроса мало что изменит в сути дела. Более важным, на мой взгляд, является выяснение, сфабриковано ли обвинение Тухачевского в заговоре против Сталина, так же как и обвинение в его связях с иностранными державами.

Пришла ли Гейдриху первому в голову мысль об осуществлении грандиозной интриги с целью устранения Тухачевского, сказать трудно. Но идея эта появилась еще до решающей беседы его с Гитлером и Гиммлером. Во всяком случае, перед рождественскими праздниками 1936 года он рассказывал своим коллегам о том, что Тухачевский будто бы намеревается захватить власть в свои руки. Гитлер, так же как и Гейдрих, посчитал целесообразным использовать этот шанс для ослабления советской системы с тем, чтобы потом нанести по ней решающий удар. Напрашивались два варианта действий. Германия могла поддержать Тухачевского и помочь ему ликвидировать большевизм. С другой же стороны, можно было выдать Тухачевского Сталину и тем самым ослабить военную мощь Советского Союза. Оба эти варианта были потенциально выгодны для Германии. Тем не менее, ликвидировать Тухачевского было гораздо проще, чем поддержать его в рискованном мероприятии – попытке сбросить кремлевских вождей. Вместе с тем участие немцев в ликвидации Тухачевского и тем самым в ослаблении Красной армии перечеркнуло бы политику взаимодействия вооруженных сил Германии и Советского Союза.

Русско-германское военное сотрудничество получило свое наибольшее развитие в 1926 году, когда генерал-полковник фон Зеект[53], главком стотысячной армии, добился получения технической помощи от русских. Оба его последователя, генералы Хеге и Хаммерштайн, продолжили его политику, поддержанную назначенным парламентом министром обороны.

Однако эта кооперация не имела политической подоплеки. Генералы были заинтересованы главным образом в получении технической военной помощи, в частности – возможности подготовки офицеров-танкистов и авиаторов, а также специалистов других видов вооружения, которые были запрещены в рейхсвере по Версальскому договору. Взамен немецкие офицеры проводили обмен опытом с командирами Красной армии по основным принципам ведения боевых действий. Русские, видимо, рассчитывали, что в последующем произойдет и политическое сближение, однако на практике этого не случилось.

Когда Гитлер стал канцлером рейха, ситуация немедленно изменилась. Нет никакого сомнения в том, что он с самого начала считал борьбу с большевизмом борьбой не на жизнь, а на смерть. Такая политическая установка исключала возможность военного сотрудничества между двумя странами. В таком случае не совсем понятно, почему он не поддержал государственный переворот, замышлявшийся маршалом Тухачевским и преследовавший цель если не полного крушения, то по крайней мере значительного ослабления «врага всего мира – большевизма». По всей видимости, он считался с теми трудностями, о которых мы говорили выше. К тому же на принятии окончательного решения сказались доводы, приводимые Гейдрихом, который считал, что продолжение линии на союз Германии с Россией отрицательно скажется на сознании офицерского корпуса. Политическое значение этого фактора в соединении с потенциальными результатами военного союза, по его мнению, могло представить реальную угрозу.