Вильгельм Хёттль - Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945

• Название: Секретный фронт. Воспоминания сотрудника политической разведки Третьего рейха. 1938-1945
• Автор: Вильгельм Хёттль
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2003
• ISBN: 5-9524-0250-X

Вильгельм Хеттль – разведчик-аналитик, организатор и участник многих специальных операций, раскрывает историю создания могущественного управления имперской безопасности Третьего рейха, дает яркие психологические портреты Гиммлера, Гейдриха, Шелленберга, Мюллера, Эйхмана и других. В книге собраны уникальные материалы о методах работы германских секретных служб на территории Центральной, Юго-Восточной и Южной Европы, полностью публикуются уникальные записки Муссолини, сделанные им на островах Понца и Маддалена в августе 1943 года.

---

На вопрос, как же ему все же удалось выйти на самый верх, есть лишь один ответ, близкий к истине. На вершину власти его вознес Гейдрих, и именно он сделал из Гиммлера того, кем он стал. Гейдрих втайне вынашивал мысль выдвинуть этого неприметного, робкого и застенчивого человека с посредственным интеллектом на самый верх, чтобы потом, выждав удобный момент, спихнуть его и занять его место. Посредственная сущность Гиммлеpa оставалась скрытой от общественности, поскольку из-за неожиданной смерти Гейдриха тот не успел совершить последний шаг в соответствии с разработанным им планом. К тому же ко времени смерти Гейдриха Гиммлер достиг уже такого уровня, с которого дальнейшее продвижение шло уже автоматически, без учета его личных способностей. Для того чтобы рассмотреть истинную сущность Гиммлера, нужен был человек с интеллектом Гейдриха. Те же немногие, кто видел Гиммлера, как говорится, насквозь, были слишком слабы.

Именно Гейдрих обратил внимание Гиммлера на те возможности, которые заключала в себе должность рейхсфюрера СС. Он же разработал и предложил план, по которому СС с приходом нацистов к власти должна была установить в качестве первого своего шага контроль за всей полицейской системой государства, в результате чего получить реальную полицейскую власть. Ему же принадлежала идея трансформировать СС в элиту Третьего рейха. Вместе с тем им были предприняты шаги, направленные на то, чтобы не допустить возврата Гиммлера к идее насаждения в СС духа пруссачества. Вместо этого следовало осуществлять прогрессивное развитие СС. И Гейдриху удалось к моменту своей смерти заложить тот фундамент, на котором держалась и продолжала существовать СС.

Во всех отраслях промышленности, в административном аппарате и в партийной иерархии высшие офицеры СС занимали важнейшие позиции, оставаясь, естественно, в подчинении Гиммлера. Гейдрих разработал и успешно внедрил не только схему двойного подчинения, но и план превращения СС в «государство внутри государства». Однако Гиммлер не смог полностью воспользоваться теми возможностями, которые ему предоставлялись. Практика введения высоких чинов в СС и стремление занять все ключевые позиции в национал-социалистском государстве, с помощью чего Гейдрих намеревался подчинить нацистский режим СС, при Гиммлере превратились в ничего не значившее, формальное с оттенком почетности чинопроизводство, которое даже лица, удостоившиеся такого «почета», не воспринимали как нечто обязывающее. Такие личности, как Риббентроп[37] и Мартин Борман[38], например имевшие высокие эсэсовские звания (обергруппенфюреров СС), весьма удивились бы, если бы Гиммлер неожиданно, войдя в роль их начальника, попытался бы отдавать им распоряжения. Вне всякого сомнения, они всеми силами и средствами воспротивились бы такому его праву. Подобное никогда и не происходило, так как Гиммлер не предпринимал даже попыток оказать влияние на деятельность или воззрения высоких нацистских бонз, вроде бы и подчиненных ему. Даже генералы войск СС, военной формации самой организации, не слишком-то гнули головы перед своим верховным начальником. У них хватало других забот, и подчинялись они соответствующим командующим вермахта. Обычная же СС во время войны большой роли не играла.

Вследствие этого реальная власть Гиммлера не была столь всеобъемлющей, как это казалось со стороны. Со смертью Гейдриха экспансионистское развитие СС остановилось. Как и в ряде других вопросов, такая остановка была равнозначна отходу с занятых ранее позиций. Гейдрих конечно же не допустил бы такого развития событий и, даже имея в своих руках фиктивную власть, оказывал бы свое влияние на политику Третьего рейха. Гиммлер же все более и более впадал в состояние пассивной летаргии.

И в то же время считать Гиммлера вторым по влиянию человеком после Гитлера не является ошибкой. Ключевые позиции, которые он занимал – высший начальник и командир полицейских сил, шеф разведки, а позднее министр внутренних дел и командующий резервной армией (по сути дела, это была система контроля за комплектованием и оснащением вооруженных сил), – делали его таковым и давали возможность оказывать решающее влияние на формирование и ведение государственной политики. Тем не менее вышесказанное оставалось всего лишь потенциалом, поскольку Гиммлер почти не использовал свои права. Но он неукоснительно применял свою власть, получая указания от фюрера, считаясь в низшем звене партийной иерархии и широких народных массах арбитром и человеком, от которого зависели их жизнь или смерть. Он был неспособен возражать Гитлеру и выступать против его мнения – даже если какая-либо идея и приходила ему в голову.

Помимо прочего, Гиммлер обладал еще одной сильной позицией – лояльным отношением к нему фюрера. Понимал ли Гитлер, что на самом деле представлял его рейхсфюрер СС? Считал ли он его слабой и ничтожной личностью, каковым тот и был на самом деле? Скорее всего, Гитлер в течение длительного времени не смог увидеть бездарности и никчемности Гиммлера, поскольку ценил людей по своим меркам. Позднее он бы разглядел, что Гиммлер является просто куклой в руках Гейдриха, и стал бы привлекать последнего на свою сторону. По сути дела, то, что Гейдрих полностью превзошел бы Гиммлера в глазах фюрера и занял бы его место, было только вопросом времени. Скрытая борьба этих двух людей закончилась, однако, неожиданной смертью Гейдриха.

Второй Гейдрих на исторической сцене не появился: Кальтенбруннер не обладал ни энергией, ни инициативой Гейдриха, чтобы потеснить Гиммлера с занимаемых им привилегированных позиций, да у него и не было ни малейших намерений предпринимать что-либо.

Таким образом, Гиммлер сохранил свои позиции, а Гитлер не видел оснований для его смещения. Рейхсфюрер СС сумел стать необходимым Гитлеру и завоевал его личное доверие. В отличие от генералов, дипломатов, лидеров индустрии и многих членов партии, которые пытались на ранней стадии как-то воздействовать на диктаторские замашки фюрера, Гиммлер с самого начала следовал принципу никогда не возражать Гитлеру. Для него никакой план, предложенный фюрером, не казался невыполнимым. Когда кто-либо выступал с критикой решений Гитлера, Гиммлер ни разу никого из них не поддержал. До Гитлера не доходило, что за Гиммлером все время стоял Гейдрих и что ставшая потом ходовой фраза «Ничто не может быть невозможным» принадлежала не Гиммлеру. Но даже если бы Гитлер и осознал это, в его отношении к Гиммлеру мало бы что изменилось. А после смерти Гейдриха Гиммлер прекрасно справлялся с ролью человека, всегда говорящего «да». Гитлер, казалось, придавал мало значения различным теоретическим выкладкам, которые еще предстояло осуществить на практике, вполне удовлетворяясь тем, что не слышит упрямое «нет».

Гиммлер был не только слабым, малодушным и ничтожным человеком, в его характере отмечались еще и определенные патологические черты. Его ненависть к церкви носила вполне клинический характер, а его отвращение к ренегатам было просто болезненным. Гиммлер происходил из людей среднего класса, а его семья относилась к убежденным католикам. Отец был домашним учителем в баварской королевской семье, а дядя, весьма уважаемый среди родственников, был каноником придворной церкви. Когда Гиммлер стал обладать определенной властью, он понудил своего дядю уйти из церкви и использовал его опыт и знания в своей борьбе против христианства. Несчастный, получивший звание лейтенанта СС, не мог найти себе места в новом для него мире. После краха Германии он был интернирован, а потом направлен в Нюрнберг в качестве свидетеля обвинения на процессе трибунала. Там он и умер от разрыва сердца, успев, однако, примириться с церковью.

В детстве Гиммлер выступал в качестве церковного служки и, пока был жив отец, не осмеливался покинуть церковь, хотя и испытывал к ней отвращение и даже ненависть. Только после смерти отца он публично отрекся от церкви и стал выступать против христианства и, в частности, против католической церкви. Гиммлер считал, что христианство несет опасность для германцев, что союз Ватикана, международного еврейства и масонов преследует цель уничтожения германской нации в целом и национал-социалистского режима в частности. Специалист-психолог, несомненно, без особого труда сможет показать, что враждебность Гиммлера по отношению к католической церкви не имеет интеллектуальной основы, а является отражением его ненависти к собственному отцу.

Подобный, но более сложный характер носили его опасения по поводу масонства. Он был убежден, что масонские ложи являются источником серьезной угрозы для немецкого народа, в чем ему даже удалось постепенно убедить Гитлера. Не было ни одной операции, обернувшейся бедствием для рейха, ни одного происшествия, жертвой которого стал кто-либо из высокопоставленных нацистских чиновников, ни одной неожиданной смерти, которые Гиммлер тут же не приписал бы масонам. Он окружил себя «экспертами», которые лишь усиливали его масонофобию. В своих «Рекомендациях по вопросу о масонах» эта его идея фикс нашла полнейшее отражение. Сам же он в конце концов не решался выйти из здания гестапо без охраны, опасаясь, что на улице его ожидает масон с целью покушения на его жизнь.