Антоний Блум - Труды

• Название: Труды
• Автор: Антоний Блум
• Издательство: Практика
• Жанр: Религия: прочее
• Год: 2002
• ISBN: 5-89816-033-7

Эта книга – самое полное из издававшихся когда-либо собрание бесед, проповедей и диалогов митрополита Сурожского Антония. Митрополит Антоний, врач по первой профессии, – один из наиболее авторитетных православных богословов мира, глава епархии Русской Церкви в Великобритании. Значительная часть текстов публикуется впервые. Книга снабжена обширной вступительной статьей, фотографиями, многочисленными комментариями, библиографией, аннотированным указателем имен и тематическим указателем. Книга предназначена самому широкому кругу читателей: не только православным, но каждому, кто хочет и готов услышать, что имеет сказать Православная Церковь современному человеку.

---

Эта встреча не обязательно выражается словесно. Я не помню, упоминал ли вам (пусть меня простят, если я повторяюсь) рассказ, который вошел в житие одного из самых замечательных западных святых XIX века, французского Curé d’Ars. Он был простой человек, человек молитвы, человек духовного подвига, но умом не был силен и не смог окончить семинарию. Но его епископ увидел в нем нечто, чего его учителя не замечали, и поставил его священником. Как-то пришли другие священники к своему епископу и говорят: «Как ты мог его поставить? Он же такой необразованный! Мы с ним говорим на богословские темы, и он не может следовать нашим рассуждениям!» И епископ ответил: «Я не знаю, образован ли он, но я знаю, что он просвещен». Очень важно – уловить эту разницу в людях, даже и в себе самом: не от образованности нашей, не от теоретического знания, а оттого, что мы открываемся Богу, свет Христов, который просвещает всех, вливается в нас и делает нас тоже светочем. Так вот, в жизни этого святого есть рассказ о том, как часто, приходя в свою убогую церквушку, он там заставал старика крестьянина, который часами сидел как будто даже и не молясь. И как-то этот священник ему говорит: «Дедушка, что ты часами делаешь, сидя здесь, в церкви? Я заметил, что губы твои не двигаются в молитве, пальцы твои не бегают по четкам, ты только сидишь и смотришь прямо перед собой. В чем дело, что это за делание?» И старик улыбнулся и ответил: «Я на Него гляжу, Он на меня глядит – и нам так хорошо друг с другом!» Вы видите, что молитва может выражаться очень разно. Она может выражаться словами, криком испуганной, опечаленной души, она может выражаться тихой, ласковой молитвой-разговором с Богом, но она может выражаться просто тем, что человек находится перед Богом, это осознает и счастлив этим.

Был случай и в моей жизни. Старушка много лет читала Иисусову молитву, но никогда не ощущала Божиего присутствия. Она попросила совета у меня, тогда только что рукоположенного священника. И я ей прямо сказал: «Когда же Богу вставить слово, если вы все время говорите? Помолчите перед лицом Божиим!» К моему удивлению, совет пригодился; она потом мне рассказала, что в наступившей тишине ощутила то присутствие Божие, которого так долго искала.

Вот несколько примеров того, как и слово, и молчание нас могут поставить в присутствие Божие. Но для этого надо помнить, что мы не должны постоянно за собой следить. Одна из самых больших опасностей, которые нас подкарауливают, когда мы молимся, – следить за собой: что со мной сейчас происходит? углублен ли я в себя? чувствую ли я Божие присутствие? здесь ли Господь? почему я рассеялся? Нам надо научиться просто быть перед Богом, действительно молчать и знать, что Он тут есть; я могу Его не ощущать сейчас, но это не значит, что Его нет. Есть рассказ о том, как мать играла в прятки с маленькой девочкой. Вы знаете, как играют в прятки: мать спряталась, аукнула, девочка открыла глаза и стала ее искать, мать снова аукнула, и наконец девочка ее поймала. Но в течение какого-то времени девочка не могла увидеть матери, она только искала, поскольку где-то услышала звук. А потом у них завязался разговор о том, почему Бог не является нам, почему мы не можем Его встретить, хотя очень стремимся к этой встрече. И мать ей сказала: «Ты помнишь, как мы на днях играли в прятки? Я спряталась, и ты меня искала, но ты не боялась, что меня нет, ты знала, что я тут, несмотря на то что не видишь меня».

Бог с нами так поступает, чтобы мы Его искали, чтобы не просто сидели и от Него ожидали: стань, Господи, передо мной, как лист перед травой. Нет, Он хочет, чтобы мы действительно всем желанием своим хотели встретиться с Ним – и тогда может произойти встреча. Но надо помнить, что встреча не происходит сразу, мгновенно не потому, что Бог безразличен, и не обязательно потому, что между Богом и нами непроходимая стена, – будто я настолько греховен, что Бог не может мне открыться. Мы знаем из Священного Писания, из житий святых, да и из собственной жизни, из жизни наших друзей, что бывают моменты, когда мы отпадаем от Него, уходим от Него, делаемся грешными до самых глубин, отвратительными самим себе и, может быть, другим – и вдруг Сам Господь к нам приходит. Поэтому дело не в том, что мы недостойны этой встречи: Бог хочет, чтобы мы этой встречи искали, чтобы и эта встреча была для нас новой жизнью, и Он был для нас радостью и новизной жизни. И вот если мы будем проходить через эти различные стадии, то постепенно будем познавать Бога глубже и глубже.

***

После прошлой беседы я получил записку от православной семьи, которая сейчас находится под влиянием инославных. Они пишут, что молиться молитвами святых, молиться чужими словами не представляет никакого смысла, что с Богом надо говорить только от себя и своими словами.

Я хочу несколько остановиться на этом вопросе, потому что, как вы знаете, все наши богослужения состоят из молитв, которые были собраны в течение веков, составили одно целое, гармоническое, осмысленное и глубокое целое. И с другой стороны, молимся ли мы утром, вечером или в течение дня, мы употребляем слова молитв святых. Имеет ли это смысл? Конечно, имеет, но тут надо подойти к вопросу с рассуждением.

Молитвы святых, каждого святого в отдельности, выражают их личный опыт о Боге, личный опыт о себе самих и о своих нуждах и личный опыт о мире, в котором они живут, в этих молитвах они стараются выразить свою веру. Но святые – не одиночки, святые составляют живую, неотъемлемую часть Православной Церкви. И их молитвы, как бы они ни были личны, как бы они ни выражали их собственный опыт в данную минуту или в течение целой жизни, укоренены в опыте и молитве всей Церкви. Каждый святой выражает опыт Церкви в той мере, в какой он этому опыту приобщен, но не только. Речь идет не о том, насколько данный человек углублен в жизнь и опыт Церкви, а о том, что каждый человек – единственный и неповторимый, и Бога каждый человек знает неповторимым образом, и выражает он свой опыт о Боге тоже единственным образом.

Это нам не всегда ясно, потому что мы читаем на славянском языке, который для очень многих из нас уже не свой, не естественный язык, молитвы, составленные в течение веков очень большим количеством святых, говоривших на самых разных языках: на арамейском, на древнееврейском, если речь идет о псалмах, например, на греческом языке разных периодов и на всех языках, которым святые принадлежали. И тут есть некоторое затруднение в том, что слова, которые на собственном языке звучат естественно, в переводе могут в значительной мере потерять остроту, вкус. Этим объясняется то, что некоторые молитвы (особенно для людей, мало знающих славянский язык) не имеют того живительного действия, которого мы от них ожидаем. И приходится задумываться над тем, как мы к этим молитвам – частным (утреннее, вечернее правило) и общим, богослужебным, – относимся. Все эти молитвы в какой-то момент вырвались из человеческой души, как кровь льет из раны. Если вы с вниманием прочтете Псалтирь, вы увидите, что есть псалмы, которые звучат как крик, вопль отчаяния, или как крик недоумения, или как зов, полный надежды, или, наоборот, как момент отчаяния и растерянности, и мы не можем эти псалмы, эти молитвы читать просто подряд, будто они относятся к одному и тому же. Они были написаны, вернее вырвались из душ человеческих, при очень разных обстоятельствах. Поэтому нам лучше было бы прочитать эти молитвы про себя, не в момент, когда мы молимся, а в момент, когда хотим узнать, о чем говорят эти молитвы, что за человек их написал. Есть святые, которые писали о Боге с такой радостью! В одном из псалмов есть восклицание: Господи! Радость ты моя! (Пс 31:7){264}. Это крик души, которая встретилась с Богом и вдруг ожила, заликовала, ожила вечной жизнью, пережила встречу с Богом. Неужели у нас не дрогнет сердце, если в молитве святого мы услышим: «Господи, Радость Ты моя!»? Конечно, дрогнет: как он Бога любил, Каким он Его знал, что мог Его назвать Радостью своей! И что мне надо сделать, чтобы хоть сколько-то приобщиться к этому опыту, обрадоваться о Нем, заликовать по возможности?

Есть другие молитвы, которые говорят о вере. Я не знаю, читали ли вы пророка Иеремию. У него есть целый ряд молитв, которые наполнены такой теплотой, такой интимностью (напр., Иер 20:7-18; 32:17-25). Он не говорит с Богом как с Существом далеким, а как с самым близким, дорогим, с кем можно поделиться всем, что есть на душе.

Но мы не можем, когда молимся, взять молитвы, написанные целым рядом святых, притом читая их в переводе, от которого часто если не меняется, то тускнеет их смысл, и произносить их совершенно естественно, как крик собственной души. С другой стороны, когда мы участвуем в богослужении, мы находимся перед лицом молитв, которые вся Вселенская Православная Церковь признала как собственный голос или в которых выражается голос Божий, прозвучавший в душах целых поколений людей. И вот когда мы молимся, будь то в частной или общественной молитве, словами святых, мы можем – приведу сравнение – к ним подходить так же, как к стихам великих русских или иностранных поэтов. То, что они пишут, глубже, просторнее, трагичнее или светлее того, что мы сумели бы сами сказать, потому что мы не способны в себе найти это и выразить.