Олег Глушкин - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6

• Название: ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6
• Автор: Олег Глушкин
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

На I–IV стр. обложки и на стр. 2 и 30 рисунки Г. НОВОЖИЛОВА. На III стр. обложки и на стр. 31, 51, 105, 112, 113 и 127 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА. На стр. 52 рисунок Ю. МАКАРОВА.На II стр. обложки и на стр. 92 и 104 рисунки А. ГУСЕВА.

---

— Да, настоящие английские.

— Они их любят… — .сказал проводник и, спрятав деньги, ушел.

Адхам покосился на дверь, расстелил халат, решил лечь. Он избегал оставаться наедине с Махмудбеком. Адхам старался не выказывать своих чувств к этому человеку, но и не умел их прятать. Единственным спасением для Адхама были привалы и ночевки. Он притворялся усталым, ложился и сразу закрывал глаза.

Агахан был удивительно тучный, с красным лицом, с маленькими, внимательными глазками. О своей вере Живой Бог не распространялся. Он заговорил о судьбе народов Востока, о беспощадной борьбе с неверными.

Агахан старался быть предельно сдержанным, говорил коротко, весомо. Но порой он забывался. И от волнения еще больше краснел, терял свой величественный, как подобает богу, вид. Он рад был приезду Махмудбека Садыкова, ближайшего помощника муфтия Садретдинхана. Вести о делах этих людей дошли до его скромной обители… Но…

Агахан должен высказать свое мнение о неумелой работе антисоветских организаций, о тех ошибках, которые совершались в течение многих лет.

— Вам надо было держаться за японцев… — горячо говорил Живой Бог. — Япония могла возглавить движение на Востоке. У них был опыт. Они еще в прошлом веке перестроили свою разведку по немецкому образцу. Великий разведчик Вильгельм Штибер по просьбе японцев сумел организовать одну из лучших в мире тайных служб.

— Мы пытались с ними связываться… — сказал Махмудбек.

— Вы не воспользовались их помощью в полной мере, — оборвал Агахан. — Здесь, в соседних странах, японцы создали общество «Черный океан». У него была одна цель — подрывная работа в Средней и Центральной Азии. В Шанхае «Колледж Тунь Веня» имел четыре тысячи студентов. Они пригласили Курбан-Али, знатока тюркских языков. Вот как тянулись японцы к мусульманам! В самой стране, в Японии, стал процветать ислам. Тридцать тысяч человек приняли эту веру…

Встречал Махмудбек этих людей. Приходилось с ними работать. Агахан, наверное, знал об этом. Он был недоволен, что руководители мусульманских организаций шарахаются от одних хозяев к другим. Да и среди этих руководителей идут вечные дрязги из-за власти.

— В Берлине ваши дела очень плохие. — Агахан прищурился, провел ладонью по красным, пухлым щекам. Зачем-то потер их. — Плохо в Берлине… — Он посмотрел на закрытую дверь, протянул руку к низенькому столику и безошибочно выбрал одну из бумаг.

Махмудбек понял, что Агахан подготовился к встрече с ним. — Это знакомо вам?

На бумаге был адрес: Берлин, Ноенбергштрассе, 14, телефон 176619. Туркестанский национальный комитет.

— Знакомо… — ответил Махмудбек.

— Вы связаны с ними?

— Плохо. После смерти Мустафы Чокаева, по существу, связь оборвалась…

— Надо связаться. Надеюсь, этот комитет уйдет от немцев?

Махмудбек пожал плечами.

— Русские уже около Берлина… — как-то спокойно, рассудительно произнес Агахан.

— А Япония?

Махмудбек постарался этот короткий вопрос задать как можно спокойнее.

— Япония пока потеряет свое значение. Но у мусульман есть искренние, старые друзья…

— Именно, старые…

На маленьком восточном столике лежали английские газеты. А слуги Живого Бога хорошо относятся к бумажным английским деньгам. Это здесь, высоко в горах, где па базарной площади в самый шумный день редко звучат монеты, идет только обмен товаров на продукты…

— Мы возлагаем большие надежды на старых друзей, — смиренно сказал Махмудбек.

— Если вы докажете на деле свою верность им, то…

Он покачал головой, давая понять: мусульманские организации получат хорошую помощь в борьбе против Советов.

— Одна война кончится, другая начнется. Таков этот беспокойный мир.

Агахан поднял глаза к резному потолку. Такую тонкую резьбу по дереву Махмудбек видел очень давно, еще в Самарканде.

— Все в руках пророка… Надо служить великой Британии…

Агахан устал. Вначале он настроился на длинную деловую беседу. Но выдохся. Устал.

Ему было приятно, что руководители туркестанской эмиграции постепенно собирают силы под его крылом. А главное, это нужно великой Британии. Агахан вытащил из-под стопки газет свою фотографию и протянул ее Махмудбеку. Он лениво пошевелил губами, благословляя Махмудбека на большие дела.

Прижимая фотографию к груди, Махмудбек поклонился.

В этом краю, диком и огромном, населенном неграмотными людьми, религиозными фанатиками, самыми разными бандами, фотография Агахана была документом огромной силы, охранной грамотой, пропуском на всех дорогах.

Махмудбек, как научил его проводник, вышел с фотографией в руках. Десятки людей, живущих неделями в ожидании Живого Бога (хотя бы увидеть издали!), вставали на колени, кланялись счастливому человеку.

Махмудбек с проводником прошли несколько шагов, не спеша, не обращая внимания на людей. Наконец проводник прошептал:

— Теперь спрячьте…

Теперь можно было прятать фотографию Живого Бога. Молва еще об одном счастливом человеке уже вылетела за пределы поселка.

На краю базарной площади ютилась низкая закопченная харчевня. Люди, имеющие деньги, не могли обойти это на вид неказистое здание. От одного запаха кружилась голова…

В харчевне орудовал ловкий, юркий японец. Он проносился с грязной, промасленной тряпкой, вытирал длинный шаткий стол одним ловким движением руки. Потом, отбросив тряпку, вырастал у плиты и черного большого котла.

В котле бурлил красноватый острый бульон. На плите поджаривались длинные тонкие ленточки лапши, похожие больше на дунганский лагман.

Японец ухитрялся вовремя переворачивать (чтоб не сгорели!) это ювелирное изделие из теста, схватывать на лету одной рукой глиняную миску, а другой деревянный черпак. Он наливал бульон с подчеркнутой небрежностью. Затем в касу ловко спускались вкусные, уже рыжеватые пряди лапши.

Никто толком не знал, как называется это аппетитное блюдо и когда оно появилось в закопченной харчевне.

— Вкусно-о! — протяжно-ласково произносил японец.

В его заведении было что-то от японской кухни. Но хозяин давно понял, каким успехом пользуется у памирцев ош-похлебка с лапшой. Наверное, так и родилось это острое, душистое блюдо. На радость местным жителям и чужим людям. На все вкусы и запросы. Какая судьба занесла сюда, в горный край, этого человека? Японец, конечно, давно принял веру исмаилитов.

Махмудбек знал таких людей. Японская разведка направила за рубеж сотни своих офицеров под видом врачей, поваров, парикмахеров, лавочников, грузчиков. Подобные профессии давали возможность ежедневно общаться с населением, с гостями этих стран.

Совершенно искреннее почтение выказывал японец европейцам, занявшим основную часть длинного деревянного стола. И не грязная тряпка мелькала перед глазами уважаемых посетителей, а полотенце. Пусть не первой свежести, а все же полотенце…

Японец, разумеется, знал английский язык. В разгар беседы европейцев он слишком часто вырастал за их спинами.

В углу харчевни лежали планшеты и полевые сумки.

— Эти люди непохожи на строителей, — сказал Адхам Махмудбеку. Он с первой минуты косился на планшеты.

Хозяин метнулся к новым посетителям с грязной тряпкой. Но вдруг замер. Какая-то доля секунды ушла на то, чтобы с ловкостью фокусника заменить тряпку на полотенце. И откуда только японец его извлек.

Стол был чистым. Едят здесь аккуратно. Не уронят крошки, не прольют капли. Хозяин все-таки протер гладкие потемневшие доски. Махмудбек пришел с проводником и, наверное, со слугой. Так решил японец. Важный, а значит, заслуживающий внимания, гость.

Они долго, со вкусом, наслаждались лапшой, тянули ее со свистом, причмокивая от удовольствия.

— Не строители, — повторил Адхам.

Его интересовало все. И рассказы Махмудбека о националистических организациях, о руководителях, о их связях с чужеземцами, и эти деловитые европейцы, шныряющие в горах.

— Не строители… — наклонив голову, тихо ответил Махмудбек. — Они делают съемку местности. Делают географическую карту. Потом расскажу.

За спиной угодливо появился японец. Он, конечно, знал местные диалекты, мог знать и фарси и пушту… Махмудбек повернулся к японцу.

— Что еще угодно господину? — почему-то шепотом спросил хозяин харчевни.

— Чай…

— У меня есть хороший китайский чай. Из далекого Нанкина. Зеленый, душистый…

Европейцы поднимались. Шумные, довольные. Один из них вытащил кожаный бумажник. Вместе с деньгами в бумажнике лежала и фотография Живого Бога. Махмудбек мельком увидел знакомый снимок. Даже эти люди, представители могучей державы, не могли обойтись без «охранной грамоты».

Проводник вернулся в караван-сарай, покосился на Адхама и замер.