Олег Глушкин - ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6

• Название: ИСКАТЕЛЬ.1979.ВЫПУСК №6
• Автор: Олег Глушкин
• Издательство: Издательство «Молодая гвардия»
• Жанр: Прочие приключения
• Год: 1979

На I–IV стр. обложки и на стр. 2 и 30 рисунки Г. НОВОЖИЛОВА. На III стр. обложки и на стр. 31, 51, 105, 112, 113 и 127 рисунки В. ЛУКЬЯНЦА. На стр. 52 рисунок Ю. МАКАРОВА.На II стр. обложки и на стр. 92 и 104 рисунки А. ГУСЕВА.

---

— Красавица, а не сардина, — сказал Малов. — Одна к одной. Вот это дернули!

Даже единственный из экипажа не занятый в замете повар Ефимчук появился на палубе. Он медленно нагнулся к воде и зачерпнул сачком сардину. Рыба блестела и билась в его руках.

Малов видел сверху, как Ефимчук аккуратно перебирает рыбешку, и в который раз подумал, насколько повезло ему с поваром. Недаром сманил во флот. Хоть и впервые в море, но все у него поставлено солидно, чувствуется класс. Для настроения команды хороший повар считай полдела. А этот молчун — умелец! Каждый день — новое блюдо!

Сухов, тоже смотревший вниз, сказал:

— Выполз, кашевар. На замете так спит, первый раз вижу такого.

— Повару не положено работать на палубе, — сказал Малов. — Что ты злишься?

— Да не злюсь я, — Сухов улыбнулся. — Просто вижу, не из того теста этот повар.

Малову уже не первый раз приходилось защищать Ефимчука от нападок Сухова — повар был его гордостью, он сам отыскал его, случайно встретив в приморском ресторане. Старик был одинок как перст, мотался по стране, не находил места, а предложил ему пойти в рейс — глаза загорелись, оживился.

Когда закончили подборку невода, небо несколько посветлело, но в воздухе стояла непривычная сырость, звезды заволакивало пеленой, на море опускался туман. Малов прошел в радиорубку, чтобы связаться с начальником экспедиции — договориться о сдаче рыбы.

Очередь была большая; удачно заметали еще восемь судов, так что надеяться на сдачу можно было только к исходу дня. Но главное было сделано — сегодняшний улов перекрывал все отставание, приборы показывали, что в кошельке много больше, чем пятьдесят тонн, но чтобы не «сглазить» рыбу, и, зная, как неохотно берут плавбазы большие уловы, потому что не могут их быстро обработать, Малов доложил, что взяли около пятидесяти тонн. При этом старался говорить нарочито спокойно, равнодушно, сдерживая бившуюся в нем радость.

Команда отдыхала. Сморенный усталостью, заснул и Малов. Никогда еще с начала этого рейса не засыпал он так сладко и беззаботно, обычно сон его был чуток, если только можно было назвать ту полудрему, которую он себе изредка позволял, нормальным сном. Он прислушивался к звукам, ждал звонков из рубки, ночью же, когда шел поиск, вообще не уходил с мостика, а если и спал, то чутко, как кот: спал и все слышал. Но теперь был тот случай, когда капитан сделал свое дело, улов в кошельке, и остается только ждать очереди на сдачу.

Проснулся Малов оттого, что его тряс за плечо Кузьмич и кричал тонким, срывающимся голосом:

— Петр Петрович! Сухов исчез!

Малов вскинулся на койке, посмотрел на хронометр. Было четыре пятнадцать утра, выскочил в рубку в одних плавках. Там уже объявили тревогу, под толстым колпаком стекла метался красный огонек авральной сигнализации.

— …Я поднялся в рубку принять вахту, Сухова на вахте нет, обыскали все судно — нигде, — докладывал старпом.

— Что же вы стоите! Срочно на воду шлюпки! Боцман! Где боцман? — крикнул Малов и побежал к шлюпке.

Плотный туман окружал судно. Включили прожекторы, но сноп света увязал в белизне. Шлюпка сползла вниз и исчезла в тумане. — Так у нас ни черта не выйдет, — сказал Кузьмич.

— Включите тифон, Сухов должен услышать, — приказал Малов.

Тонкий пронзительный вой судового тифона повис в тумане. Кошелек с рыбой мешал движению сейнера. Кто первый произнес: выпустить рыбу — Малов не помнил. В рубке поняли, что вести поиск и одновременно сохранить рыбу невозможно. Трал-мастер Вагиф перегнулся через борт, повис вниз головой, отнайтовывая сливную часть невода. Боцман стравливал бежной конец, накинутый на шпиль. Рыба, освобожденная от сетей, хлынула сплошной лавой, тягучей плотной массой. В тумане не было видно, как она всплывает, и только Вагиф у самого борта различал мертвенно-бледный цвет снулых рыб и темные пятна, клином врезающиеся в пространство. Казалось, не будет конца этому шуршащему за бортом потоку.

II

Начальник экспедиции промысловых судов Аркадий Семенович Шестинский получил сообщение об исчезновении Сухова в четыре часа тридцать минут. Радист флагманской плавбазы «Крым» принес радиограмму в каюту и доложил, что «Диомед» находится на связи. Смысл текста не сразу дошел до начальника экспедиции, Шестинский замотал головой, как бы стряхивая с редких волос невидимую воду, протер глаза и сказал радисту, что сейчас поднимается наверх, в радиорубку.

По радио Шестинский вызвал на связь капитанов всех судов экспедиции. Надо было срочно снимать свободные сейнера с заметов и организовывать поиск. Он сказал, какие суда находятся вблизи от «Диомеда», таких, по его расчетам, было около десяти; флот работал кучно, собственно, и плавбаза «Крым» была рядом с районом заметов, к тому же где-то в этих широтах должен быть спасательный буксир «Стремительный».

На связь вышел «Стремительный», и его капитан подтвердил, что идет к «Диомеду», но видимости нет — сплошной туман.

Шестинский вышел из рубки на крыло мостика. Все вокруг было погружено в белую пелену. Непроницаемая стена тумана отбрасывала всякие мысли о целенаправленном движении судов. Даже отсюда, с мостика, не было видно ни мачт плавбазы, ни кормовой ее надстройки. Шестинский с отчаянием всматривался в белую мглу. Сухов… Второй штурман Сухов… Шестинский пытался вспомнить его; за десять лет работы на промысле он успел узнать многих на судах. Это не тот ли Сухов, что ходил с ним в поисковую экспедицию? Как его угораздило выпасть за борт? Как он сейчас, Сухов? Отчаянно кричит или нет, понимает, что не услышат, и бережет силы — люди в океане гибнут от страха, а не оттого, что нет сил продержаться на воде. Если бы Сухов смог выдержать. Вода теплая, надо только экономить силы, не надо дергаться, плыть куда-то, надо просто держаться на воде; взойдет солнце, рассеется туман, и тогда суда обнаружат его.

Шестинский не мог уловить — движется база или замерла, скованная плотной белизной. И только когда он вошел в рубку, понял, что база медленно идет к очередному кошельку.

Первым его желанием было остановить это движение, подключить базу к поиску Сухова, но он не стал отдавать такую команду, понимая, что гигантская махина базы в таком тумане только бы мешала тем сейнерам, которые сейчас выходят на пеленг «Диомеда». И чем скорее освободятся суда от рыбы, чем скорее база примет их уловы, тем еще больший район можно будет охватить поиском.

База двигалась осторожно, рев тифона периодически сотрясал воздух, где-то впереди тонким попискиванием откликался сейнер. Машинный телеграф замер на отметке «самый малый вперед». Капитан плавбазы Аверьянович, низенький, подвижный, с лохматой головой, размахивая руками, метался по рубке.

— Рулевой! Курс? — через каждую минуту хрипло повторял он. — Громче дублируйте команды, чтобы я слышал!

Заметив Шестинского, капитан остановился, спросил:

— Ну как с «Диомедом»?

— Пока ничего.

— А мы вот к «Наяде» идем, очередь ее сейчас, близко она, только не найти никак, — сказал капитан, смягчив голос и как бы оправдываясь.

С поручней, с верхней рубки, с навесов соскакивали тяжелые капли воды. Солнце по времени должно было взойти, но лучи его, видимо, еще не в силах были пробить белую мглу, прорваться сквозь нее. Шестинский запретил по радио все разговоры, не относящиеся к поиску Сухова, и велел докладывать обстановку каждые пятнадцать минут.

Надрывно захлебываясь, загудела плавбаза, предупреждая сейнер о своем приближении. Шестинский почувствовал, как вой тифонов буквально пронизывает его, — такой гул можно услышать на большом расстоянии, может быть, его сейчас уловил Сухов, может быть, он придаст ему силы, поможет продержаться на воде.

Наконец и «Наяда» ответила тремя тонкими гудками.

— «Наяда», «Наяда»! Где вы? — прохрипел в мегафон капитан. — Какого черта молчите? «Наяда», не исчезайте со связи, постоянно сообщайте свои действия!

Вахтенный штурман оторвался от экрана локатора, вид у него растерянный:

— Не вижу «Наяды», исчезла!

Капитан до боли в глазах всматривался в белую мглу, пытаясь увидеть контур судна, которое выпало из поля зрения локатора и лежало теперь в «мертвой зоне», совсем рядом. Каждое мгновение могло стать роковым.

— Эй, на баке! Смотреть внимательно!

Очертания людей были расплывчаты, они как будто плавали там — вне палубы, которой не было видно, они кружились, словно привязанные к фок-мачте незримыми концами.

Где же «Наяда»? Почему так тянут со швартовкой? Шестинский уже не раз забегал в радиорубку — о Сухове ничего нового. Надо было срочно переходить на «Наяду» и возглавлять поиск, а то они там торкаются каждый сам по себе, десять судов, которыми можно прочесать весь квадрат.

Тифон смолк, и в рубке стало слышно, как с правого борта залаяла собака, — «Наяда» была совсем рядом. Машинный телеграф дернулся и замер на отметке «стоп». Тут же смолк двигатель на «Наяде». База и сейнер сближались по инерции.