Гай Крисп - Югуртинская война

• Название: Югуртинская война
• Автор: Гай Крисп
• Жанр: История

---

8. (1) В те времена в наших войсках было весьма много новых и знатных людей, предпочитавших богатство добру и чести, имевших поддержку в Риме, могущественных среди союзников и не столько почитаемых, сколько известных. Посулами своими они всячески разжигали честолюбие Югурты: умри царь Миципса, ему одному достанется Нумидийская держава - ведь он наделен необычайной доблестью, в Риме же все продажно.(2) Но когда после разрушения Нуманции Публий Сципион решил отпустить вспомогательные войска, а сам возвратиться на родину, он, наградив Югурту и высказав ему величайшую хвалу на солдатской сходке, увел его в свой шатер25 и там доверительно посоветовал ему поддерживать дружбу с римским народом официально, а не частным путем и не быть щедрым к кому угодно: опасно-де покупать у нескольких человек то, что принадлежит многим; если он захочет оставаться верен своим правилам, то к нему сами собой придут и слава, и царская власть; если же он проявит чрезмерную торопливость, то его же деньги увлекут его в пропасть.

9. (1) Сказав это, Сципион отпустил Югурту, вручив ему письмо к Миципсе; оно было такого содержания: (2) "В Нумантинской войне твой Югурта проявил величайшую доблесть, что тебя, я уверен, обрадует. За его заслуги я полюбил его; к тому, чтобы сенат и римский народ отнеслись к нему так же, я приложу всяческие старания. Тебя же, помня о нашей дружбе, поздравляю. Этот муж достоин тебя и деда своего Масиниссы".(3) И вот царь, которому письмо полководца подтвердило то, что он знал по слухам, встревоженный и доблестью, и влиянием Югурты, изменил свое отношение к нему и начал подкупать его милостями; он тотчас же усыновил его26 и в завещании назначил своим наследником наравне с сыновьями. (4) Сам он через несколько лет, удрученный болезнями и старостью, понимая, что конец его близок, в присутствии друзей и родичей, а также сыновей своих Адгербала и Гиемпсала, как говорят, сказал Югурте приблизительно следующее:

10. (1) "Малым ребенком, потерявшим отца, лишенным средств и надежд на будущее, взял я тебя, Югурта, в царский дом, полагая, что за благодеяния свои стану тебе не менее дорог, чем был бы, породив тебя. И в этом я не ошибся. (2) Ибо, даже если не говорить о твоих других ценных и выдающихся качествах, ты, совсем недавно27 возвратившись из-под Нуманции, прославил меня и мое царствование и доблестью своей сделал римлян, наших друзей, нашими величайшими друзьями. В Испании славе нашею рода придан новый блеск28. Словом, - и это самое трудное для людей - ты славой своей одолел зависть29.(3) Ныне, так как природа полагает предел моей жизни, то той вот правой рукой30, честным словом царя прошу и заклинаю тебя: люби моих сыновей, по рождению твоих близких, а ввиду моей милости к тебе - братьев, и не приближай к себе сторонних людей, вместо того чтобы держать при себе кровно с тобой связанных. (4) Не войско и не сокровища - оплот царствования, но друзья, которых невозможно ни оружием заставить, ни золотом добыть: их приобретают исполнением долга и верностью. (5) Кто лучший друг, чем брат брату? Иными словами, кто из сторонних людей окажется верен тебе, если близким своим ты врагом будешь? (6) Я, со своей стороны, передаю вам царство крепким, если будете честными людьми; если же будете дурными, то - слабым. Ибо согласием малые государства укрепляются, от разногласия величайшие распадаются. (7) Но тебе, Югурта, старшему годами и мудростью, больше, чем им, подобает заботиться о том, чтобы все было благополучно. Ведь во всякой борьбе более могущественный, даже если он терпит обиду, все же, так как он сильнее, кажется обидчиком. (8) Вы же, Адгербал и Гиемпсал, чтите, уважайте этого достойного мужа, подражайте ему в доблести и старайтесь не создавать впечатление, будто я взял на руки31 сына лучшего, чем те, которых я породил".

11. (1) Югурта, хотя и понимал, что царь говорил неискренне и таил в душе совсем другое, все-таки, сообразуясь с обстоятельствами, ответил на это благожелательно. (2) Через несколько дней Миципса умер. Молодые цари, с царским великолепием отдав ему последний долг, собрались обсудить сообща все дела. (3) И вот Гиемпсал, самый младший из них, жестокий от природы, уже и прежде презиравший Югурту за его незнатность, так как он не был равен им ввиду происхождения своей матери, сел справа от Адгербала, чтобы Югурта не оказался в середине, что считается у нумидийцев почетным. (4) Однако затем, уступив настояниям брата воздать должное летам, он с трудом согласился пересесть по другую сторону. (5) Когда они подробно обсуждали дела правления, Югурта среди прочего заметил, что следовало бы отменить все постановления и решения последнего пятилетия, ибо в течение этого срока Миципса, удрученный годами, был слаб рассудком. (б) На это Гиемпсал ответил, что и он такого мнения, ибо сам Югурта в течение последних трех лет приобщился к царствованию через усыновление32. (7) Эти слова запали Югурте в сердце глубже, чем можно было подумать. (8) И с этого времени он, охваченный гневом и опасениями, замышлял, подготовлял и таил в душе лишь одно - как бы ему хитростью захватить Гиемпсала. (9) Когда исполнение этого замысла затянулось, а его неукротимая злоба не смягчалась, он решил добиться своего любым способом.

12. (1) Во время первой встречи царей, о которой я говорил выше, из-за разногласий было решено разделить сокровища33 и для каждого установить границы владений. (2) И вот назначается время для всех этих действий, но прежде всего для раздела имущества. В ожидании этого цари разъехались, каждый в свою сторону, близко от места, где хранились сокровища. (3) Гиемпсал в городе Фирмиде случайно попал в дом человека, который, как ближайший ликтор34 Югурты, всегда пользовался его расположением и доверием. Югурта не скупится на обещания этому неожиданно подвернувшемуся ему пособнику и поручает ему отправиться к себе в дом якобы для его осмотра и подобрать вторые ключи к входным дверям; ибо первые ключи [каждый вечер] вручались Гиемпсалу; впрочем, сам он в нужное время прибудет с большим отрядом. (4) Нумидиец быстро исполняет поручение и, как его научили, ночью приводит солдат Югурты. Они, ворвавшись в дом, в разных местах стали искать царя, убивать одних людей сонных, других - попадавшихся им навстречу, обыскивать потаенные места, взламывать запоры, все заполнять шумом и вызывать смятение; тем временем находят Гиемпсала, спрятавшегося в каморке рабыни, где он, испугавшись и не зная дома, вначале нашел убежище. (6) Нумидийцы, как им приказали, доставляют Югурте его голову.

13. (1) Весть о таком ужасном злодеянии быстро разносится по всей Африке35. Адгербала и всех бывших подданных Миципсы охватывает страх. Нумидийцы разделяются на две части: большинство становится на сторону Адгербала, на сторону другого36 - более искушенные в войне. (2) Югурта снаряжает многочисленные войска, одни города присоединяет силой, другие - с их согласия; он готовится править всей Нумидией. (3) Адгербал, хотя и отправил в Рим посланцев сообщить сенату об убийстве брата и о собственном печальном положении, все же, надеясь на свое многочисленное войско, готовился бороться с оружием в руках. (4) Но когда дело дошло до сражения, то он, будучи побежден, бежал с поля боя в Провинцию, а затем поспешил в Рим. (5) Югурта же, осуществив свои замыслы и захватив всю Нумидию, на досуге обдумывая содеянное, стал бояться римского народа и надеялся противопоставить его гневу только алчность знати и собственные деньги. (6) Поэтому он через несколько дней отправил в Рим послов с большим запасом золота и серебра и велел им прежде всего одарить его старых друзей37, затем приобрести новых - словом, не мешкая, щедростью своей подготовить все, что только будет возможно. (7) Как только послы прибыли в Рим и, следуя наказу царя, передали богатые подарки его гостеприимцам и другим людям, имевшим тогда сильное влияние в сенате, произошла столь разительная перемена, что величайшая ненависть знати к Югурте сменилась ее расположением и благоволением к нему. (8) Одни в надежде [на награду], другие, будучи подкуплены, обходя сенаторов одного за другим, уговаривали их не выносить чересчур сурового решения насчет Югурты. (9) Когда послы уверились в успехе, сенат в назначенный день принял обе стороны. Тогда, как нам известно, Адгербал сказал следующее:

14. (1) "Отцы сенаторы, отец мой Миципса, умирая, велел мне помнить, что только управление Нумидийским царством поручено мне, законная же верховная власть над ним - в ваших руках; в то же время [я должен] стараться и в мирное время, и во время войны быть возможно более полезным римскому народу и видеть в вас своих родных, своих близких: если я буду так поступать, то ваша дружба будет для меня войском, богатствами, опорой царствования. (2) Пока я следовал наставлениям своего родителя, Югурта, величайший из всех преступников, каких земля выносит38, презрев вашу державу, меня, внука Масиниссы и прирожденного союзника и друга римского народа39, лишил царской власти и всего имущества. (3) Однако сам я, так как мне, отцы сенаторы, пришлось испытать столь тяжкие злоключения, хотел бы просить вас о помощи не столько за услуги своих предков, сколько за мои личные, а более всего я желал бы, чтобы римский народ оказывал мне милости, в каких я бы не испытывал нужды, а уж если бы они понадобились, то чтобы римляне оказывали их мне как мои должники. (4) Но так как честность сама по себе нуждается в защите и не от меня зависело, каков будет Югурта, то у вас ищу я прибежища, отцы сенаторы, для которых - и это величайшее несчастье для меня - я вынужден быть бременем, прежде чем начать приносить вам пользу. (5) Другие цари либо, побежденные в войне, были вами удостоены дружбы, либо, оказавшись в трудном положении, становились вашими союзниками; наш дом установил дружеские отношения с римским народом во времена Карфагенской войны, когда мог рассчитывать скорее на его верность своему слову, чем на его счастливую судьбу40. (6) Не допускайте, отцы сенаторы, чтобы я, потомок нумидийских царей, внук Масиниссы, тщетно просил вас о помощи! (7) Не будь у меня никаких других оснований для получения помощи от вас, кроме моей жалкой судьбы, - того, что я, еще недавно царь, могущественный своим происхождением, добрым именем, богатствами, теперь, угнетенный бедствиями и беспомощный, ожидаю помощи со стороны - все же величию римского народа41 подобало бы пресечь противозаконно и не допускать, чтобы чье бы то ни было царство расширялось посредством преступления. (8) Но я сам был изгнан из тех пределов, какие римский народ предоставил моим предкам, - из тех, откуда мой отец и дед вытеснили Сифакса и карфагенян42. Ваших милостей лишили меня, отцы сенаторы, вас презрели, совершив беззаконие по отношению ко мне! (9) Увы, горе мне! Вот к чему, отец Миципса, привели твои милости: тот, кого ты сделал равным твоим сыновьям и участником в управлении царством, стал губителем твоего рода! Никогда, значит, семья наша не будет знать покоя? Всегда будет она страдать от кровопролития, от меча, от изгнания? (10) Пока карфагеняне были в силе, мы неизбежно терпели всяческие жестокости: враги были под боком, вы, друзья наши, - вдалеке; вся надежда наша была на оружие. После того как Африка была избавлена от этой чумы, мы с радостью наслаждались миром; ибо врагов у нас не было, разве только тот, на которого так смотреть нам при казали бы вы43. (11) И вот Югурта, кичась своей нестерпимой наглостью, преступностью и гордостью, неожиданно убив моего брата и притом своего родственника, сперва завладел его царством, как добычей, затем, не в силах столь же коварно захватить меня, под защитой вашей державы менее всего ожидавшего насилия и войны, он добился того, что я, как видите, лишенный отчего дома, средств и подавленный несчастьями, в любом месте чувствую себя в большей безопасности, чем в собственном царстве. (12) Сам я, отцы сенаторы, разделял мнение, которое при мне высказывал мой отец: те, кто строго соблюдает дружбу с вами, выполняют нелегкие обязанности, но зато находятся в большей безопасности, чем кто-либо другой. (13) Насколько это зависело от нашей семьи, она старалась поддерживать вас во всех войнах; наша безопасность во времена мира - в вашей власти, отцы сенаторы! (14) Отец оставил нас, двух братьев; третьего, Югурту, думал он, милости его соединят с нами. Один из братьев убит; я с трудом спасся от нечестивых рук другого брата. (15) Что делать мне? Вернее, куда мне, несчастному, обратиться? Всякая защита со стороны моего рода исчезла: отец, как это было неизбежно, склонился перед законом природы; брата преступно лишил жизни родственник, которому это подобало менее всего; близкие, друзья, другие родные погибли - одни от одного несчастья, другие от другого: схваченные Югуртой, одни были распяты на кресте, другие брошены диким зверям; немногие, которым сохранили жизнь, во мраке темниц влачат в горе и слезах существование более тяжкое, чем смерть. (16) Если бы все то, что я утратил, или те отношения, которые из близких стали враждебными, оставались неизменными, все-таки, случись со мною какое-нибудь непредвиденное несчастье, вас стал бы я умолять, отцы сенаторы, в чьем ведении сообразно с величием вашей державы и законность, и всяческие противозакония. (17) Но теперь, изгнанный из отчего дома, одинокий и лишенный всех почестей, куда могу я обратиться, к кому воззвать?44 К народам ли, или к царям, которые все, из-за нашей дружбы к вам, враждебны нашей семье? Да найдется ли такое место, где бы не оказалось многочисленных напоминаний о враждебных действиях моих предков? Или, вернее, может ли ко мне почувствовать сострадание человек, когда-то бывший вашим врагом? (18) Наконец, Масинисса внушил нам, отцы сенаторы, что мы должны почитать один только римский народ и не заключать ни новых союзов, ни новых договоров, что крепчайшим оплотом для нас будет дружба с вами; если счастье изменит вашей державе, то погибать нам вместе. Доблестью своей и благоволением богов вы велики и могущественны; все удается и повинуется вам; тем легче вам карать за обиды по отношению к вашим союзникам. (20) Одного боюсь я - как бы личная дружба с Югуртой не увлекла кого-нибудь из тех, кто мало его знает, на ложный путь. Как я слыхал, люди эти усиленно стараются, обходят вас одного за другим, докучают каждому из вас просьбами не решать ничего заочно, не расследовав дела; по их словам, я прибегаю к вымыслу и притворяюсь изгнанным, тогда как мог оставаться в своем царстве. (21) О, если бы тот, чьи нечестивые действия ввергли меня в эти несчастья, притворялся точно так же, и когда-нибудь вы или бессмертные боги наконец позаботились о делах человеческих! Тогда тот, кто ныне преступлениями своими не только горд, но даже прославлен, понесет, отягощенный всяческими видами зол, тяжкую кару за свою неблагодарность нашему отцу, за убийство моего брата и за мои бедствия. (22) Вот теперь, мой горячо любимый брат, хотя ты и лишился жизни безвременно и от руки того, кому это менее всего подобало, все же твоей участи, думаю я, следует скорее радоваться, чем скорбеть о ней. (23) Ведь ты не царскую власть утратил, но одновременно со смертью избавился от необходимости бежать от изгнания, нищеты и от всех бедствий, обрушившихся на меня. Я же, несчастный, с отцовского престола ввергнутый в столь тяжкие беды, являю собой зрелище превратностей человеческой судьбы, не зная, что мне делать - мстить ли за злодейство по отношению к тебе, когда сам нуждаюсь в помощи, или заботиться о своем царстве, когда моя жизнь и смерть зависят от помощи сторонних людей45. (24) О, если бы смерть достойно увенчала мою злую судьбу и меня по справедливости не стали презирать, если бы я под тяжестью бед склонился перед противозаконием!46 Но теперь мне и не хочется жить, и нельзя умереть без позора. (25) Отцы сенаторы, ради вас самих, ради ваших детей и родителей, во имя величия римского народа помогите мне в моем несчастье, пресеките беззаконие, не допускайте, чтобы Нумидийское царство, принадлежащее вам, погибало из-за преступлений и кровопролития в нашей семье!"