Коринна Хофманн - Белая масаи

• Название: Белая масаи
• Автор: Коринна Хофманн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02980-7

История, рассказанная Коринной Хофманн, – это не просто история любви. Это очень откровенный, правдивый и полный глубокого чувства рассказ о том, как белая женщина отказалась от тех благ, что дарует современному человеку европейская цивилизация, ради любви к темнокожему воину масаи.

Те четыре года, которые уроженка благословенной Швейцарии провела рядом со своим мужчиной в кенийской деревне, расположенной в африканской пустыне, стали для героини ее личным адом и ее раем, где в единое целое переплелись безграничная любовь и ожесточенная борьба за выживание, захватывающее приключение и бесконечное существование на грани физических и духовных сил. И главное, это была борьба, в которой Коринна Хофманн одержала оглушительную победу.

Книга переведена на все европейские языки и издана общим тиражом 4 миллиона экземпляров.

По книге снят фильм, который триумфально прошел по всей Западной Европе.

---

Я обрадовалась и начала рассказывать ему о Швейцарии и своей семье. Он дал понять, что будет рад встрече с Эриком, но что касается других людей, то он не знает, как все пройдет. Представив себе, как на него отреагируют жители Биля, я тоже встревожилась. Уличное движение, огромные супермаркеты и роскошные витрины приведут его в смятение.

Последние дни перед отъездом мы провели спокойно. Иногда мы заходили в отель, загорали на пляже или проводили целый день в деревне, где общались с разными людьми, пили чай или готовили. В последний день мне стало очень грустно, я с трудом держала себя в руках. Лкетинга тоже заметно нервничал. Многие местные жители принесли мне подарки, по большей части украшения масаи. Мои руки были обвиты браслетами почти до самых локтей.

Лкетинга вымыл мне голову, помог упаковать вещи и спросил: «Коринна, ты правда ко мне вернешься?» Судя по всему, он не верил, что я вернусь. Он сказал, что многие белые женщины обещали вернуться, но не возвращались, а если и возвращались, то выбирали себе другого мужчину. «Лкетинга, я не хочу другого, только тебя!» – повторяла я. Я обещала часто писать, прислать фотографии и сообщить, когда решу все дела. Мне предстояло найти человека, который купил бы у меня магазин и квартиру со всей обстановкой.

Я попросила его сообщить мне через Присциллу дату своего приезда, в случае, если ему удастся получить паспорт. «Если не получится или если ты действительно не хочешь лететь в Швейцарию, просто так и скажи», – подчеркнула я. На то, чтобы завершить на родине все дела, мне понадобится примерно три месяца. Он спросил, сколько это – три месяца: «Сколько полных лун?» «Три полные луны», – рассмеявшись, ответила я.

В последний день мы не расставались ни на минуту и до четырех часов утра просидели в «Буш Бейби Баре». Мы проговорили всю ночь, и он снова и снова спрашивал, вернусь ли я. Удивляясь его беспокойству, я в двадцатый раз пообещала вернуться.

За полчаса до отъезда мы в сопровождении двух других масаи вошли в отель. Заспанные белые туристы, тоже уезжавшие в это утро, с интересом посмотрели на нас. Должно быть, с чемоданом в руках и в компании троих обвешанных украшениями масаи с дубинками я выглядела живописно. Когда пришло время садиться в автобус, Лкетинга и я обнялись еще раз, и он сказал: «Нет проблем, Коринна. Я буду здесь или приехать к тебе!» Затем он поцеловал меня в губы, чем немало меня удивил. Тронутая до глубины души, я села в автобус и помахала троим масаи, которые вскоре растворились в темноте.

Прощание и отъезд

Приехав в Швейцарию, я сразу стала искать человека, которому могла бы продать свой магазин. Интерес проявили многие, подходящих кандидатур среди них было мало, да и у тех не было денег. Естественно, я хотела продать бутик как можно выгоднее, потому что не знала, когда мне представится следующая возможность заработать. В Кении на десять франков можно было прожить два дня, поэтому я стала крайне расчетливой и экономила каждый франк.

Прошел месяц. В ответ на свои три письма я не получила от Лкетинги еще ни одного. Меня это беспокоило, и я написала Присцилле. Через две недели пришел обескураживающий ответ: Присцилла сообщала, что не видела Лкетингу уже две недели, с тех пор, как я уехала. Вероятно, он перебрался на северное побережье. С паспортом пока ничего не получалось. На прощание она посоветовала мне остаться в Швейцарии. Растерявшись, я написала еще одно письмо Лкетинге и отправила его на северное побережье, куда ушли все мои предыдущие письма.

Через два месяца подруга сообщила, что к первому октября готова купить мой магазин. Я очень обрадовалась, поскольку эта проблема беспокоила меня больше всего. Теоретически, уже в октябре я могла лететь в Кению, вот только писем от Лкетинги по-прежнему не было. Ехать ему в Швейцарию смысла уже нет, потому что скоро я буду в Момбасе, думала я, продолжая верить в нашу большую любовь. От Присциллы я получила еще два сбивчивых письма, но, поддерживаемая нерушимой верой, все же забронировала рейс в Момбасу на пятое октября.

На то, чтобы продать квартиру и автомобиль, у меня оставались две недели. С квартирой проблем не возникло. Я продала ее со всей обстановкой молодому студенту по смехотворной цене, что позволило мне оставаться в ней до последней минуты.

Друзья, коллеги по работе, все, кто меня знал, не понимали, что я творю. Особенно болезненным стало мое решение для мамы, хотя я чувствовала, что она понимает меня лучше других. Она молилась за меня и надеялась, что я найду то, что ищу, и обрету счастье.

Свой кабриолет я продала в последний день и сразу поехала на вокзал. Купив билет на поезд в Цюрих, я почувствовала сильное волнение. С маленькой сумкой и огромным чемоданом, в котором я везла майки, нижнее белье, легкие хлопковые юбки и подарки Лкетинге и Присцилле, я села в поезд и стала ждать отправления.

Когда поезд тронулся, я думала, что воспарю от радости. Наверное, мое лицо светилось, как фонарь. Я откинулась на спинку кресла и улыбнулась. Меня охватило восхитительное чувство свободы. Мне хотелось закричать и поделиться со всеми пассажирами своим счастьем и своими планами. Я свободна, свободна, свободна! У меня больше нет никаких обязательств, нет забитого счетами почтового ящика, и я больше не увижу унылой, промозглой зимы. Я не знала, что меня ждет в Кении, не знала, получил Лкетинга мои письма или нет, а если получил, правильно ли их ему перевели. Я не знала ничего, просто наслаждалась счастливым ощущением невесомости.

У меня есть три месяца на то, чтобы обжиться, и только потом я займусь оформлением новой визы. Боже мой! Три месяца – так много времени, за которое я все улажу и лучше узнаю Лкетингу. Свой английский я подтянула, кроме того, в чемодане я везла несколько хороших учебников с картинками. Уже через пятнадцать часов я буду на своей новой родине. С такими мыслями я села в самолет, удобно устроилась в кресле и, глядя в иллюминатор, стала жадно впитывать последние виды Швейцарии. Я не знала, когда снова окажусь здесь. На прощание я побаловала себя шампанским и через некоторое время уже не понимала, плакать мне или смеяться.

На новой родине

Из аэропорта я доехала до отеля «Африка Си Лодж» на специальном автобусе, хотя и не бронировала номер. Присцилла и Лкетинга должны были знать о моем приезде, но я страшно волновалась: вдруг меня никто не встретит? Высадившись возле отеля, я огляделась по сторонам и поняла, что меня никто не встречает. Я стояла с тяжеленной сумкой, и мое напряжение постепенно спало, уступив место разочарованию. Вдруг я услышала свое имя – и, посмотрев на дорогу, увидела Присциллу, которая бежала ко мне так быстро, что ее грудь колыхалась из стороны в сторону. От облегчения и радости у меня на глазах навернулись слезы.

Мы крепко обнялись, и я сразу спросила, где Лкетинга. Ее лицо помрачнело, и, не глядя на меня, она ответила: «Коринна, пожалуйста, я не знаю, где он!» Она не видела его больше двух месяцев. О нем ходит много слухов, но она не знает, что в них правда, а что вымысел. Мне не терпелось обо всем узнать, но Присцилла сказала, что сначала нужно вернуться в деревню. Я водрузила тяжелый чемодан ей на голову, подхватила свою сумку, и мы тронулись в путь.

Боже мой, что же будет с моими мечтами о большом счастье и любви, думала я. Куда пропал Лкетинга? Я не верила, что он обо всем забыл. В деревне Присцилла познакомила меня со своей подругой, мусульманкой, которая не хотела возвращаться к мужу и жила у Присциллы.

Хижина хотя и небольшая, но на первое время места нам хватит, добавила она.

Мы стали пить чай, но оставшиеся без ответа вопросы не давали мне покоя. Я снова заговорила о моем масаи. Присцилла неохотно поведала мне все, что ей было известно. Один его знакомый сказал, что он уехал домой. Наверное, он заболел из-за того, что так долго не получал от меня писем. «Что? – воскликнула я. – Я отправила по меньшей мере пять писем». На этот раз удивилась Присцилла: «Куда же?» Я показала ей индекс почтового отделения на северном побережье. Тогда, сказала она, неудивительно, что Лкетинга не получил ни одного письма. Этот ящик принадлежит всем масаи северного побережья, и каждый может доставать из него все, что пожелает. Поскольку Лкетинга не умеет читать, эти письма от него, скорее всего, утаили.

Я не могла в это поверить: «Я думала, что все масаи друзья. Кто же мог так поступить?» Тогда я впервые узнала о зависти, которая царила между воинами здесь, на побережье. Перед моим отъездом три месяца назад некоторые мужчины, которые уже давно жили на побережье, посмеивались и издевались над Лкетингой: «Такая молодая, красивая и богатая женщина точно не вернется в Кению к нищему чернокожему». Наивный Лкетинга им поверил, поскольку действительно не получил ни одного письма.

Я спросила у Присциллы, где находится его дом. Она этого точно не знала, где-то в округе Самбуру, примерно в трех днях езды отсюда. Присцилла сказала, что волноваться не стоит, главное – я благополучно доехала. Она постарается найти кого-нибудь, кто в ближайшем будущем поедет туда и передаст эту новость. Пройдет время, и мы узнаем что к чему. Pole, pole, сказала она, что значит «спокойно, спокойно». «Теперь ты в Кении, здесь тебе понадобится много времени и терпения».