Коринна Хофманн - Белая масаи

• Название: Белая масаи
• Автор: Коринна Хофманн
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-386-02980-7

История, рассказанная Коринной Хофманн, – это не просто история любви. Это очень откровенный, правдивый и полный глубокого чувства рассказ о том, как белая женщина отказалась от тех благ, что дарует современному человеку европейская цивилизация, ради любви к темнокожему воину масаи.

Те четыре года, которые уроженка благословенной Швейцарии провела рядом со своим мужчиной в кенийской деревне, расположенной в африканской пустыне, стали для героини ее личным адом и ее раем, где в единое целое переплелись безграничная любовь и ожесточенная борьба за выживание, захватывающее приключение и бесконечное существование на грани физических и духовных сил. И главное, это была борьба, в которой Коринна Хофманн одержала оглушительную победу.

Книга переведена на все европейские языки и издана общим тиражом 4 миллиона экземпляров.

По книге снят фильм, который триумфально прошел по всей Западной Европе.

---

Нет еды этой рукой!» Я поняла, что он сказал, но почему у него при этом было такое лицо – не знала. Я спросила, но ответа не получила.

Устав от изнурительных событий этого дня и озадаченная новой загадкой, я чувствовала себя непонятой и очень хотела вернуться домой в наш домик на южном побережье. Я сказала Лкетинге: «Пойдем домой!» Как он на меня посмотрел, я не знала, потому что видела в темноте только белки его глаз и перламутровую пуговицу, но услышала: «Нет. Все масаи вечером едут в Малинди». Мое сердце едва не остановилось. Если я правильно поняла, ради танца он хотел поехать в Малинди. «В Малинди хороший бизнес», – добавил он. Заметив, что я не в восторге от его идеи, он тут же обеспокоенно спросил: «Ты устала?» Да, я устала. Где точно находится Малинди, я не знала, и переодеться мне было не во что. Он сказал, никаких проблем, я могу переночевать у женщин-масаи, а завтра утром он будет здесь. Я мгновенно забыла про усталость. Мысль о том, что я могу остаться здесь одна, без него, без возможности перекинуться с кем-то хотя бы парой слов, привела меня в ужас. «Нет, мы поедем в Малинди вместе», – решила я. Лкетинга рассмеялся и повторил свое любимое: «Нет проблем!» С несколькими другими масаи мы сели в автобус, который оказался намного удобнее, чем эти отчаянные матату. Когда я проснулась, мы были уже в Малинди.

Первым делом мы стали искать отель, потому что после представления все номера, скорее всего, уже были бы заняты. Выбирать было почти не из чего. Мы нашли гостиницу, в которой остановились другие масаи, и получили последний свободный номер. Он был небольшим, примерно три на три метра. Вдоль бетонных стен стояли две железные койки с тонкими провисшими матрасами. Поверх них на каждой кровати лежало по два шерстяных одеяла. С потолка свисала лампочка без абажура, посреди комнаты сиротливо стояли два стула. Зато стоил этот номер всего ничего, за сутки мы заплатили примерно четыре франка. До начала танца масаи оставалось не более получаса, и я поспешила на улицу, чтобы купить кока-колы.

Вернувшись в номер, я увидела картину, которая меня сильно удивила. Лкетинга сидел на одной из провалившихся кроватей. Его джинсы были спущены до колен, и он раздраженно дергал то за одну штанину, то за другую. Очевидно, он хотел их снять, ведь нам нужно было скоро уходить, а выступать в европейской одежде он, разумеется, не мог. Глядя на него, я едва сдержалась, чтобы не расхохотаться. Поскольку на нем были кеды, джинсы снять он никак не мог. Они висели у него на ногах и не двигались ни вверх, ни вниз. Улыбаясь, я присела и попыталась достать кеды из штанин, но он закричал, указывая на джинсы: «Нет, Коринна, эти снять!» «Да, да», – ответила я и попыталась объяснить, что джинсы нужно снова надеть, затем снять кеды, и уже потом можно будет избавиться от штанов.

Полчаса давно миновало, и мы помчались в отель. В своем традиционном наряде он нравился мне гораздо больше. На пятках у него уже взбухли огромные пузыри от новых ботинок, которые он, разумеется, решил носить без носков. Мы успели на представление в последний момент. Я присоединилась к другим белым зрителям. Некоторые из них посмотрели на меня с явным презрением, потому что на мне было платье, которое я надела еще утром, и красивее и чище за этот день оно уж точно не стало. От меня не веяло такой свежестью, как от белых туристов, только что принявших душ. Мои длинные волосы слиплись от пота и грязи. Тем не менее в этом зале я, наверное, была самой гордой женщиной. При взгляде на танцующих мужчин меня охватило уже знакомое чувство причастности.

Шоу и продажа украшений завершились почти в полночь. Мне безумно хотелось спать. В отеле я собиралась принять душ, но тут в номер вошел Лкетинга в сопровождении другого масаи и сказал, что его друг переночует с нами на второй кровати. Меня совсем не обрадовала перспектива делить крошечный номер с незнакомым мужчиной, но, не желая показаться негостеприимной, я промолчала. Не снимая платья, я улеглась на узкую прогнувшуюся кровать с Лкетингой и через некоторое время с трудом, но все же заснула.

Утром я наконец-то смогла принять душ, хотя и не в самых роскошных условиях: струя была слабая, а вода ледяная. Несмотря на грязную одежду, по дороге на южное побережье я все же чувствовала себя немного лучше.

В Момбасе я купила простое платье, потому что мы собирались заглянуть в офис по поводу паспорта и анкет. На этот раз все получилось. Изучив билет и справку о принятых на хранение средствах, служащий наконец выдал нам формуляр. Я попыталась ответить на бесчисленные вопросы анкеты, но, осознав, что большинство из них вообще не понимаю, решила обратиться за помощью к Урсуле и ее мужу.

Пять часов в дороге – и мы снова оказались в нашем домике на южном побережье. Присцилла не знала, где мы ночевали, и очень волновалась за нас. Лкетинга объяснил ей, почему он в европейской одежде. На улице было нестерпимо жарко, и я прилегла отдохнуть. Мне хотелось есть. Несомненно, на тот момент я уже сбросила несколько килограммов.

До отъезда в Швейцарию оставалось шесть дней, а я еще не обсудила с Лкетингой наше совместное будущее. Все сводилось к этому дурацкому паспорту. Я начала думать, чем бы мне заняться здесь, в Кении. При столь скромном образе жизни много денег здесь не требовалось, но мне было необходимо иметь занятие и постоянный доход. Тогда у меня родилась идея открыть в одном из отелей магазин. Я могла бы взять на работу одну или двоих портних, привезти из Швейцарии выкройки одежды и открыть ателье. Красивых тканей здесь было хоть отбавляй, хороших портних, готовых работать за триста франков в месяц, тоже. Продавать же я умела, как никто другой.

Воодушевленная этой идеей, я позвала в хижину Лкетингу и попыталась ему это объяснить, но вскоре заметила, что он меня не понимает. В тот момент мне это казалось до того важным, что я позвала Присциллу. Она переводила, а Лкетинга время от времени кивал. Присцилла сказала, что для осуществления этого плана мне нужно получить разрешение на работу или выйти замуж. Идею она одобрила и добавила, что знает нескольких человек, которые держат здесь ателье и неплохо зарабатывают. Я спросила у Лкетинги, как он смотрит на то, чтобы жениться на мне. Вопреки моим ожиданиям, он отреагировал сдержанно. Вполне резонно он пояснил, что у меня в Швейцарии хороший магазин и что мне лучше оставить его при себе, а в Кению приезжать два-три раза в год «в отпуск». Он, Лкетинга, всегда будет мне рад!

Я рассердилась. Я была готова бросить все, что у меня было в Швейцарии, а он предлагал приезжать в отпуск! Он заметил мое разочарование и добавил, что плохо меня знает, а с моей семьей и вовсе не знаком. Ему нужно время, чтобы все обдумать. Подумать следует и мне. Кроме того, он ведь приедет в Швейцарию. Я только сказала: «Лкетинга, если я что-то делаю, то до конца, а не наполовину». Или пусть скажет, что чувствует ко мне то же, что и я к нему, и хочет, чтобы я приехала, или я постараюсь забыть все, что между нами произошло.

На следующий день мы пошли в отель к Урсуле и ее мужу, чтобы заполнить формуляры. Супругов на месте не оказалось: они уехали на многодневное сафари. В который раз я прокляла свой скудный английский. Мы стали искать кого-нибудь, кто мог бы поработать для нас переводчиком. Лкетинга хотел, чтобы это был непременно масаи, потому что другим он не доверял.

Мы поехали обратно в Укунду и несколько часов просидели в чайном доме, пока наконец не появился масаи, который умел читать, писать и говорить по-английски. Его высокомерие мне не понравилось, но вместе с Лкетингой он заполнил все бумаги, заметив при этом, что без взятки у нас ничего не получится. Он уже дважды бывал в Германии и показал мне свой паспорт, так что я ему поверила. Он добавил, что из-за моей белой кожи размер взятки сильно возрастет, и предложил за небольшое вознаграждение на следующий день поехать с Лкетингой в Момбасу и решить все вопросы. Я уныло согласилась, потому что моему терпению пришел конец и я устала воевать с наглым служащим. Всего за пятьдесят франков масаи согласился провернуть это дело и даже проводить Лкетингу в аэропорт. Я дала им деньги на взятку, и они поехали в Момбасу.

Наконец-то я вырвалась на пляж и побаловала себя солнцем и вкусной едой в отеле, которая стоила в десять раз дороже, чем в местных ресторанах. Вечером я вернулась в хижину, где меня уже ждал недовольный Лкетинга. Я взволнованно спросила, как прошла их поездка в Момбасу, но вместо ответа он спросил, где была я. Рассмеявшись, я сказала: «На пляже, а обедала в отеле!» Он хотел узнать все подробности, с кем я общалась. Ни о чем не подозревая, я упомянула Эди и двух других масаи, с которыми обменялась на пляже парой слов. Выражение его лица постепенно смягчилось, и он мимоходом заметил, что получит паспорт через три или четыре недели.

Я обрадовалась и начала рассказывать ему о Швейцарии и своей семье. Он дал понять, что будет рад встрече с Эриком, но что касается других людей, то он не знает, как все пройдет. Представив себе, как на него отреагируют жители Биля, я тоже встревожилась. Уличное движение, огромные супермаркеты и роскошные витрины приведут его в смятение.