Евгения Михайлова - Исповедь на краю

• Название: Исповедь на краю
• Автор: Евгения Михайлова
• Жанр: Детектив
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49500-9

Вера пораньше ушла с работы – хотела застать мужа с любовницей. Вместо этого она обнаружила в своей квартире то, что повергло ее в ужас…

Журналистка Дина сразу откликнулась на просьбу частного детектива Сергея Кольцова помочь в расследовании этого чудовищного преступления. А вскоре ей позвонила главврач дома ребенка и рассказала о похищении мальчика. Дина сразу заподозрила: между этими делами есть что-то общее…

У нее много лиц и имен. Она с детства ненавидела того, кто испортил ей жизнь, и поклялась отомстить…

Игры, в которые играют люди, часто бывают очень жестоки. Как остановиться и не перейти грань, за которой к прежней жизни не будет возврата?..

---

Дина разожгла огонь и села перед камином на ковер с кучей купленных изданий. Сначала читала заголовки, решая, с какой газеты начать. Хотелось узнать что-нибудь о театральном сезоне в Москве. Но в глаза сразу бросилось другое. Огромные буквы на первой полосе: «Эта смерть ужаснула всю Москву. Зверское убийство 8-летней Марины потрясает своей жестокостью». И маленькая фотография: прелестный ребенок улыбается нежно и ласково.

* * *

Сергей Кольцов, частный детектив, задумчиво отложил газету. Мир погибает, если такое возможно. Он пятнадцать лет проработал следователем Генеральной прокуратуры, из них пять – «важняком». Видел всякое: люди придумывают для своих врагов самые невероятные, сумасшедшие способы расправы. Взрослые люди для своих взрослых врагов. Но изощренная, продуманная жестокость по отношению к маленькому ребенку, который был у себя дома белым днем?! Убийство произошло в запертой квартире средь бела дня. Это не укладывалось в голове. Сергей по привычке пытался выстраивать стереотипные версии, по которым будет работать следствие, если случай не поможет сразу поймать преступника. Маньяк-педофил, месть родителям, немотивированная агрессия подростков, наркоманов и т. д. и т. п. Вариантов море. Но что-то подсказывало Сергею: убийца действовал не сгоряча и сможет запутать следы.

В кабинет заглянула секретарша Варя.

– Сергей Николаевич, к вам посетитель. – Она сделала круглые глаза и прошептала: – Это по тому делу.

В кабинет вошел и остановился у порога мужчина лет шестидесяти пяти.

– Помогите мне. Я дедушка Марины Федоровой. Вы, наверное, уже слышали.

Он закрыл лицо руками и заплакал.

* * *

Баба Лида вошла в булочную, долго рассматривала витрину, затем стала считать мелочь в своем кошельке, шевеля губами и поглядывая на ценники. Наконец решилась на половину «Бородинского» и четвертинку «Подового». Подумала и попросила еще «Свердловскую сдобу». Продавщица пересчитала деньги, хотела что-то сказать, но махнула рукой и подвинула к бабке булку. У нее всегда не хватает копеек пятьдесят. Восьмидесятилетняя баба Лида и ее сорокалетний сын Степан жили на одну пенсию. Потому что этот ее Степан был с большим приветом.

Старушка аккуратно застегнула свою доисторическую кошелку и заковыляла к дому. Соседи во дворе ей кивали, но никто с ней не заговаривал. Так повелось давно. Баба Лида привыкла. Она вошла в подъезд с дурацким букетом бумажных цветов у стены, на которой были нацарапаны еще более дурацкие надписи. Их содержание меньше всего занимало бабу Лиду. Хотя она и знала, что цепляет букеты и пишет эти слова и непонятные знаки ее непутевый Степка.

Старушка вошла в темную, запущенную квартиру на втором этаже, не замечая, какой в ней тяжелый, спертый воздух. Сын не разрешал открывать форточки и тем более окна. Баба Лида поставила чайник на плиту, достала из сумки хлеб и, приоткрыв дверь в комнату сына, робко позвала:

– Степочка, иди чаю попей, я хлебушек теплый принесла.

Сын сидел за столом и что-то выстукивал на старой печатной машинке. Стол, пол, диван, подоконники – все было завалено какими-то книгами, газетами, плакатами, рисунками. Он даже не поднял головы. Мать повторила приглашение еще раз пять, после чего, вздохнув, взяла со стола «Свердловскую сдобу» и подержала у сына перед носом. Он схватил ее импульсивно, не глядя, стал кусать и глотать большими кусками. Баба Лида с тоской, жалостью и умилением смотрела, как дергается острый кадык на его худой и грязной шее.

Потом побрела на кухню, налила себе чаю, достала из разбитой сахарницы несколько кусочков рафинада и стала пить с ним вприкуску из чашки, осторожно откусывая от тонкого ломтика белого хлеба.

Глава 2

На следующий день Дина поднялась после первого шевеления собаки – в пять утра. Вышли в темный сквер, побродили минут сорок. Около шести вымытый после прогулки пес уже сладко спал, а Дина включила телевизор, чтобы посмотреть первый выпуск новостей. Об убийстве девочки ничего не сказали. Дина легла в постель с книгой и пультом. Включала новости каждый час по разным каналам. Лишь в одиннадцать по РТ сообщили: в ходе расследования убийства опрашивают соседей, родственников, знакомых, есть версии, ищут маньяков-педофилов, проверяют отсидевших за те же преступления психически неуравновешенных людей… Короче, поиск идет во все стороны, но нет ничего конкретного. А время идет. И кто-то уходит, прячется, создает себе алиби. Какая-то сумасшедшая сволочь.

Дина узнала в справочной телефон районного ОВД, но звонить не стала. О чем спрашивать? Да и в качестве кого? Журналисткой она давно перестала представляться. Не говорить же: «Вас беспокоит лицо фирмы «Черный бриллиант». Надо отвлечься. Тут ничего не поделаешь, ничего не изменишь.

Все либо выяснится в ближайшее время, либо останется тайной навсегда. Или до следующего похожего преступления.

Дина бралась за какие-то дела, но настроение было испорчено. Она ходила по стеклянной террасе, и ей казалось, что, если открыть окно, можно дотянуться до темно-серой тучи: так низко она опустилась. Вскоре туча растеклась по стеклу струйками дождя и мелкими комочками мокрого снега.

Вечером позвонил давний друг Сергей Кольцов. Когда Дина работала в газете, Сергей был следователем по особо важным делам. Они успешно сотрудничали. И не только воспоминания о работе их объединяли. Они просто не озвучивали все воспоминания.

– Сережа, ты ведь что-то конкретное хочешь сказать?

– Диночка, прзнайся честно, ты очень занята?

– Да, очень. Я твердо решила три месяца ничего не делать. Ты же знаешь, это и есть мое любимое занятие. А что у тебя?

– Да у меня одно дело…

– Сережа, извини, но даже не пытайся рассказывать.

– Да я, собственно, только спросить хотел, может, ты слышала или читала…

– Убийство ребенка на проспекте Вернадского? А при чем тут ты? Или ты вернулся в прокуратуру?

– Нет. Просто меня нанял дедушка девочки. Понимаешь, он уверен, что официальное следствие не найдет убийцу.

– А ты, как он думает, найдешь?

– Я не брошу поиски, пока он сам не даст отбой.

– Но у следствия есть все возможности – информация, эксперты, люди…

– А я попытаюсь этими возможностями потихоньку пользоваться. Ребята все знакомые.

– Так. А от меня тебе чего надо?

– Дина, ты точно не хочешь мне помочь?

– Как ты это себе представляешь?

– Нет, сначала скажи, где, по-твоему, надо искать?

– Вокруг семьи, наверное. Друзья, родственники, знакомые. И это самое ужасное. Проверять придется даже отца и мать.

– Умница. Вот как раз в этом деле только ты и можешь мне помочь.

– Но как?

– Так, как мы работали по убийству старушки Петровой.

– Ты хочешь, чтобы я поселилась в том доме? Да мне легче повеситься…

* * *

Через пару часов Тамара, подруга и секретарь Дины, ехала на своем бирюзово-серебристом «Пежо» в сторону проспекта Вернадского. Она познакомилась с Диной в то утро, когда ей сделали онкологическую операцию. Тогда никого больше не оказалось рядом с ней, кроме нанятой добрыми людьми сиделки. И с того дня Тамара никогда не была одинокой. Они вместе выкарабкивались из ее беды. И, конечно, не расстались, когда здоровье восстановилось, а Дина перестала работать сиделкой. Тамара сопровождала ее во всех поездках, вела все дела. В свои пятьдесят восемь лет она наконец обрела уверенность в себе, подтверждение своей полезности, финансовую стабильность. Но главное – у нее появился близкий человек. А идеи близких людей нужно разделять, считала Тамара, какими бы глупыми они ни казались на первый взгляд.

– Вроде бы одна жиличка не прочь сдать, – неприветливо проворчала дворничиха. – Но как будто квартиранты отказались, когда узнали, что здесь у нас стряслось.

Тамара поднялась на двенадцатый этаж. Может, и получится. Дине везет с последними этажами. Дверь открыла хрупкая женщина чуть постарше Тамары, с пышными рыжеватыми волосами, уложенными в высокую прическу, и большими голубыми глазами. За ней стоял и беззлобно полаивал большой черный пес. Что тоже нам на руку.

– Я по поводу аренды квартиры. Дворничиха сказала, вы собираетесь сдавать…

– Ой, уже не собираюсь. Я сдала. Сегодня меня сын должен был перевезти в загородный дом. А квартиранты отказались в последний момент. В газете прочитали… Говорят, если бы хоть подъезд другой… Странные люди. Как будто преступления совершаются по одним и тем же адресам.

Хозяйка предложила Тамаре войти, представилась:

– Меня зовут Лариса. Этот тип – Дик. А под диваном шипит Чудик. Такая у нас компания. И мы буквально сидим на чемоданах. Даже корм упакован.

– А я Тамара. Снимаю жилье для своей племянницы Дины. У нее муж – подводник, сейчас он в плавании, а квартиру залили соседи сверху. Нужен срочный ремонт. У нее тоже пес, только рыжий. Потому я не могу взять их к себе. Мой кот собак не переносит.