Автор Неизвестен - Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь

• Название: Сказки народов мира; Тысяча и одна ночь
• Автор: Автор Неизвестен
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Сказка
• Год: 1987

В книгу вошли сказки народов пяти континентов.

---

— Скажи, королевна, — говорит он ей, — по сердцу ли я тебе?

— По сердцу, еще как по сердцу!

— Тогда послушай меня, — говорит он. — Я сейчас опять перевернусь через голову и стану золотым колечком. Надень ты колечко это на палец. Скоро здесь объявится каменщик, он придет к королю и скажет: нет лучше меня каменщика во всем свете. Твой отец и наймет его. А когда он кончит работу, король спросит, сколько ему за труд полагается. Каменщик ответит ему: «Ничего мне не нужно, кроме того кольца, что твоя дочка на пальце носит». Но ты кольцо не отдавай, если желаешь моею стать.

Так все и было. Явился каменщик, сказал, что он лучший каменщик в целом свете и пусть, мол, король даст ему работу. Поручили каменщику королевские печи подправить. Скоро каменщик кончил дело и пошел к королю.

— Что ж тебе следует за работу твою? — спрашивает король.

— Ничего мне не нужно, кроме того кольца, что твоя дочка на пальце носит.

Смутился король. Неужто у него, короля, не найдется, чем с каменщиком расплатиться? У дочери кольцо отбирать?!

— Эдак мне совестно поступить, — говорит король, — У меня и золота и серебра хватает. Говори же, чего пожелаешь?

— Ничего мне не нужно, кроме того кольца, — отвечает каменщик.

Пошел король к дочке, просит колечко отдать.

— Ну нет, ни за что не отдам, — говорит королевна.

— Отдай, дочка, кольцо, очень тебя прошу. А я прикажу, чтобы сделали тебе колец, каких только хочешь, на каждый пальчик по колечку. Лишь бы мне от этого каменщика избавиться.

Королевна на своем стоит:

— Нипочем не отдам колечка злому каменщику, никому не позволю над собой посмеяться!

Вернулся король к каменщику, говорит ему:

— Зачем дочери моей горя желаешь? Дам я тебе золота блюдо целое. Или что другое возьми, не откажу.

— Не нужно мне твоего золота, ни одно блюдо, ни два, ни десять. Мне то кольцо надобно.

Рассердился король. Говорит дочери:

— Сей же час отдай кольцо! Лишь бы убрался отсюда этот каменщик. Сказал ведь: велю сделать тебе любое колечко, какое пожелаешь.

Заплакала королевна.

— И не совестно вам, батюшка, эк у вас на мое колечко глаза разгорелись! — в сердцах сказала она отцу. — Что ж, забирайте, Коли так! — И бросила кольцо оземь.

Только она бросила кольцо, как оно превратилось в миску с гречкою. Да только и каменщик не зевал, через голову кувырк — и красным петухом обернулся. Принялся он быстро-быстро зернышки гречихи клевать. Но одно зернышко подскочило и за портретом притаилось — их много там под потолком висело. Петух между тем зернышки все склевал и говорит:

— Ну, пес-разбойник, уж теперь-то ты в зобу у меня, больше мне с тобой не сражаться. Сказал ведь, что проучу!

Вдруг выскакивает из-за картины красавец гусар в красном мундире, со шпагой в руке. Мигом перерезал он петуху горло, тут и пришел конец Ох Хохо.

Говорит гусар королевне:

— А теперь скажи мне, желаешь ли моей женой быть?

— Желаю, коли батюшка не против. Беспременно желаю!

— Да уж ладно, — говорит король, — раз ты этакого молодца себе выбрала, будь по-твоему. Живите же друг с дружкою счастливо до самой смерти.

Обвенчался сын пастуха с королевною, а когда время пришло, стал королем. До сих пор живут-поживают, коли не померли.

МАРЦИ, ЧЕСТНЫЙ ВОР. Венгерская сказка

Было то или не было, жила однажды бедная женщина. И был у нее сын по имени Марци. Честный, прямодушный был этот Марци. А к тому же еще такой умный, ловкий, дельный да находчивый, что слух о нем по всей стране прошел: на все, мол, горазд Марци, за какое б дело ни взялся. Дошла его слава и до короля. А был тот король завидущий на редкость: досадно ему стало, что слава Марци затмевает его славу. И надумал король Марци перехитрить. Призвал он его к себе и говорит:

— Ну, знаменитый Марци, слышу я отовсюду, что очень уж ты знаменитый. А коль ты такой всезнайка да всеумейка, докажи это делом, не то истреблю тебя! Ежели ты все умеешь, так, значит, и воровать умеешь? А?

— Ваше величество, — отвечает королю честный Марци, — воровать я не воровал никогда. И впредь не хочу.

Обрадовался король и тотчас ему приказ отдает:

— Ну, коли ты никогда не воровал, так теперь либо сумеешь и это, либо конец тебе! Слушай же: на моем поле сейчас двенадцать батраков пашут. Так вот, либо ты выкрадешь у них, прямо с пашни, все двенадцать плугов с двенадцатью парами волов, либо я уж знаю, как мне поступить: прикажу голову твою на кол насадить, понял? Зато, если испытание выдержишь, все мои сокровища тебе отдам, ведь и я их также украл.

Горько стало на душе у Марци, да что поделаешь! Пошел он домой, рассказал своей матушке, что было у него с королем.

— Вот теперь хорошенько пораскинь мозгами, сыночек, — сказала ему мать.

Крепко задумался Марци. Но вдруг улыбнулся весело. Попросил он мать раздобыть ему двенадцать цыплят, черных, без пятнышка, и наседку одну, тоже черную.

— К чему они тебе, сынок? — спросила мать, но раздобыла все, что он попросил.

Взял Марци цыплят, пошел с ними в лес. Батраки королевские поблизости, у самой опушки пахали. Отпустил Марци потихоньку наседку с цыплятами да как закричит:

— Глядите, дикая курица, да с цыплятами! Ловите, они счастье приносят!

Батраки побросали плуги и наперегонки за цыплятами припустились. Цыплята со страху в лес подались, батраки за ними. А Марци тем временем повернул волов и повел их за собой вместе с плугами.

Привел Марци волов с плугами прямо домой к себе, потому как уговор с королем был такой: что Марци выкрасть сумеет, то и забирает себе безо всякого. Поэтому Марци только матушку свою послал к королю сказать, чтоб не ждал волов.

На другой день король опять призывает к себе Марци. Принял его сердито.

— Слышал я, удалось тебе моих волов угнать вместе с плугами.

— Удалось вот, — скромно ответил Марци.

— На этот раз тебе повезло. Но погоди. Теперь должен ты пшеницу из моего сарая выкрасть, а ведь тот сарай крепко сторожат и днем и ночью. Если до утра не выкрадешь, так и знай, быть твоей голове на колу. Ну а сумеешь — государство мое тебе отдам, я ведь и сам его воровством собрал.

— Попытаюсь, ваше величество.

Опять стал Марци думу думать, как бы ему выкрасть из сарая пшеницу, хоть и много у нее сторожей.

А король в тот день сторожей-то к себе позвал, щедро хмельным угостил и крепко-накрепко наказал в оба следить за проклятым Марци, чтобы не обвел их как-нибудь. «Вы, — говорит им, — как его завидите, кидайтесь на него не мешкая все скопом и колотите куда ни попадя».

Подслушал Марци, что король сторожам приказал, и сразу кой-что придумал. Сладил он из соломы человека, на голову ему свою шляпу надел и тихо-незаметно к сараю приставил. Потом отошел в сторонку, да как чихнет! Сторожа выбегают, всяк другого опередить норовит. Видят, возле сарая человек стоит. И шляпу Марци узнали. «А ну, бери его за бока!» — кричат. Хмельного-то порядком напробовались, головы у них и так уж кругом шли, а тут от усердия и вовсе сторожа ошалели. Под присягой сказали бы, что живого Марци видят, что- это Марци пришел пшеницу королевскую красть. И давай лупить пугало по голове да по шляпе! Так расколошматили, разнесли, что и пылинки от него не осталось.

Покончив дело, бросились бегом к королю — докладывают: теперь уж не украдет Марци пшеницы из сарая. Забили, дескать, разбойника до смерти.

Обрадовался король, не знал, куда сторожей посадить, чем напоить-накормить. А Марци тем временем преспокойно пшеницу всю и вывез.

Послал он мать к королю, доложить, что и это испытание выдержал.

Позеленел король, посинел от злости. Сломя голову в сарай кинулся, но Марци, само собой, и зернышка пшеничного на погляд не оставил. Опять позвал король Марци к себе. Сидит, ждет, злой-презлой.

— Выходит, украл ты пшеницу, а, Марци?

— Выходит, так, ваше величество.

— Ну что ж, коли так… Но уж теперь ждет тебя из задачек задача. Должен ты выкрасть коня моего любимого золотистой масти, хотя сто моих кучеров-конюхов днем и ночью глаз с него не спускают. Не сумеешь — быть твоей голове на колу! Ну а уж если сумеешь, отдам тебе мою корону, я-то и сам ее тоже украл.

Опять думает Марци, голову ломает. И все же придумал! Оделся он в лохмотья, оборванцем прикинулся да бутыль с хмельным прихватил. Вечером пошел к конюшне, постучал в ворота. Не хотели его впускать кучера, строго-настрого наказал им король быть начеку. Но когда увидели, что за воротами жалкий такой оборванец стоит, да еще бутыль с вином у него, все же впустили. Посадили его возле яслей, а Марци вино свое нахваливает, конюхов угощает, ну и поддались они. Стали пить, еще да еще, скоро захмелели, и дрема их одолела. «Чего нам, — думают, — бояться? Уж как-нибудь убережем королевского жеребца». Один-то из них коня за повод держал крепко, другой за хвост, а третий сидел на коне верхом. Да только Марци тому, кто спросонья хвост конский держал, связку пеньки сунул в руку. Того, кто верхом на коне заснул, приподнял осторожно и на ясли верхом посадил. У того же, кто повод в руке зажал, не стал повода отнимать, просто уздечку со скакуна снял и потихоньку из конюшни его вывел, к себе домой отвел.