Елена Воробьева - Летописи Арванды. Легенды спящего города

• Название: Летописи Арванды. Легенды спящего города
• Автор: Елена Воробьева
• Издательство: СКИФИЯ
• Жанр: Мифы. Легенды. Эпос
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-903-463-44-2

В книге сменяются чередой волшебство и реальность, мистика и простые человеческие чувства, а неразгаданные со дня сотворения мира тайны вплетены в обыденность серых будней. За чарующими и романтическими образами внимательный читатель без труда найдет и увлекательный сюжет, и вечную борьбу противоречивых законов бытия.В книгу включены: легенда-поэма «Летописи Арванды», поэмы из цикла «городские легенды» – «Легенды спящего города». Помимо поэм в книгу вошла театральная пьеса «Сожженная дорога Никколо Паганини».

Елена ВоробьеваСанкт-Петербург, 2010

Летописи Арванды. Легенды спящего города

Издательство: «Скифия»

302 стр. Твердый переплет

ISBN 978-5-903463-44-2

Тираж: 500 экз.

При оформлении обложки использован фрагмент картины Джона

Вильяма Уотерхауса «Миранда и буря».

---

Обрыв открыт, и тьма готова по дьявола бесспорной воле

Попавших в сеть его принять.

…Извечно — где Флейтиста сети расставлены душе людской,

Там Ангела улыбка светит, что в темной пелене столетий

Роняет слезы над землей…

2009 г.

ВРЕМЕНА ЖИЗНИ

О, память сердца! Ты сильней печальной памяти рассудка;

все образы минувших дней храня внимательно и чутко,

ведешь потерянному счет. Зачем? Не призрачно ли в хоре

стихий природы наше горе иль радости? Пускай идет,

вершит свой подвиг бесполезный за часом — час, за ночью — день…

Всепоглощающею бездной земли губительная тень

на грани бытия нас встретит. Зачем же сердце счет ведет

утратам и упрямо ждет любви, которой уж не верит?

Нас случай свел. Не правда ль, друг, он влек непобедимой силой —

той, что вершит природы круг и движет в вечности светила!

Теперь, когда вокруг меня вновь осени печаль разлита,

над всем утерянным, разбитым, задумываюсь горько я.

И в сумраке ночей бессонных придумываю сны себе

живыми образами полных — все для тебя, все о тебе.

В.Ф. Даувальдер «Память сердца»

Часть первая: ВОСПОМИНАНИЯ

Несмелый луч скользит в окно, слепые оставляя блики

На фото, что уже давно почти всем миром позабыты…

Да … лишь она одна теперь живет в воспоминаньях боли,

И одинокая постель, как саван, жизнь ее укроет.

Теперь ей шестьдесят… А там, на фото, Петре восемнадцать:

Цыганский взгляд, цветная шаль и губы манят целоваться…

А рядом — те, что для нее дороже целой жизни были —

Сестренка Лития и… он, ее Михай, ее любимый…

Вновь сердце старое зашлось, и дрогнули слезами веки…

Да, счастье мимолетный гость, а одиночество — навеки.

Она любила… И Михай не мог ни дня прожить без Петры —

Огонь любви их вел за край, вдогонку за весенним ветром!

И майский ливень сквозь сирень их влажным накрывал туманом,

А звездочек цветочных тень душистый полог окаймляла….

Михай во тьме ее очей не мог найти пути на волю,

И тяжесть шелковых кудрей любил перебирать рукою —

Всей жизнью он был для нее! И светлым днем и звездной ночью!

Был воздухом, водой, огнем! Век рана эта кровоточит…

… С рожденья Лития была зеркальным отраженьем Петры —

Не импульсивна, но мила, не ярко-жгуча — нежно-светла…

Два года разделяло их, навек беда соединила —

Смерть в катастрофе всех родных и их родителей любимых.

И Петра в свои восемь лет для Литии опорой стала,

Любя в ней матери портрет, во всем сестренке потакала.

Ее обиды, как свои, воспринимала со слезами —

Летели месяцы и дни, и сестры девушками стали:

Прекрасна, словно ночь, одна — загадочна и ярко-томна,

Другая — нежная заря, задумчива, немногословна…

Но вот расстаться им пришлось — уехала учиться Петра,

Остался в детство тонкий мост, письмо сестренкино в конверте…

И вот Михай… Своей женой хотел назвать он Петру вскоре…

За счастья миг такой ценой заплачено — тоска и горе…

Цыганка старая тогда остановила Петру в парке,

Где дикий темный виноград свисал с ветвей плакучих аркой….

Она сказала — не судьба… Никто из вас не будет счастлив,

Никто — ни он, ни ты, она… И блики на ветвях погасли.

Но не поверила тогда ей Петра, чья душа горела

И счастьем радости цвела, огнем охватывая тело —

Михай смеялся вместе с ней, губами смахивая листья,

Что с черных волн ее кудрей слетали в облаке лучистом…

…И вот вокзал, перрон, вагон — и Лития в ее объятьях,

Последних дней счастливый сон: они купили Петре платье…

А вот… знакомство с женихом… И мир разбился на осколки,

А в горле не проходит ком — он полюбил ее сестренку!

А Лития, себя виня, в слезах просила о прощенье…

И как смотрел тогда Михай в глаза невесты… с сожаленьем?

Она не помнила… Сейчас лишь боль стучится в ее венах —

Безжалостность любимых глаз, предательство и боль — измена!

Она уехала в тот час, чтоб никогда не возвратиться —

Но пламень сердца не угас, не стерлись дорогие лица…

И фото… ей прислал его фотограф, ничего не зная —

Там надпись лентой золотой: «На память Петре от Михая…»

Она средь призраков живет, не зная о судьбе любимых,

За годом пролетает год в воспоминаниях хранимых….

Она жила… она жила… она не помнит — лишь то время,

Ей память сохранить смогла, когда их май венчал сиренью…

И вспоминается подчас отчаянье сестры… и счастье

Ее любимых синих глаз, что нашей воле неподвластно.

Да… а Михай не горевал — он даже не жалел о Петре,

О горе, что ей причинял… и снимок с дружеским приветом…

А иногда в неясных снах ей Лития родная снилась —

С слезами боли на глазах… Но прочь виденье уносилось…

И Петра не хотела знать и думать сестре с Михаем…

Но память сердца не унять — мы любим, помним, умираем…

Часть вторая: АЛЬВЫ

Осенний парк уже не спал, роняя призрачные листья

Во влажный утренний туман, что теребил рябины кисти —

Срывая капельки росы с оранжево-багряных ягод,

Тянули ветры на басы мелодию над диким садом…

Любила Петра утра сон — загадочно окутав ветви,

Росы туманной перезвон встречал преддверие рассвета…

Клубилась дымка над листвой, устлавшей золотом аллеи —

И поднимались ввысь главой неувядающие ели…

Там, где заканчивался ряд чернеющих густых деревьев,

Бесстыдно сбросивших наряд, виднелись призрачные тени —

И Петре показалось вдруг, что в хороводе легком ветра

Неясных силуэтов круг мелькнул, роняя капли света…

Чем ближе Петра — тем ясней видны ей легкие фигуры

Прекрасных призрачных людей, скользящих в сонной дымке утра.

Они приблизились еще… Вперед шагнул черноволосый

Мужчина…отрок? Словно сон неясный прозвучал вопросом:

«Зачем ты надрываешь сердце воспоминанием любви?

Ты не даешь душе согреться — в ночь канут будущие дни…

Ты без остатка отдавалась порыву страсти юных лет —

И вот перед тобою старость… А в сердце только черный след…

Ты не жила! Переживала так дни, недели и года,

Но времени земного мало — и ты исчезнешь навсегда…

Ты, Петра, не смогла увидеть всю красоту и свет земли,

Но мы покажем радость мира — и дверь в пространстве отворим…»

Наверно, это смутный сон… И блики солнечного света

Слетают с поседевших крон, кружась в порывах нежных ветра…

А голоса… То шелест трав — в осенней дымке засыпая,

Они рассказывают нам, что их зовет весна другая…

Но, нет… Вот абрисы людей приобрели земную плотность —

Среди мерцающих огней вновь прозвучал зовущий голос:

«Напрасно ты не веришь, Петра… Ты слишком рано умерла

Для света и мечтаний сердца — а ты б счастливой быть могла…

Тебе не снимся мы… Ах, Петра… Как недоверчива душа —

Мой голос не дыханье ветра, и здесь не призраки кружат.

Мы — альвы… И живем за гранью привычного лица земли,

Мы ведаем… вернее, знаем природы тайны и храним…

Тот свет, что был излит на землю, людьми забыт уже давно…

Но мы его храним и верим, что людям многое дано —

Дано им вспомнить по-иному, дано увидеть свет вдали,

Дано средь сумрака и грома пройти к лучам младой зари!

Ты много время потеряла, и жизнь мелькнула стороной,

Любви и света слишком мало тебе отмерено судьбой —

Но с нами, Петра, ты увидишь тот мир, что много лет назад

Отвергла в час печальный жизни, любви чужой покинув сад…»

Часть третья: ЮНАЯ ВЕСНА

Вкруг Петры листьев хоровод взлетел, кружась и опадая,

Багряно-розовый восход зажегся в томно-синей дали —

Он прокатился в небесах, исчезнув в зыбком горизонте,

И вот — вокруг уже весна встречает Петру эхом звонким!

Она узнала этот май… Сирень, осыпавшая звезды

К ее ногам… А вот… Михай — над страхами ее смеется…

Все поплыло, и Петры крик сорвался резким криком птицы —

Она подумала в тот миг, что боль стократно повторится…

Она смотрела… Вот тот день, что отнял жизнь ее навечно —

Еще цвела в саду сирень, блестели лепестки беспечно…

Вот Лития… Ее сестра в глаза Михая смотрит нежно,

И майский дождь идет с утра, роняя капли безмятежно.

Но Петры в этой жизни нет — она исчезла… И для мира

На много весен, зим и лет дверь в настоящее закрыла…

Исчезли лица, голоса — теперь лишь заросли сирени

К прозрачным синим небесам возносят хлопья пены белой.

И Петре захотелось вдруг впитать лучи, сирень и небо —