Аноним - ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО

• Название: ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО СЕРГИЯ РАДОНЕЖСКОГО
• Автор: Аноним
• Жанр: Классическая проза

---

И святый отрок никогда не позволял себъ даже отведать каких-нибудь сладких блюд или напитков, следуя мудрому наставлению Великаго Василия: «Аще хочеши внити в рай, воздержи чрево, бежи пиянства».

Так укрощая юную плоть свою воздержанием и трудами для сохранения чистоты душевной и телесной, он ни в чем не выходил из воли своих родителей: как кроткий и послушный сын, он был истинным утешением для них.

«И виден был в нем прежде иноческаго образа совершенный инок, - говорит блаженный Епифаний, - поступь его была полна скромности и целомудрия; никто не видал его смеющимся, а если и появлялась иногда кроткая улыбка на его прекрасном лице, то и она была сдержана; а чаще лицо его было задумчиво и серьезно; на глазах нередко заметны были слезы - свидетели его сердечнаго умиления; его уст никогда не оставляли Богодухновенные псалмы Давидовы. Всегда тихий и молчаливый, кроткий и смиренный, он со всеми был ласков и обходителен, ни на кого не раздражался, от всех с любовию принимал случайныя неприятности. Ходил он в плохой одежде, а если встречал бедняка, то охотно отдавал ему свою одежду.

Благоговейное устроение юной души Варфоломея естественно располагало его искать уединения, где бы мог он, наедине с Богом, изливать в слезной молитве пред Ним все святые чувства невиннаго сердца, и в самопредании воле Божией искать подкрепления духу на предстоящем жизненном пути. Он так и делал.

Особенно любил он молиться по ночам, иногда совсем проводя ночи без сна, и все это стараясь тщательно укрыть от домашних. И какою же детскою доверчивостью и пламенною любовию к Богу, какою мудрой простотой дышала его чистая молитва! «Господи! - так взывал он в умилении сердечном, - если верно то, о чем поведали мне родители мои; если прежде моего рождения на свет Ты уже благоволил явить на мне убогом дивныя знамения благодати Твоей; то да будет воля Твоя, Господи! Буди, Господи, милость Твоя на мне! И дай же мне, Господи, измлада возлюбить Тебя всем сердцем моим и всею душею моею, и поработати единому Тебе, яко к Тебе привержен есмь от утробы матери моея, от ложесн, от сосцу матери моей Бог мой еси Ты! И как посетила меня благодать Твоя, когда я был еще во чреве матери моей, так не оставь меня и ныне, Господи! Отец мой и мати моя -придет время - оставят меня, а Ты восприими меня, соделай меня Своим, причти меня к избранному Твоему стаду! Тебе предоставлен я бедный от самых пелен, - избави же меня, Господи, от всякой нечистоты, от всякой скверны душевной и телесной; сподоби меня творити святыню во страхе Твоем; Господи! К Тебе единому пусть стремится сердце мое; да не усладят меня все сладости мира сего; да не прельстят меня все красоты житейския; к Тебе единому пусть прилепится душа моя, и да восприимет меня десница Твоя… Не попусти мне когда-нибудь возрадоваться радостию мира сего, но исполни меня, Господи, радостию духовною и неизреченною сладостию Божественною; Дух Твой благий да наставит мя на землю праву!»

И невольно каждый, видевший такое доброе устроение Варфоломея, любовался им, невольно говорил про себя с удивлением: что-то выйдет из этого отрока, которого Бог сподобил такой благодати с ранняго детства?

А отрок, между тем, становился юношей и, возрастая летами, возрастал и в благочестии. И само собою зараждалось в нем желание иноческаго подвига, и с каждым днем все больше и больше росло и созревало это желание, пока, наконец, не обратилось в пламенную жажду души, которой томился некогда венценосный подвижник и пророк, и взывал: желает и скончавается душа моя к Богу крепкому, Богу живому: когда же, наконец, прииду и явлюся лицу Божию? (Пс. 41, 3).

Но не в Ростовской земле, не в Ростовском княжестве, которое тогда потеряло уже свое значение, суждено было исполниться этим заветным мечтам. Там, по выражению песни церковной, первыя искры Божественнаго желания только начали возжигать сей великий светильник, но не там надлежало ему возгореться. Ему назначено было Промыслом Божиим просиять в мрачной пустыне, среди дремучих лесов Радонежских, чтоб оттуда светить светом своей жизни святой и своего благодатнаго учения только что возникавшей тогда из безвестности Москве, которая готовилась быть первопрестольною столицей всей Русской земли, а с Москвою - светить и всему Православному Царству Русскому.

Посмотрим теперь, как перенесен был благодатный светильник сей из пределов Ростова Великаго в пределы незнатнаго Радонежа, - перенесен невидимою рукою Промысла Божия, руководившаго обыкновенными путями дел человеческих.

ГЛАВА III. ПОКОРНЫЙ ЮНОША

Бедствия Русской земли - Возвышение Москвы - Своеволия Кочевы в Ростове - Переселение Кирилла в Радонеж - Порывы юной души - Благоразумие родителей и послушание сына - Бояре-схимники и их кончина - Святая решимость. (1330-1340)

Здесь уместно сказать несколько слов о том, в каком состоянии находилась в описываемое нами время Русская земля, чтобы знать, при каких обстоятельствах жили родители Варфоломеевы, и среди каких условий воспитывался сам Варфоломей. Раскроем на минуту скорбныя страницы родной нашей истории, чтобы яснее видеть, какого великаго мужа послал Бог многострадальному отечеству нашему в лице смиреннаго Своего избранника, пустынника Радонежскаго, в столь трудные времена. На темной картине исторических событий его светлый образ выступает пред нами во всей своей неземной красоте.

Поистине трудные были тогда времена!.. Тяжким бременем лежало иго татарское на плечах Русскаго народа. О том, чтобы сбросить с себя это ненавистное иго, никто не смел и подумать. Князья то и дело ходили в Орду, - то на поклон грозным тогда ханам монгольским, то судиться и тягаться между собой, и сколько благородной крови княжеской пролито в Золотой Орде по зависти и братоубийственной ненависти честолюбивых соперников! Наш историограф Карамзин справедливо замечает, что «Древняя Русская пословица: близь Царя - близь смерти - родилась тогда, как наше отечество носило цепи Монголов. Князья ездили в Орду как на страшный суд: счастлив, кто мог возвратиться с милостью царской, или, по крайней мере, с головою!»

Нередко там они и душу свою полагали за веру Православную, и за святую Русь. А потому, отправляясь в Орду, они обыкновенно писали духовные завещания, прощаясь навсегда со своею семьей. Народ страдал от своеволия грубых и гордых татарских численников и баскаков (чиновников), которые разезжали по всем городам. Не было от них никому пощады, что хотели, то и делали: города и селения жгли и грабили, храмы Божии разоряли или оскверняли, а людей убивали или уводили в плен. Даже купцы, даже просто бродяги монгольские, обходились с нашими предками как с презренными рабами. При таких неурядицах, при недостатке единой сильной власти, был полный простор страстям негодных людей, которых и всегда бывает не мало, а в такия тяжкия времена число их обыкновенно увеличивается.

Иго татарское не прошло бесследно и в народной нравственности: «забыв гордость народную, - говорит Карамзин, - мы выучились низким хитростям рабства, заменяющим силу в слабых; обманывая Татар, еще больше обманывали друг друга; откупаясь деньгами от насилия варваров, стали корыстолюбивые и бесчувственные к обидам, к стыду, подверженные наглостям иноплеменных тиранов. От времен Василия Ярославича до Иоанна Калиты (период самый несчастнейший!) отечество наше походило более на темный лес, нежели на государство: сила казалась правом; кто мог, грабил: не только чужие, но и свои; не было безопасности ни в пути, ни дома; воровство сделалось общею язвою собственности»…

Да, тяжело было Русской земле в те скорбныя времена; трудно, невозможно было одолеть сильнаго врага и именно потому, что князья Русские все больше ссорились между собой, - единства не было, по клочкам была разделена вся обширная Русская земля. И если бы не осознали наконец необходимости этого единства - кто знает? - может быть и совсем погибла бы Русь Православная, подпав владычеству более опасных врагов.

Но Бог не попустил случиться такой беде. Раньше всех поняли опасность наши первосвятители: они всегда твердили князьям, что единодушие между ними необходимо для спасения России от окончательной гибели; когда было можно, святители всегда являлись миротворцами в усобицах княжеских, действуя и словом убеждения, и силою духовной власти. А прозорливый святитель Петр положил прочную основу объединению Русской земли, переселившись навсегда из Владимира, на Клязьме, в незнатный тогда городок Москву, к умному и благочестивому Князю Иоанну Даниловичу Калите. Этот Князь стал настойчиво приводить в исполнение намеченную еще его отцом мысль объединения Русской земли, и присоединял одно за другим соседния княжества к Московскому. Святитель Петр, незадолго пред кончиною своею, ободрил Князя предсказанием о будущем величии Москвы. «Если ты, сын мой, - говорил он в духе пророчества, - успокоишь мою старость и воздвигнешь здесь храм достойный Богоматери, то будешь славнее всех иных Князей, и род твой возвеличится; кости мои останутся в сем граде; святители захотят обитать в оном; и руки его взыдут на плеща врагов наших».