Виктория Платова - Мария в поисках кита

• Название: Мария в поисках кита
• Автор: Виктория Платова
• Жанр: Современная проза
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-067649-1, 978-5-271-28350-5. 978-5-271-31747-7

Чем можно занять себя на маленьком средиземном острове в межсезонье, если тебе за сорок и ты — писатель? Конечно же созданием новой книги. А если тебе — двадцать пять и ты — литературный агент, человек чрезвычайно мобильный, деятельный и привыкший к совершенно другому ритму? Ничего, кроме скуки, размеренная островная жизнь вызвать не может. Так поначалу и думает Тина, но ровно до тех пор, пока не приходит осознание: этот остров совсем не так прост, как кажется на первый взгляд. И все, происходящее на нем, — странно и пугающе. Он нашпигован тайнами, разгадать которые, используя привычные представления о сути вещей, — невозможно. И все же — разгадка где-то рядом, за дверью писательского воображения, всего-то и нужно: найти ключ. И нужно спешить, иначе остров поглотит твой разум и сделает тебя своим вечным пленником…

---

— Вот ты где! — раздался голос ВПЗР за моей спиной. — Здорово, да? Красотища несусветная…

— Вы про вид? Вид — ничего себе…

— Ты не возражаешь, если я займу эту спальню?

— Вы ведь ее уже заняли. А где собираетесь работать?

— Еще не решила… Ты осмотрела дом? Есть подходящее место для кабинета?

— Разве что салон…

— А море оттуда видно?

— Наверняка… видна какая-то часть.

— Ладно, с кабинетом мы разберемся завтра. А сейчас ты должна сделать две вещи. Во-первых, снять со стены эту девку. Она меня раздражает…

Так и есть, бедняжку Пенелопу изгоняют из временного вэпэзээровского рая, не дав даже возможности оправдаться за сожранную в полной несознанке емкость с шампунем. Не дав покаяться в грехах, густо вымазанных краской для волос. В жизни, в отличие от собственных книг, ВПЗР довольно предсказуема. Как и любое этническое божество, так и норовящее сунуть простому смертному шкворень в задницу.

— …Вешала ее не я, так что и снимать не мне. Переходим ко второму пункту программы.

— Второе: не мешало бы поужинать. Предлагаю тебе сходить и заказать столик в кафе.

— Думаете, там не протолкнуться? Все столики зарезервированы в связи с выступлением на местной сцене цирка дю Солей?

— Да, это хорошая фраза, — секунду подумав, сказала ВПЗР. — Я, пожалуй, ее ангажирую…

— Не забудьте указать авторство.

Забудет. Забудет намеренно, если вообще когда-нибудь воспользуется. А если воспользуется — то переиначит до неузнаваемости и всунет совершенно в другой контекст — без цирка, но с Пекинской оперой, русским балетом, бродвейским мюзиклом и стенд-ап шоу, где у микрофона корячится еще незабронзовевший Вуди Аллен.

Все эти домыслы оттого, что я никак не могу вникнуть в особенности устройства головы своей работодательницы. С анатомией, в общем, все понятно: голова у ВПЗР самой обычной формы, но при этом имеются две макушки, как у самых настоящих баловней судьбы. Пока, правда, их волшебные свойства не проявились проявились не в полной мере, но ждем: с минуты на минуту, со дня на день, с года на год.

Внутри ее черепной коробки все сложнее. Иногда мне кажется, что там арендует помещение химическая лаборатория. Этажом ниже расположились подпольный цех по производству колбасы пиратских DVD, ломбард, фабрика по пошиву одежды (все рабочие там — индонезийцы, а не хламоделы-китайцы, как некоторым может показаться).

Индонезийцы борются за качество.

Конечно, им иногда не хватает фантазии сочинить революционный фасон; авангард — не их стезя, но с лекалами известных фирм они управляются виртуозно. И даже могут привнести какую-то деталь лично от себя: фрагмент национального орнамента, пуговицы нестандартной формы, вышивку на воротнике. Химическую лабораторию тоже не стоит сбрасывать со счетов: она отвечает за расцветки тканей. Персонал лаборатории (сплошь выходцы из Западной Европы) намного более продвинут совсем без башни. В свободное от тканей время он экспериментирует с синтетическими наркотиками, смотрит пиратские DVD и наведывается в ломбард в поисках какого-нибудь артефакта. Фильмы и артефакты реанимируют давно затертые истины и старые идеи, синтетические наркотики делают их новыми, — и в конечном итоге вся эта сраная доморощенная метафизика самым благоприятным образом сказывается на поясках невиданных ранее оттенков цвета.

Затем в дело вступают дотошные индонезийцы — и пошло-поехало! — конечный продукт очень даже удобоварим.

В нем можно показаться где угодно, он соответствует любому из существующих дресс-кодов, словом — покупай вещицу и носи на здоровье, никто и пальцем не посмеет в тебя ткнуть. Наоборот, все найдут твой прикид почти что эксклюзивным. И лишь некоторые (не менее продвинутые, чем элэсдэшники из химлаборатории) особи в состоянии заметить: а шмотка — то перелицованная! Но дальше льстящей самолюбию констатации факта дело не пойдет: не станешь же выворачивать вещь наизнанку в поисках фальшивого, наспех присобаченного лейбла.

Я не хочу сказать что в потоке сознания, который так культивирует в своих книгах ВПЗР, можно обнаружить водовороты и тихие омуты написанного до нее.

Именно это я и хочу сказать: её тексты всегда кого-то напоминают. Кого то, что то… Больше всего — хорошо сделанной перевод о какого нибудь европейского языка. Да! — Это похоже на переводную литературу, поскольку местная реальность, начиная от имен и заканчивая ситуациями, её не интересуют. Она сама признавалась, что в юности никогда не могла назвать героя русским именем — так оно и застревало в горло, как кость, ни туда ни сюда

Вот черт, я совсем запуталась в определениях, в классификациях, лучше не пытаться! ВПЗР, безусловно, высказалась бы о себе намного четче. Хотя четче — не значит правдивее.

Она — не плагиатор, это и есть правда. Просто оказывается не в то время и не в том месте. Вернее, именно в тех местах, где уже побывали другие… Или в тех местах, где еще не побывал никто. Этот вариант — самый предпочтительный, но и самый провальный, уфф-ф, подумаю об этом позже.

После ужина, на сытый желудок.

Интересно, зачем я написала это? Ведь я уже знаю, что никакого ужина не было! Не иначе, как для придания своим дневниковым записям статуса… Статуса чего? Не литературного же произведения, в самом деле! Кропать нетленки — удел ВПЗР. Романы, повести и прочую лабуду, в которой необходима интрига. А частным записям, которые никто никогда не увидит, интрига вроде бы ни к чему… Да и в том, что кафе оказалось закрытым, тоже нет никакой интриги.

Не сезон.

Не сезон, и это все объясняет.

Зимние люди на малонаселенном острове — совсем не то, что летние люди. Они принадлежат сами себе и делают, что хотят. Захотели — открыли точку общепита, захотели — закрыли.

Но жрать от этого хочется не меньше.

Вот и пришлось нам давиться хозяйским кофе с хозяйскими галетами, к тому же у ВПЗР разболелся зуб. Его удалось успокоить только через полчаса, призвав на помощь тяжелую артиллерию из дорожной аптечки (ее я тоже таскаю с собой — на случай если у ВПЗР что-нибудь заболит). Такое случается редко, ВПЗР позиционирует себя как человека без внутренних органов и даже не со всеми, положенными по анатомическому атласу, выходными отверстиями.  И пьет она исключительно обезболивающие таблетки, мгновенный эффект — это то, что нужно, выжрал и забыл навсегда. Болеть ВПЗР ненавидит, но еще больше ненавидит, когда болеют другие, — ничего, кроме ярости и проклятий на голову не ко времени захворавшего это у нее не вызывает. Иногда, в минуты склок, я пугаю ее: быть вам сиделкой в следующей жизни! Ухаживать за лежачими больными!

Никогда!

— Никогда!!! — вопиет ВПЗР, тряся подбородком. — Лучше — саламандрой! Секвойей в девственном калифорнийском лесу! Куском антрацита!.. Не-ет, самым большим алмазом в алмазной трубке!

«Самым большим алмазом» — и в этом вся ВПЗР. Она согласна перевоплотиться в неодушевленный предмет, но лишь в случае, если этот предмет представляет определенную ценность. А перспектива стать бросовой вещью — совсем не для нее.

И галеты неизвестно какого года выпуска — тоже не для нее. Все это, совсем в непарламентских выражениях, я и выслушала от ВПЗР.

— Что значит, «закрыто», Ти?

— То и значит. Двери на замке, дежурное освещение и никаких признаков жизни.

— А ты стучала?

— Еще бы.

— По своему обыкновению деликатно? Слабосильное «тук-тук-тук»?

— Нет. Громогласное «трах-бах-бах», в ритме сарабанды. Чуть стекло не вынесла.

— И?

— Никакого ответа.

— А нельзя ли было зайти с подветренной стороны?

— В смысле?

— Есть же в этом кафе черный ход! И потом, включи логику! В таких маленьких агломерациях где работают, там и живут. Наверняка аборигены окопались где-то поблизости. Ты не догадалась ломануться в соседнюю с кафе дверь?

«Агломерация», надо же!

Примечание: В своих текстах ВПЗР подобной зауми не употребляет. Предпочитает животный магнетизм самых простых выражений, многоточия, междометия… спонтанность и непричесанность понятий «здесь и сейчас»… Как будто слово только родилось, выпорхнуло из-под ее пальцев… вернее, вылезло вперед головой, все в слизи, с пуповиной, обмотанной вокруг шеи… Да и ладно, главнее, что вылезло, и за его дальнейшую судьбу ВПЗР никакой ответственности не несет.

Примечание к примечанию: Надо бы поживей избавляться от потуг на монографию! Пусть это делают другие, более компетентные люди. Более искушенные. Да и кому будет интересна монография про ВПЗР? Чай, не Трумэн Капоте…