Леонид Фиалковский - Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду

• Название: Сталинградский апокалипсис. Танковая бригада в аду
• Автор: Леонид Фиалковский
• Жанр: Биографии и Мемуары
• Год: 2011
• ISBN: 978-5-699-49076-9

Хотя дневники на фронте были под полным запретом, автор вел ежедневные записи на протяжении всего 1942 года. Этот уникальный документ — подробная летопись Сталинградской битвы, исповедь ветерана 254-й танковой бригады, прошедшей решающее сражение Великой Отечественной от донских степей до волжских откосов и от ноябрьского контрнаступления Красной Армии до отражения деблокирующего удара Манштейна и полной ликвидации «котла». За 200 дней и ночей Сталинградского побоища бригада потеряла более 900 человек личного состава и трижды переформировывалась после потери всех танков. Эта книга — предельно откровенный и правдивый рассказ о самой кровавой битве в человеческой истории, ставшей переломным моментом Второй Мировой войны.

---

Водители транспортного взвода роты почти все время пребывали в рейсах. Возили боеприпасы, горюче-смазочные материалы, продовольствие из армейских и фронтовых складов в подразделения бригады. Им немало доставалось в пути, нередко подвергались налетам вражеской авиации, сутками не принимали горячую пищу. Они были осведомлены больше других о положении на фронте и других событиях и охотно делились всеми новостями. За ужином только и было разговоров о рвавшемся враге к Сталинграду. Хватит ли сил удержать его?

— Как отбиваться будем, доктор? — спросил Саша и добавил: — Приехал старшина Кругляков из расположения 2-го танкового батальона. Сказал, что в полдень немцы овладели разъездом 74-й километр и идут в направлении станции Тингута. У них много танков, мотоциклисты с автоматами. Самолеты неоднократно бомбили наши войска. Да и мы здесь целый день слышали взрывы. Только сейчас немного утихло.

— Станция Тингута всего в 30 километрах от Сталинграда, — проговорил Саркисян.

— Если пойдет по железной дороге дальше, то мы окажемся в мешке, — сказал Манько, — ведь севернее нас от Дона также идут немцы, румыны и итальянцы.

— Да, на северо-западе форсировали Дон и идут на Сталинград. Откуда же взялись немцы с юга? Они захватили Ростов, но до Котельниково много сотен километров. Карту бы нам, как-то разобрались бы, — вмешался я.

— Нечего разбираться. И так ясно. Немцы вышли на Кавказ после Ростова. Я эти места хорошо знаю. Они, видимо, далеко зашли на Кавказ, раз вышли на Котельниково. На Северном Кавказе есть станция Тихорецкая, от которой прямая железная дорога на Сталинград через Ремонтную, Котельниково и дальше на север. А если бы пошли на юг, то до моей Армении добрались бы. Ну и дела, — сокрушался Саркисян.

— Сталин не допустит, чтобы враг захватил его город, — авторитетно вставил я.

— Конец войны тут будет решаться. Или его остановят и начнут бить и гнать из России, или нам конец. Если он возьмет Сталинград — ему откроется дорога на Астрахань, Баку. И на Москву может пойти и взять ее, — заключил Саркисян.

— Считал тебя умным человеком, а ты о нашей кончине толкуешь, — горячо вмешался Манько, — а Сибирь какая у нас? Да и Москва наша и Ленинград держатся. О какой кончине можно говорить? Будем истреблять друг друга, а победит тот, у кого больше людей, а у нас-то и больше.

— Кому тогда жить, — вставил молчавший до сих пор Ген, — кто ж там останется? Нас уже не будет, когда до Сибири дойдет. Это все, братцы, решится раньше и решится, пожалуй, здесь. Может, мы и не доживем до победы, многие из нас не доживут — на то и война, а интересно, как это все произойдет? Дожить бы до того времени, когда его начнут гнать в шею.

— А пока он на твоей шее висит. Что ж ты думаешь делать? — спросил Манько.

— Что все будут, то и я. Драться. Из родных у меня, видно, никого не осталось. Все жили в Киеве. Евреи. Известно, что всех их уничтожили. Думаю, что жену-украинку и сына не пощадили. Так что некому даже оплакивать меня.

Тихо, проникновенно заговорил Саркисян:

— Несчастный еврейский народ — нация мучеников и изгоев на протяжении многих веков после лишения исторической родины. Фашисты приход к власти начали с обвинения евреев во всех трудностях немецкой нации и стали жестоко их преследовать: лишали работы, отбирали имущество, гноили в тюрьмах. Изгнали большинство из Германии. В эту войну фашисты решили уничтожить евреев не только в своей стране, но и в оккупированных странах, что и делают, — вздохнул глубоко и сказал: — Судьба евреев, армян и многих других народов зависит от того, выстоит ли Советский Союз в борьбе с фашизмом или будет побежден. Если наши народы немец превратит в рабочую силу, в рабов для себя, то евреев уничтожит, так же и армян, если не сам, то руками турок, как уже было. Может уничтожить и другие народы или часть их. Нам ничего не остается, как драться и только драться вместе с Россией до победы! Так нужно настраивать и подчиненных. За ночь нужно отремонтировать и отправить в батальоны четыре танка. Это наша работа, и пойдем ее делать, — встал и направился в мастерские. За ним стали подниматься и все остальные.

— Да, разговорами не изменишь дело. Пошли, — поднялся и Ген, догнал неразлучного друга, и оба ушли в сторону мастерских.

И я взял санитарную сумку и пошел в кошару, где ремонтировались колесные машины. У противоположных дверей на улице заметил оживленную группу водителей и механиков, среди которых жестикулировал старшина Кругляков, крепко сбитый, лет тридцати, несколько выше среднего роста.

— О чем разговор?

— Да вот из пекла вырвался старшина, невеселую историю рассказывает.

— Чудом в живых остался. И моя машина в пробоинах — борт зацепило, а у старшины капот и кабина в дырках, — говорил один из водителей.

— Хватит антимонию разводить! Подумаешь, напугали сверху, — раздался голос воентехника Гена из открытых ворот кошары, — за работу! Дел-то сколько!

Все стали расходиться по своим местам: каждого ждала работа.

Я направился на постоянное место для перевязок — в кошару ремонтного взвода, где пострадавших было больше. Так же место для перевязок и оказания другой медицинской помощи было у кухни в примитивной курилке. Личный состав три раза в сутки собирался для приема пищи. Серьезных больных пока не было. Основной спрос был на перевязочный материал, и не только из-за ссадин и ушибов. Немало и из-за фурункулов на трущихся о загрязненную одежду частях тела.

Суббота, 8 августа 1942 г. На рубеже атаки.

Удары гонга позвали на завтрак. Из ремонтных кошар выходили солдаты, работавшие всю ночь, в измазанных комбинезонах и обмундировании. Сбрасывали с себя все по пояс, протирали участки тела ветошью, смоченной в бензине, а затем мылись водой из бочки, которую накануне вечером заполнили для противопожарных нужд. Некоторые бегали к речушке — Донской Царице, протекавшей в трех сотнях метров. Позавтракав, многие из ремонтников тут же ложились у кустов и засыпали. Удары в гонг и команда строиться будили с трудом. На разводе распределяли личный состав на работы. Полчаса сна становилось достаточно, чтобы прояснилась голова, снялась тяжесть и скованность во всем теле.

Личный состав роты выстроился возле кошар. Перед строем выступил подполковник Иванов.

— Товарищи! Вы хорошо поработали в эту ночь, отремонтировали немало техники, и она уже ушла в свои подразделения. К исходу дня все остальные танки до единого, повторяю, к исходу дня все танки и колесные машины должны быть отремонтированы и убыть своим ходом в подразделения, которые заняли исходные рубежи. Эти машины полностью загрузить боеприпасами и горючим. Их ждут батальоны.

Командир роты поставил конкретные задачи каждой ремонтной группе, каждому технику по ремонту машин и танков. Назначил группу по охране территории, выделил наблюдательный пункт на случай высадки десанта. Все разошлись по объектам.

Перед обедом меня вызвал командир роты и приказал взять все необходимое для оказания медицинской помощи, так как я еду в составе группы инженерно-технического обеспечения бригады в район боевых действий. Уже был у командира военный техник 3-го ранга Воропаев, который будет возглавлять эту группу. Боевую задачу поставил нам подполковник Иванов. Бригаде предстояло во взаимодействии с 204-й стрелковой дивизией и другими частями выбить противника из разъезда 74-й километр. Отбросить неприятеля от железной дороги Абганерово — Тингута, ведущей в Сталинград, и задержать его продвижение до прибытия резервных войск. Нашей группе надлежало во время боев следовать за 1-м танковым батальоном, ремонтировать поврежденные машины непосредственно на поле боя, оттянув их в укрытия, а мне — оказывать медицинскую помощь раненым и обожженным. В состав группы технического обеспечения вошли два тягача, две ремонтные летучки — по электрооборудованию и оружейная, две бортовые машины с запчастями, два бензовоза с соляркой, бортовая машина с бочками бензина. Летучки — это мастерские, оборудованные станками токарными, фрезерными, тисками, сваркой, инструментом.

Из личного состава в группу подобрали самых опытных ремонтников, которые успели зарекомендовать себя за эти дни. Кроме старшего группы Воропаева, из командиров вошли в нее военный техник 3-го ранга Дрозд — специалист по ремонту двигателей танков, а также сержант Король — командир отделения. Старшина Кругляков возглавлял отделение по ремонту колесных машин. Красноармеец Нагиба — электросварщик, Тарас Колесник — оружейный мастер, лейтенант Балашов — электротехник, сержант Синицын — электрик, слесари и водители. Группа находилась в непосредственном подчинении зампотеха бригады. Оставив часть перевязочного материала старшине роты, я взял с собой все остальное свое имущество: носилки, набор медикаментов и инструментария — комплект «ПФ», комплекты бинтов и шин и погрузил все на тягач водителя Саши Цветкова. Санитарную сумку держал при себе.