Павел Тимофеев - Кто ты такой

• Название: Кто ты такой
• Автор: Павел Тимофеев
• Жанр: Научная Фантастика

---

Когда в воздухе начинает пахнуть зимой, и серые косые линии дождя всё чаще и чаще прочерчивают пунктиром день ото дня наливающееся свинцом петербургское небо, этим же свинцом постепенно, но неотвратимо наливается и моё, и так не всегда блестящее, настроение. Эта осень, благодаря присутствию рядом со мной Холи, оказалась менее депрессивной, но, как известно, всё всегда стремится к равновесию, и на меня посыпались неприятности.

Когда после недели, потраченной на экскурсии с Холи, я вернулся в ресторан, на моём месте уже сидел другой человек. С точки зрения профессиональной пригодности, то есть способности обходить конфликты, он оказался просто гением. Он умудрился сообщить мне, что меня уволили, потом убедить меня в том, что это для меня скорее праздник, чем несчастье, а потом пожелать мне всего доброго и выпроводить меня из ресторана так, что посетители не заметили моего посещение. Это был профессионал, желание ударить бейсбольной битой по его тщательно выбритому лицу возникло у меня только через час после этого спектакля, когда я допивал вторую кружку пива в баре с каким-то странным названием.

Красочно представив хруст ломающейся челюсти моего преемника, я допил пиво, взял третью кружку и отошёл от стойки в угол, туда, где у самого окна стоял пустой, отличающийся от других своим маленьким размером, столик. Я сидел, пил пиво и смотрел в зал, где сидели спокойные, радостные люди. На меня накатила волна обиды на весь мир, всё вокруг показалось бессмысленным: эти улыбающиеся, по большей части глупые, лица; чудом выжившая, избежавшая липкой, усыпанной трупами её собратьев, ленты муха (интересно, откуда поздней осенью берутся мухи); сам я и моя ничтожная жизнь. Мне, почему-то, показалось, что мне нужно уехать или повеситься, причём срочно. Вешаться как-то не хотелось, поэтому я решил уехать. Пиво подействовало на меня сильнее, чем я думал, когда сидел, и, вставая, я задел столик. Тот покачнулся, и кружка поехала по гладкой поверхности, явно собираясь разбиться вдребезги о бетонный пол. Я, было, собрался её подхватить, но вовремя понял, что в этом случае упал бы сам. Зажмурившись, я стал ждать, когда раздастся звук разбивающегося стекла, но этого не случилось. Я открыл глаза, передо мной стоял человек средних лет со следами тяжёлой и уже давно неизлечимой алкогольной зависимости на лице, которые не могла скрыть длинная тёмная борода, разбавленная пятнами седины. В руке он держал мою кружку, на дне которой плескалось недопитое мной пиво. Он усмехнулся и спросил:

-Я допью?

Я безразлично кивнул и двинулся, собираясь уходить, но он остановил меня жестом.

-У тебя вид самоубийцы, -сказал он и снова усмехнулся, -Идёшь топиться?

-Нет, просто уезжаю, - мне стало неуютно, показалось, что он прочитал мои мысли.

-Уезжаешь? - он улыбнулся и я увидел его ровные белые зубы, которые полностью контрастировали с его внешним обликом, обликом спившегося бомжа, - Я тоже когда-то уехал, -трясущейся рукой он поднёс кружку ко рту и сделал большой глоток, -Не помогло. Это только кажется, что все наши проблемы связаны с конкретным местом, на самом деле они все здесь, - он постучал кулаком по своему лбу.

Вдруг я словно увидел себя со стороны, как я стою и внимательно слушаю лекцию какого-то бомжа о том, где находятся мои проблемы. Я отвернулся и пошёл к выходу. Когда я проходил мимо окна, около которого располагался только что покинутый мной столик, через пыльное стекло я увидел, что он всё ещё смотрит на меня и похлопывает костяшками согнутых пальцев по своей голове. Я сделал вид, что не заметил, и пошёл в сторону метро. Не знаю, сколько я просидел в баре. Часы остановились; на улице было темно и сыро, низкое небо источало мелкую водяную пыль. Внезапно я понял, что нахожусь в двух минутах ходьбы от гостиницы, в которой жила Холи.

Я подошёл к зданию из серого гранита, с расцвеченным яркими лампами вестибюлем, с сомнением посмотрел на свои заляпанные грязью ботинки, достал носовой платок, стёр комки чёрной грязи и капли воды, бросил платок в урну - не попал, поправил рукой мокрые волосы и вошёл в холл. Я сильно сомневаюсь, что прошёл бы хотя бы два метра по отполированному полу, если бы охранник был на месте, но, к моему счастью, в холле было пусто.

Поднимаясь в лифте, я закрыл глаза. Голова сильно закружилась, и создалось впечатление, что я несусь на огромной скорости вниз по гигантской наклонной дуге. Ощущение было настолько сильным, что мне пришлось открыть глаза. Это практически не помогло, потому что после этого стало казаться, что вниз я несусь вместе с лифтом.

Двери открылись, и я вздохнул свободнее. Этаж был пуст, в полнакала горели потолочные светильники. Меня поразила тишина, я на цыпочках пошёл по длинному коридору, каждый раз морщась, услышав скрип очередной планки паркета под моим мокрым ботинком. Внезапно правый бок пронзила резкая боль, как будто к нему прикоснулись раскалённым металлическим прутом. Тут мои нервы не выдержали, я побежал по коридору, громко топая и тяжело дыша. Подбежав к двери номера Холи, я рванул ручку двери, та не поддалась, тогда я толкнул дверь плечом и упал.

Перед моими глазами вспыхнул яркий свет, как будто среди ночи в окно заглянуло сразу три весенних солнца. Потом свет померк, я отключился. Пока я был без сознания мне мерещились люди, которые монотонно и безостановочно произносили заклинания, собравшись у большой, высеченной из золота пирамиды. Единственное, что отличало этих людей от всех тех, кого я раньше видел, это переносица, которая начиналась у них выше бровей, словно сумасшедший пластический хирург решил таким образом удлинить им носы. Я что-то говорил им, они не слышали. Я что-то кричал, потом луч с неба ударил мне прямо в солнечное сплетение, и я проснулся.

* * *

Всё ещё была ночь. В номере горел неяркий, но всё же режущий глаза свет. Я лежал на полу, широко раскинув руки. С трудом приподняв голову, я увидел, что в креслах справа и слева от меня сидели Холи и её узкоглазый телохранитель. Я попытался сесть, но снова упал на бок. "Чёрт побери, как же можно так нажраться с трёх кружек пива", - подумал я и изобразил на лице некое подобие улыбки. Холи кивнула головой Узкоглазому, в тот момент я понял, что буду именно так его называть. Он подошёл ко мне, поднял одной рукой и отнёс в ванную. Там он влил мне в рот полстакана зеленоватой жидкости, от вкуса которой мне стало так плохо, что я почти отключился. После этого он перекинул меня через край ванной, как матрас через забор, а потом нажал куда-то под лопатку.

Меня рвало около получаса, и в течении этих тридцати минут я понял, что с этих пор стал способен читать лекции о существовании ада. Когда буйство желудка закончилась, я встал и почувствовал себя хоть и ослабленным, но абсолютно трезвым. Я помыл лицо, снял испорченный галстук и вышел из ванной.

-Где у вас тряпка? - спросил я, извиняющимися глазами перебегая от Холи к Узкоглазому и обратно. Этот вопрос, вопреки моим ожиданиям, не вызвал ни у одного из них и тени улыбки. Это меня удивило. Узкоглазый не смеялся никогда, но Холи! Я в недоумении посмотрел на неё.

-Сядь, - Её голос звучал беспристрастно, даже немного резко.

-Что случилось? - спросил я, присаживаясь на диван.

-Мы уезжаем, уезжаем сейчас. Пришло время решать, либо ты остаёшься, либо едешь со мной. У нас нет времени.

-К чему такая спешка? -спросил я, а в голове у меня уже не было сомнений, что я еду, там остались лишь вопросы о том, где достать денег на билет, и что стоит взять с собой из одежды.

-Узнаешь потом. Так ты летишь с нами?

-Да, мне только надо заехать домой за вещами.

-Нет, ты не понял, мы вылетаем через час.

Что поделать, я не мог отказаться. Лететь мне никуда не хотелось, но когда я представил свою жизнь без Холи, у меня внутри всё похолодело.

Была глубокая, чёрная осенняя ночь, фары вырывали из темноты жёлтые пятна листьев, распластавшихся по мокрому асфальту. Через необыкновенно быстро несущиеся по небу тучи просвечивала сине-жёлтая, как желток слишком долго варившегося яйца, Луна. Мне показалось, что в городе было необыкновенно мало светящихся окон, хотя достаточно много людей не могут уснуть именно в такую погоду. На меня навалилась тоска, я ловил глазами свет далёких окон, знакомые, видимые благодаря хорошему освещению, купола, жадно набрасывался на каждое светлое пятно, мне, почему-то, стало казаться, что я вижу всё это в последний раз.

Потом машина выехала за город и какое-то время мчалась по дороге, пока фары не осветили фосфоресцирующую табличку указателя. Узкоглазый, а именно он и был за рулём, завернул на узкую, плохо заасфальтированную дорогу и сказал, словно себе самому:

-Десять минут.

Было ещё несколько поворотов и, наконец, фары осветили стену проржавевшего металлического ангара. Когда Узкоглазый выключил зажигание, я заметил, что кончился дождь.

Мы вышли из машины и пошли к ангару. Около него, на краю взлётной полосы стоял небольшой самолёт иностранного производства. На его борту красовался всё тот же неизвестный мне флаг.