Кадзуо Навата - Тигриное око (Современная японская историческая новелла)

• Название: Тигриное око (Современная японская историческая новелла)
• Автор: Кадзуо Навата
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-94145-260-8

Сборник «Тигриное Око» — это двенадцать «исторических драм», написанных современными писателями о прошлом Японии, об эпохах, ушедших безвозвратно, но до сих пор хранящих обаяние тайны. Читатель найдет здесь немало историй о благородных самураях, об их кодексе чести и воинских умениях, о секретных приемах мастеров фехтования Кэндо, передававшихся из поколения в поколение. Эзотерическая техника одного из них и послужила названием заглавного рассказа сборника. В книге есть и другие истории — например, о слепом певце-сказителе, поющем баллады о падении дома Тайра, или о самурае-филантропе и его несбывшейся любви, или о голове казненного сановника. Словом, стародавняя Япония представлена здесь с подлинным разнообразием, достоверно и увлекательно.

Кураторы проекта: Мицуёси Нумано, Григорий Чхартишвили.

Составитель: Кадзуо Навата.

Художник: Кадзуя Нака.

Современная японская историческая новелла

М.: Иностранка, 2004. — 479 с.

---

— Нет, я не для того испросил позволения явиться пред ваши очи, — сказал Сакёноскэ, лицо его, как всегда, ничего не выражало.

— А зачем же тогда ты пришел?

Сакёноскэ оглянулся и обвел взглядом всех вокруг. Пусть все присутствующие отойдут подальше, говорило выражение его лица. Нобунага отдал соответствующее приказание.

— Я полагаю, что вам, ваша милость, лучше не ехать самому верхом в Биттю. Я долгое время находился при вашей особе и вынес из этого опыта, что удача сопутствует вам во время сезона дождей. В битве при Окэ-Хадзама вы разбили Имагава Ёсимото во время сильного ливня, в сражении за крепость Нагасино вы использовали краткий промежуток между дождями, и войско Такэда были повержено вами. Ныне, когда Поднебесная почти вся объединена, вам предстоит скрестить копья с войском в далеком Моори, и вот теперь опять сезон дождей.

— Как это — разве сейчас сезон дождей? — удивился Нобунага. Он находился в этих краях уже с двадцатого числа, но дождя за это время не пролилось ни капли.

— Да, мы уже вступили в сезон дождей, но в этом году он проходит совсем без осадков — так называемый «пустой сезон дождей». Можно считать, что это — отклонение. Думаю, что в такое время лучше не совершать резких движений. Кроме того, вчера вечером, в Палате Небесных Знаков я наблюдал красное Ци. В старых книгах говорится: «Если видно красное Ци, это значит, что среди приближенных — измена…»

— Замолчи! — загремел Нобунага. Он собрался обругать Сакёноскэ: стоит позволить ему говорить, и неизвестно, что он еще нагородит, но, заслышав громкий голос Нобунага, стали подходить приближенные, и он умолк. — Ты что, слышал какие-нибудь разговоры про измену?

— Нет, ничего не слышал. Я это просто чувствую. Человек обычно меняет образ мыслей вместе с изменениями Великого Ци. Вот ваш дух, ваше Ци, господин, взмывает ввысь во время дождя. Когда вы усмирите всю Поднебесную, я буду называть вас — «Ода Нобунага, полководец муссонных дождей». Однако же на свете есть люди с прямо противоположным характером. Строй их мыслей претерпевает резкие изменения в ясную погоду. Нынешняя сушь не по сезону вполне способна свести кого-нибудь с ума. Так мне кажется…

Услышав, что бывают люди, настроение которых зависит от погоды, Нобунага почему-то вспомнил Акэти Мицухидэ, который нынче находился на горе Камэяма. Тот в пасмурную погоду впадал в крайнее уныние, а в погожие деньки его словно подменяли — он становился бодрым и деятельным.

«Уж не Мицухидэ ли?..»

Нобунага потряс головой, чтобы отогнать видение, и громким голосом повелел своим приближенным подготовить сакэ. В тот вечер он допоздна просидел за пирушкой, где с ним был сын его, Нобутада, а также главный начальник Киотоской полицейской управы Мураи Садакацу и другие. Когда Нобутада стал прощаться, чтобы идти в монастырь Мёкакудзи, где он остановился, была уже глубокая ночь.

Проводив гостей, Нобунага задремал, но вскоре очнулся от неглубокого сна — в памяти снова всплыли слова Сакёноскэ о том, что красное Ци означает измену в ближнем кругу. Думая об этом, Нобунага никак не мог заснуть снова. И как ни старался он отвлечься, мысль о Мицухидэ стала назойливой и неотвязной.

Вскоре послышался шум борьбы и ружейные выстрелы.

Потрясая копьем с крестообразным острием, Нобунага ринулся на врагов, но, получив удар копьем в локоть, отступил внутрь дома. Там он приложил свой меч к животу. На мгновение перед ним мелькнуло и растаяло лишенное выражения лицо Хиратэ Сакёноскэ.

Живот Нобунага вспорол себе мастерски.

Соноко СУГИМОТО

ОБ АВТОРЕ

Родилась в Токио в 1925 г. Окончила Бунка Гакуин.[81] В 1951–1952 гг. приняла участие в конкурсе на литературную премию журнала «Санди майнити», написав «Новые записки о ритуальных игрищах саругаку» и «Фосфорические ноты». Ее работы были отобраны комиссией конкурса, и она стала ученицей писателя Эйдзи Ёсикава, бывшего членом комиссии. В течение десяти лет Соноко Сугимото ничего не публиковала, а только усердно училась. В 1961 г. вышел первый сборник ее рассказов «Корабль и сёгун». В 1963 г. она получила 48-ю премию Наоки за только что вышедший роман «Берег одиночества», в котором описывалась трагедия, произошедшая во время ирригационных работ в эру Хорэки (1751–1763 гг.) по вине самураев клана Сацума на юге Кюсю. Затем писательница публикует одну за другой несколько исторических повестей, выражающих мировоззрение поколения, чья молодость пришлась на годы Второй мировой войны. В 1978 г. ее роман «Такидзава Бакин» получает 12-ю литературную премию Эйдзи Ёсикава, в 1986 г. ее книге «Великолепие в мире скверны» присуждают 25-ю премию за женскую прозу. Источником сюжетов для Соноко Сугимото служат легенды прошлых эпох, предания о людях, принадлежавших к традиционному искусству, повествования о городских событиях, исторические факты и жизнеописания. Среди ее последних книг — «Многофигурные слепки ветра», «Речные заводи печальных цветов», «Печали гор и рек. Жизнь одной фрейлины», «Об одном человеке, отправленном в дальнюю ссылку». В 2000 г. писательница была награждена премией Кан Кикути. Издано 22–томное Полное собрание ее произведений (1997 г., издательство «Тюо коронся»).

ИГРУШКА-ВЕРТУШКА Перевод: Л.Ермакова.

1

В четвертом году эры Бунка, в 8-ю луну года Зайца было решено устроить большой храмовый праздник — праздник бога Хатимана в Томиока, в районе Фукагава.

Этот обряд давно уже не проводился, и вот, по прошествии тридцати лет, его решено было возобновить. Известие это заранее вызвало большой интерес и волнение, и члены общины храма Хатиман в Эдо изнывали от нетерпения.

Обитатели района Фукагава с усердием принялись сооружать повозки для праздничной процессии.[82] Впереди должны были идти те, кто живет в Дайку-тё, плотницком районе, им было назначено везти колесницу с изображением Дзингу, императрицы древности, вторыми — жители квартала Хамагури-тё, торговцы мидиями, они должны были тащить повозку с Золотым и Серебряным Драконами, третьими — жители квартала Сага, их колесница изображала авангард войска Сасаки Такацуна в битве при реке Удзи,[83] затем — представители квартала Аикава-тё, которым досталось изображать, как повергают оземь ведьму с горы Тогакуси,[84] — из всего этого должна была составиться самая что ни на есть пышная вереница из более чем трех десятков повозок; между праздничными повозками предполагалось еще везти помосты для обрядовых танцев, на которых сидели бы музыканты; за ними должны были шествовать исполнители священных песен и обрядовых танцев кагура (сами исполнители были набраны в квартале торговцев строительным лесом), а также исполнители танца тэкомаи,[85] везущие паланкины с божеством.

— Будет нечто невиданное… — говорили люди в предвкушении этого великолепия; обитатели других кварталов города тоже с нетерпением ждали 15-го дня 8-й луны, когда начнется священный праздник.

Однако, к сожалению, из-за дождя празднество пришлось отложить. На следующий день, и через день, и еще через один день не прекращались затяжные осенние дожди, и только к вечеру 18-го дня, когда все уже устали ждать, закатное небо озарилось цветом корня марены, сулящим назавтра погожий день.

— Ну, наконец-то распогодилось. Завтра — праздник.

И словно разжалась скрученная пружина. Отовсюду разом к Фукагава стали стягиваться знакомые и родня, чтобы оказаться там уже вечером накануне праздника. Предполагалось, что 19-го соберется несколько десятков тысяч человек.

— Нет, сотни тысяч, — говорили некоторые.

Было решено, что служащие обеих городских управ — Северной и Южной частей города, обычно дежурившие по очереди — месяц одни, месяц другие, то утром, то вечером, — на этот раз в полном составе будут привлечены к участию в празднестве, чтобы поддерживать порядок и предупреждать возможные несчастные случаи.

Инспектора охранной службы южной управы, Ватанабэ Сёэмон, вызвал к себе Нэгиси Ясумори,[86] бывший в высоком чине и входивший в управу города Эдо:

— Прошу тебя взять на себя руководство по надзору над окрестностями моста Эйтайбаси.[87] — Это распоряжение было дано именно Ватанабэ, потому что хоть он и был еще совсем юнец — 27 лет, но прекрасно справлялся с задачами охраны и проявлял рвение в несении службы.

— Сам знаешь, до Фукагава можно добраться из других мест только перейдя реку. По мостам Рёгокубаси, Эйтайбаси, Син-оохаси… Ближайший к храму Томиока-Хатиман — мост Эйтайбаси. Тут, наверно, в обоих направлениях будет двигаться больше всего и людей, и лошадей.

«Да, именно здесь пройдет главный путь в квартал Фукагава», — подумал Ватанабэ.

— Ты не раз блестяще доказывал свои возможности, потому я и назначаю именно тебя — ведь движение здесь будет самое оживленное… Есть и еще одно важное обстоятельство. — Нэгиси Ясумори понизил голос: — Куда уж важнее. Девятнадцатого числа в час Змеи[88] под мостом Эйтайбаси на ладье проследует князь Хитоцубаси,[89] направляясь в свое поместье в Фукагава — размером в сто тысяч цубо.[90]